Гарри Веда - Мозголомка. Сборник рассказов

— Милый мой, я чувствую что-то нехорошее… давай поедем к озеру… поверь мне, так лучше… — как можно спорить, если у мозга сейчас натуральное кислородное голодание.

— Ты единственная, кому я почему-то не хочу возражать… — Джонни шлепнул красотку по заду. — Если тебе и там не понравится — я поеду…

Поцелуй не дал ему договорить.

Все. Привал. Билли ухватился за дубовую ветку и повис, дрыгая ногами. Затекшее тело нехотя принимало нормальное положение. Все-таки, ночные переходы — это глупость. Зато — сейчас часик покемарю и к обеду буду в Еджтауне.

Билли посмотрел на неяркое утреннее солнце и отпустил руки. Трава, словно в батут, приняла в себя и вставать уже не хотелось жестко. Прикольное место. На одиноком скалистом возвышении развесил лапы вековой дуб, укутанный переплетенной пустынной растительностью у основания. Во все стороны от пригорка расходились лучами дороги валунов, больших и маленьких, обветренных, красноватых и оранжевых, гранитных и глинистых. Просто лунный пейзаж.

Билли нехотя поднялся. Нужно ведь привязать эту заразу, чтобы потом не чапать до города пешком. Он похлопал по крупу жеребца и протянул руку, чтобы взять поводья, но вдруг раздался тонкий свист летящей веревки и лассо больно схватило за плечи, обвившись два раза. Резкий рывок сбил паренька с ног. Апачи!

Страх долбанул по желудку, а душа стекла в пятки. Билл елозил по шершавой земле, силясь дотянуться до ножа в голенище. Неожиданно, случайно, это удалось, веревка рассыпалась. Билли резко поднялся, прыгнул вперед и успел выстрелить трижды, пока падал, в сторону неясных фигур за большим валуном. Оттуда раздался вскрик и глухой шелест. Робингуд досадил оставшиеся заряды в коренастого человека, склонившегося над телом и замер в полной тишине. Револьвер переломился на оси, выкинул стреляные гильзы и Стюард принялся наполнять барабан, судорожно путаясь в пальцах. От неожиданного удара потемнело в глазах, паренек успел, не глядя, отмахнуться назад ножом, потом обмяк и потерял сознание.

Выстрелы прозвучали совсем рядом. Что за хрень. Хлопки были резкие, со специфичной высокой металлической нотой в конце. Ствол явно дорогой — у индейцев таких нет. Джонни спешился и побежал, пригнувшись, в сторону дуба. Винтарь прыгал в руках, какая-то птичка трелила без устали, даже в ухе зафонило. Здесь явно траблы… Блин, хорошо, хоть даму сплавил.

Картина возле валуна превзошла все ожидания. Три тела раскинулись тетрисом в максимально неестественных позах, а четвертое собиралось скальпироваться толстым индейцем, лезвие которого уже прочертило сантиметровую полоску вдоль виска бедняги. Комок отвращения дернул Джонни прежде, чем подключился разум, он схватил камень и изо всех сил засандалил индейцу в голову. Тот исполнил клоунский пируэт, ударился коленями о собственное лицо, завизжал, как раненный койот и припустил прочь, раздирая утреннюю тишину звериным воем.

Валить нужно быстро. В павших явно просматривались сыновья шерифа и касаться этой ситуации дальше — полный идиотизм. Неожиданно четвертый, неудавшийся котовский, застонал протяжно, совсем по-детски. Вейн замер, с досадой почувствовав в груди, где-то в районе сердца, противную слезливую жалость, потом вышел из ступора, взвалил юношу на плечо и, чертыхаясь на каждом шагу, посеменил к тому месту, где бросил коня.

Шериф Стоун внимательно слушал, прищурившись и перебирая пальцами конскую гриву прямо перед собой.

— Такие, как Джон Вейн — язва на лице нашего общества. Наш долг — каждую минуту своей жизни бороться с такими уродами. Он чужак. Паразит, который присосался, как пиявка и пьет нашу жизненную энергию. Поймав его — мы сделаем наш дом лучше!

Маленький сухой человечек в дорогом английском дорожном костюме распалился в край. Он начал свою фразу низким баритоном, а в конце сбился на режущий фальцетом крик. Армейский конь под ним отстукивал строевым шагом, и мерин шерифа едва за ним поспевал.

— Вы можете мне, наконец, внятно объяснить, почему он так нужен вам ЖИВЫМ? Я потерял уже десять человек, хотя эту волынку можно было давно прикончить одним хорошим выстрелом.

Человек из столицы зыркнул на Стоуна подозрительным взглядом. Потом, подумав пару тактов, процедил сквозь зубы:

— Информация крайне секретная. Вы… я надеюсь… понимаете, что значит секретная. Вам я скажу. Но будьте готовы отвечать за ее сохранность.

Солнце едва взошло. На животах древних колонн — выветренных скальных фаллосах — прочертились резкие блики, высоко в небе парил, обнимая подданных, громадный орел, а пернатые поменьше метались над равниной, наполняя пространство утренней суетой.

Чиновник натянул поводья и горячий скакун резко затормозил, чуть привстав на дыбы.

— Этот мерзавец прикарманил ценностей на сумму в три миллиона долларов. Единолично. Это дело государственной важности. Мы не можем допустить, чтобы деньги ушли в могилу вместе с ним. Так что — будете ловить, пока не поймаете. Да и… — человечек резко повернул к собеседнику свое лисье лицо, — … Не так просто в него попасть, как вам кажется. Поверьте…

Он пришпорил коня и галопом понесся к входу в форт. Шериф Стоун постоял, осмысляя, потом взглянул на часы из нагрудного кармашка и зарысил следом. Беспокойство не покидало его с того самого времени, как Рон Стоун отправился в расположение сто сорок пятой армейской дивизии, вместо того, чтобы сесть в засаду вместе с сыновьями. Черт подери этих чинуш. Ладно, ребята бравые, план отличный — справятся.

— Ну, и?… — голос раздался сразу после того, как струя ледяной воды вернула Билла в сознание. Нестерпимо болел висок, а вместе с ним и вся голова. Билли разлепил веки и уставился на говорившего.

— Ну, и — что?… — он облизал пересохшие губы и только сейчас понял, что его руки крепко перехвачены ремешком у запястьев. — Развяжи меня…

— Как ты теперь жить собираешься?… — собеседник проигнорировал просьбу. Он сидел, развалившись, в плетеном кресле напротив и подкидывал трость на носке сапога.

Билли Стюард закрыл глаза.

— Ты завалил вчера сыновей местного шерифа. Ты теперь — вне закона.

— Они напали на меня… — Билли с трудом разлепил спекшийся рот. — Дай воды…

Пижон привстал с кресла и подал страждущему оловянную кружку со стола:

— Они напали на МЕНЯ. Только меня там не было, а какого-то хера был ты… Ты прикончил должностных лиц при исполнении. Виселица, без разговоров.

— В таком случае, падет все не тебя. Свидетелей нет. Так что — если виселица — как раз тебе.

— А мне пофиг. Одной виселицей больше, одной меньше. До этой очередь, может, и не дойдет. А свидетель есть, он тебе автограф на виске намалевал.

Билли потрогал кончиком пальца опухшую кожу над ухом.