Sib - Пилот

Морсик доверчиво проследовал за мной. Наивняк! Искупал я его с собачьим шампунем, просушил феном и привёл в апартамент. Поставил на табурет по стойке "ровно", расчесал как барана, на два прохода. Еле продрался через колтуны. И ощипывать полегоньку принялся.

– Эй, генералиссимус, ты это чего удумал? Это ты зачем? Что за комиссия, создатель! Да больно же, мать твою! Укушу! Падла буду, укушу!

– А мы тебя за жвалы придержим. Терпи щегол! Бог терпел, и нам велел!

– Вот ты сам себя и ощипывай, садюга! Раз тебе терпеть велели. А я не потерплю! Я вольный кобель! Айяяяя! Уюююю! Ну, а там-то зачем? Там же и не видно почти. Вот по-честному, укушу!

– А я и намордничек припас! Выбирай – терпеть или унижаться! Зарос ты как слон. Хуже рядового Абашидзе. Стоишь тут попугаем и ещё каркаешь! "Бакенбарды должны быть по верхнему срезу ушей". А у тебя? Ты в зеркало посмотри, нет, лучше не смотри! Потом посмотришь. Когда будет на что.

– Да я и так был, хоть куда. Ой, больно, больно мне! Да не виноват я, что она из меня прёт!

– В армии виноват не тот, кто виноват, а тот – кого назначат. Так-то вот салага! Ну, вчерне, вроди ба… И ещё вот здесь… немножко…

– Прокляну!

– Ну, наконец-то в тебе начинает просыпаться военный человек. То, что ты говоришь, понять совершенно невозможно.

Отодвинул я его на середину табурета, осмотрел дело рук своих. А, ничего вышло. Нормальненько. Морсик с недоумением разглядывал свой круп и возмущался -

– И ты хочешь сказать, что вот эта щипаная курица и есть эталон боевого фокстерьера?

– Ну, эталон, не эталон, но… зато не жарко. И грязи с тебя меньше будет.

– А вот за это ты, командир, не кручинься. Грязи я те нанесу в любом виде.

– Свободен, триммингованый! Щас искупаешься и поймёшь, насколько тебе легче жить стало. Недельки через две – повторим.

– Чо! Снова!?

– Не журись, молодой военный. Уже легче будет. Или опять хочешь зарасти, а потом – чтоб как сегодня? Чтоб опять три часа с тобой мучались?

– Это кто тут мучался?

– Мы!

В этом месте нас Катерина навестила. Осмотрелась с удивлением, руки мои на мне, не отгрызены, потолок и стены кровью не заляпаны, и Монморанси не узнать. Обозвала меня зачем-то волшебником.

– "Та шо вы, я тильки учусь…" – жаль, хвоста нет, помахать смущённо.

– Пойдёмте обедать, страдальцы. – Катя, соблазнительно вильнув попкой, исчезла за дверью.

– Пошли, горемыка, награду вручу за долготерпение и кроткий нрав, – сказал я Морсу, распихивая "заготовленную" шерсть по пакетам. Ну, а как с такими нахалами ещё обходиться? Приходится быть гораздо нахальнее. И награждать. Вкусным полезным сыром.

Оказывается, кирия миллионерша неплохо готовит. И это радостное открытие привело меня в расстройство чувств. Уж больно всё тут складно складывается. И встретили меня воистину, как родного. И крыша мне над головой комфортная. И трёхразовое мне питание из хозяйских ручек. И сама хозяйка мне в придачу, полная страстной неги. А у кирии какие-то проблемы, это же очевидно. А кто эти проблемы будет решать? Как она на поверенного своего смотрела. Могла бы – убила взглядом. Ох, не нравится мне эта байда. Вот обласкали меня, пригрели. А потом попросят чего, совсем несложного. И скажут мне нежным голосом в романтической обстановке – мол, милый не окажешь пустяковую услугу? Мол, ты дружок, всё равно завтра с утра в Сибирь свою бескрайнюю улетаешь. Кокни, мол, на дорожку, адвоката этого противного. Чего, мол, тебе стоит? Это же такой пустяк! Кокнул гада, утопил труп в море, и исчез в Сибири дикой. Кто тебя там найдёт? А у нас тут одним жадным и подлым адвокатом сразу меньше станет. Уже польза для общества, и мне, кирии Катерине, мол, сразу хорошо сделается жить.

