Гарри Веда - После Исхода

Как только голова профессора повернулась и чуть задралась, обнажив пухлую шею — Кардинал быстро поднес к оголенному участку плоти безымянный палец с массивным перстнем и новый Посвященный вздрогнул от колющего жжения, пронзившего затылок.

— Ваш новый статус, сын мой предполагает… э-э… новую ответственность… Все что вы услышали и услышите далее, в течение нашей беседы, и в ходе изучения вами документации после Посвящения; равно как и результаты ваших изысканий в разрезе нашей беседы, вместе с вашими мыслями об этом всем — категорически не подлежат разглашению с кем бы то ни было, кто не является Посвященным.

— Да, я понимаю… Я имею пятнадцатую категорию доступа уже три года и прекрасно знаю и поддерживаю требования безопасности… — Терон потирал ужаленное место и косился на золотой перстень, который выглядел довольно окатым и вряд ли мог так царапаться.

— Это хорошо. Таким образом вы спасете не только свою душу, но и тело. — Кардинал изящно опустился в кресло напротив. — Потому что, стоит вам начать говорить на запретные темы с непосвященным, как крохотная ампула, которую я вам только что вживил, уловит микропроцессором мысленные волны, идущие из самого вашего подсознания, и пустит яд. Умрете мгновенно, еще до момента открытия рта. Советую не экспериментировать.

— Но как я узнаю… Я же могу ошибиться… — Терон испугался не на шутку, его красное личико взмокрело и выглядело забавным.

— Не ошибетесь. Это доступ пять. Только пять человек, Высший Ватиканской Совет, включая меня, являются для вас разрешенными для общения по данной теме. Не ошибетесь.

Времена идут, методы не меняются, а лишь становятся более изощренными. Теперь я сам, собственным подсознанием, буду контролировать свою преданность и сам же нажму на спуск, если проштрафлюсь. Иезуиты…

Жжение ощутимо разрослось и Терон охнул, сжав шею.

— Да, забыл уточнить. Ампула имеет термоэлемент, который будет доставлять неприятные ощущения в случае еретических мыслей. Посвященный — образец для верующих, он должен быть почти святым… — В нотках старца слышалась едва заметная ирония. — Впрочем по моему личному разрешению этот эффект может прекратиться. Например, для санкционированного чтения темных нод или иной какой ереси. Сейчас можно…

Жжение тотчас пропало. Вот так… Терон прерывисто вздохнул и чуть не всхлипнул. На крючке, причем в буквальном смысле этого слова…

— Весьма благодарен вашей милости… — Академик с трудом нашел силы выговорить вежливое.

— Ну, и хорошо. Привыкнете… — Кардинал легко хлопнул в ладоши, свет приугас, панорамное окно померкло, превращаясь в экран, и засветилось проецируемым видеорядом. — Восемьсот лет назад произошел Исход. В 2075-м году от Рождества Христова экспериментальный беспилотный бот "Иссовер" достиг внешней орбиты Солнечной системы и совершил успешный квази-прыжок. А уже в сотом году второго тысячелетия человек научился прыгать и обратно, находя симметричные парные Навигационные узлы. Вы читали, безусловно, школьный учебник Новейшей Истории… И прекрасно знаете, что произошло потом… За каких-то четверть века люди совершили более сотни межгалактических перелетов, познали ближайшие галактики, и исследовали первые планеты. В течение следующих пятидесяти — собственно произошел сам Исход и Земля перестала быть единственным сосредоточением цивилизации во Вселенной. Аминь…

Иезуит смиренно сложил ладони перед грудью и склонил голову. Профиль его резко очертился на светлой глади экрана, вторящего словам анимированной чередой — во все стороны бежали лучи траекторий перемещения первых колонизаторов, спешивших занять места на широко раскинувшейся ниве будущего. Изображения планет сменяли одна другую, утлые начальные базы разрастались, компоновались в городки под куполами на безвоздушных землях и в стремительно растущие мегаполисы там, где климат был более благоприятным.

— Это стало испытанием для дитяти Божьего… Испытанием духа, испытанием разума… испытанием веры… Вы помните — Церковь объединилась именно тогда… различные конфессии, течения и разного рода интерпретации веры переплавились в единую твердыню, возглавляемую Ватиканом. Да и как иначе… Человек научился подчинять себе силы природы, но так и не смог преодолеть извечный страх одиночества. К своему же счастью… и благу. Как на Земле, так и в Новых землях…

Поначалу Родная Планета принимала активное участие в колонизационном процессе, прежде всего управленческое. Но год за годом наше влияние на новые цивилизации ослабевало, вновь найденные миры постепенно выходили из-под земной юрисдикции, отрывались от корней, теряли единство с Исконной Планетой. Лишь вера в Единого Бога позволяла нам оставаться подобием монолита, испещренного социальными трещинами… перерастающими в безграничные пропасти… Наверное, человечеству был нужен подобный этап… Проверить силы в способности написать истории с нуля, без старого фундамента… И, к сожалению, без фундамента вообще. Впрочем, все что ни происходит — к лучшему, сын мой… Вы меня слушаете профессор?

Терон не сразу уловил смысл вопроса, заданного все тем же нудным тоном, спохватился и отчаянно закивал. Мерзкая изжога сдавила горло, живот ныл, а безжалостная слабость оккупировала освобожденное от воли тело.

— Это хорошо, милейший… Слушайте внимательно, я не люблю повторять… — Иезуит поерзал на троне, нашел удобное положение и продолжил:

— Единственными рычагами влияния землян на Новые Колонии остались Религия и Наука, объединенные в целое. Собственно, сие можно было проделать и раньше… Но, как говорится, все, что ни делается — к лучшему. Лично я до сих пор не уверен в духовности человека, а уж вооружать древних палицей знаний было бы опрометчиво. В этом и состояла причина противостояния Святого и мирского на протяжении всей истории, до Исхода… Но после Исхода у нас не было иного выхода. Осознанная необходимость — лучший стимул перемен…

Новые Колонии не имели возможности развивать технологии, пуская все ресурсы в строительство инфраструктуры — поэтому оборудование, обучение специалистов и разработка, равно как и производство средств производства легли на плечи Ватиканской Академии Наук Земли… Альма-матер была по прежнему крайне необходима своим осмелевшим детям… Но продолжаться вечно ситуация не могла. Рано или поздно на планетах все равно появились бы научные институты, а вслед за ними — излишняя самостоятельность…

Если бы не Айзи Кападдус.

Кардинал, не оборачиваясь, отставил наклоненную ладонь, презентуя на оконном экране лик святого, исполненный в канонической иконописной манере. Тощее лицо, обрамленное белым ореолом, злым взглядом прожигало зрителя, словно спрашивая — ты хорошо подумал, прежде чем совать нос в тайны мирозданья?..