Александр Уралов - Data: полтора столетия будущего

— Шеф, а почему этим не займётся АНБР?

— Агентство Национальной Безопасности России, мой дорогой, из этого дела настряпает себе с полдюжины генеральских чинов. «Меконг» не хочет, чтобы расследование инцидента затягивалось, понял? Понял, я говорю?!

Я покаянно кивнул. Повожать АНБР на «красивое дело» не хочет никто… Пресса, салюты, звания, премии, статьи… а компания-заказчик потом ходит, как оплёванная и бесперечь даёт пресс-конференции, доказывая, что «данный случай не отразился на деловой репутации нашей фирмы».

— Все данные я уже закачал в твою память. Код доступа к информации тебе сообщит Сонийа. А теперь иди и не греши! Давай-давай… у меня тут дел по горло… но твоё — под номером один — не забывай! Вся Россия на тебя смотрит. Дуй, Архип, к Сонийе… да не смей больше её лапать!..

Дело было действительно серьёзным — все данные, вкачанные в мою память были заблокированы от разглашения. Чёрт, неужели шеф думает, что я могу попасть под брейн-сканер? Или под примитивные, но столь эффективные, пытки? Иначе на кой ляд ему блокировать всю информацию подряд, вплоть до внешнего описания контейнера и кейса?!

Поцеловав на прощанье пылающую надеждами Сонийю, я ввалился в кабинку транспортировки по красной линии. Рассеянно оглаживая волосы, растрёпанные секретаршей-нимфоманкой, я заказал маршрут на Шпицберген. Для начала мне нужно было встретиться кое с кем, имевшем в своё время отношение к Злобному Ящику.

Старый Таракан, — его противный подручный, — давно уже парился на острове, несмотря на то, что Злобный Ящик перешёл из крупных компьютеров-гангстеров в виртуальную реальность легенд и преданий. Мне казалось, что — кроме всего прочего — я смог бы тряхнуть Таракана на штурм-кастет. Оружие, конечно, запрещённое для штатских частных детективов, но и подставляться под лучи, пули и лезвия, имея табельный блиц-ган мне бы сейчас не хотелось. Из головы не шла мысль о том, что я нарвался на тотальную блокировку от разглашения — третий случай в моей десятилетней карьере.

А с этим, знаете ли, не шутят. Видать «Меконг» действительно потерял нечто очень серьёзное…

Вынырнув из подпространства в незаметной стандартной ПП-будке города Советска, я вышел через распахнувшуюся дверь прямо в метель. Несколько пуль ударили в стену. Я рухнул ничком, отплёвываясь от колючего снега, облепившего лицо. Перекатившись в сугробе, я выхватил блиц-ган и попытался хоть что-то увидеть в пляшущих перед глазами ледяных вихрях…

*****

— …Вы знаете, Че, мне уже стало надоедать! — сказал господин Лю Сюань Ши, внезапно отключив виртуальный визир. — Я уже наперед знаю чего ожидать: перестрелки, длинноногая красавица по имени Наташча, портрет Сталина и прочая чешуя! Нет-нет, я не хочу умалять ваших заслуг — сцена в бассейне была просто великолепна! И этот снег… я чувствую, что у меня по сию пору онемели пальцы, но… но, господин Че, давайте говорить, положив руку на сердце — вы сдаёте свои позиции. Эта игра, эта разработка ни к чёрту не годится! Зачем вы взяли именно этот сюжет?

— Но, сэр, — прошептал Че, чувствуя себя неуютно, оттого что сидел на коленях перед господином Лю Сюань Ши и тот мог видеть помятую физиономию программиста, — это альтернативная история… мне казалось, что один из вариантов развития России в мировую державу был бы интересен игрокам…

— Ах, вот оно что! Отсюда, значит, и появились эти ваши матрёшки, самовары и этот, как его… товарищ Пеcсрушшка…

— Петрушка, сэр, — сказал Че и закусил губу.

— Хорошо, пусть будет Петрушка, — неожиданно миролюбиво сказал хозяин. — Господин Че! Я уважаю вас, как одного из самых креативных программеров… возьмём хотя бы вкус кофе и помады этой… как её… неважно! Это было сделано пре-крас-но! Слушайте, бросьте вы эту альтернативную историю? Это всего лишь ваше хобби! Возьмите что-нибудь историческое, а? Готы штурмуют Европу! Аларих осаждает Рим! Мавры одолевают Роланда! А? Каково? Это же классика! И создали её — вы! Вы помните? И вы способны создать мир ещё более реальный! Индейцы сиу снимают скальпы с могикан на берегах Саскачевана или Потомака, а? Каково?!

Че молчал, глядя в пол.

— Господин Че, я далёк от того, чтобы распекать вас, как мальчишку. Ваша репутация всё ещё… я с сожалением подчёркиваю выражение «всё ещё», но — всё ещё! — работает на вас… и нашу компанию, разумеется. Идите. Работайте, работайте и работайте… и помните, что для вас я всегда на связи — в любое время суток!

Лю Сюань Ши отпил глоток бодрящего чая и, глядя на отползающего Че, негромко сказал:

— Господин Че! Я надеюсь на вас!

Че, криво улыбаясь, покинул приёмную. О боги! Неужели он так близок к тому, чтобы потерять работу?!

«Надо бросать пить…» — в сотый раз с тоскою подумал он.

Средний Урал, Ивдель, Академия МВ, 2161 год

Третьекурсник Василий Лахтин вытер лоб ладонью, машинально отмахнувшись от назойливого ментального щупа, причудливо извивающегося с правой стороны головного обруча. Собственно говоря, и щуп и обруч существовали только в его воображении, но менее реальными они от этого не ощущались. Сердце болезненно толкалось в рёбра, подло тошнило.

Да-а…

Такого противника он не встречал уже давно! Ловко и споро Василия загнали в болевую зону… и чуть было не выпотрошили с ужасающей скоростью и жестоким равнодушным профессионализмом.

«А я-то… хорош гусь-дубина! Нарисовался… с тремя дезинтеграторами — ха! Тоже мне — герой-разрушитель! В два счёта и схлопотал по мордасам!» — самокритично прошептал Василий, придавая спинке кресла наклон в 45 градусов.

Его подразделение, тройка бойцов, было бессильно помочь своему командиру. В конце концов, у каждого в бою своя функция, а начинает атаку всегда командир. И не потому, что он имеет некое воинское звание, более высокое, чем у других, а потому, что только в этом качестве он и может быть применён в бою. Рождён для этого, если хотите…

От стыда перенесенного поражения его бросило в пот. Вот вам и надежда курса, девичий любимец, эмир группы, чемпион хренов! Василий вспомнил лицо смешливой красавицы Cяо Мэй… и настроение его совсем испортилось. Правильно она при всех его уела… тогда, на последнем тренинг-погружении! Как эмир трёх звеньев, как командир группы, он должен признаться себе в этом: на том ментальном уровне, на котором он в гордыне своей настаивал, Василий Лахтин уязвим больше, чем он себе представлял. И то, что он смог всё-таки одолеть группу Cяо Мэй в учебном бою, не делает его уязвимость исчезнувшей сама собой. И он даёт себе слово Воина, что с первой же передышки в боях он будет отрабатывать и отрабатывать менто-файтинг — комплекс защитных мер, необходимых именно на данном уровне!