Может так вопрос встать? Не исключено. Сколько подобных примеров в истории человечества? Сколько на женскую удочку дурачков отловлено? Мульён в прогрессии! Понятно, что пошлю я даму на хутор, за бабочками. Но это мне понятно. А ей, может быть, и нет. Паранойя? А и пусть побудет пока. Шоб була! "Не нравицца мне это. Мне вааще, ВСЁ, не нравицца"! Да. Кроме Каравана и Катерины. Или, наоборот? Вот и сиди, и соображай пенящимся от гормонов мозгом.

Покушали мы. Собрали со стола и помыли посуду, передавая друг дружке тарелочки, касаясь друг друга пальчиками и мило от того рдея. Оба вместе. Однако пришло время в "Македонию" ехать, господина Бата встречать.

На звук заурчавшего "мерсика", из бассейна примчался Морсик. И попытался с лёту взгромоздиться ко мне на коленки. Мокрой своею задницей. Прямо на свеженькие вельветовые "ранглеры". И пришлось мне за пляжным полотенцем бежать. А куда ж без него, без Монморансика? Никак невозможно. Кто ж машину оберегать станет? Придётся брать мерзавца с собой. Расстелил я на себе махровое белое полотенце, с надписью красивой – " Arts ritz carlton". Знакомое такое полотенчико. Ну, точно, как моё… Красивый город, Барселона. Позапрошлой осенью погреться ездил. И спёр полотенце. И халатик тоже спёр. И как мне только, не стыдно. И ей. А ещё госпожа, называется.

В порту пришлось немного подождать. Рейс шёл в расписании, но мы быстро доехали и сидели в маленьком полутёмном баре, ожидая прибытия самолёта. Я минералку пил холодную и покурить собирался, пока не спохватился. Вот, ё! Я ж, сколько уже не курил? Это ж, как с дому уехал! Это ж, вторые сутки уже идут. И не вспомнил ведь про курево, даже как-то. А может поднапрячься, да и потерпеть? Да бросить прямо сейчас? "Не курю – и не манит" – запричитал я про себя тантру-мантру – " А не манит – и не буду"! И сигарету вместе с пачкой смял, и в урну выкинул. А вдруг, сегодня как раз и получится бросить? И, чтобы отвлечься от никотиновой ломки, маленький допрос Кате учинил:

– Катенька-Катюша, а муж твой, отчего помер?

– Онкология. Поджелудочная железа. Ему сделали операцию, но слишком поздно. Он был очень здоровым человеком, а сгорел за полтора года.

"Печальная история… По крайней мере, не насильственным образом отошёл". – Это я про себя уже думал. И всё равно, блудняк какой-то чую. Не всё так просто у Катерины. Битва за наследство? А запросто может быть. И вообще, я ей не брат, не сват, и не родственник. Чего я изпереживался-то весь? Ну, встретились два одиночества, ну, по ходу пьесы костёрчик развели. Бывает. Только костру-то моему потухаться не хочется, вот ведь, об чём разговор. С собой Катю позвать? Да ну, глупость, какая. Вон она, вся в шоколаде. Даже и не смешно. Ладно, допустим позову, и она откажет. Мне, что, хуже станет? Что так, что эдак. Не позову, так и не поедет. Или позову, а она не поедет. Я-то еду всё равно по-любому. А вдруг согласится? Чем чёрт не шутит? Не! Чушь это полная. Поигралась она со мной в прятки для разнообразия, и – "чао бамбино, сорри"!

Объявление о прибытии рейса оборвало мои печальные раздумья, и мы отправились встречать дорогого гостя. Весьма дорогого.