Sib - Пилот

– И чо теперь делать?

– А я те доктор? Соображать давай. Одно скажу – в Салониках делать нехрен. Надо искать место глухое, где к нам никакая падла не докопается, пилятт. Так-то вот, господин новорусскосибирский валенок!

И Саня с досады совершенно некультурно плюнул мне под ноги. Обнаружив, что что-то идёт не так в нашей беседе, в диалог включилась Катерина, и быстро перетерев на немецком тему с Сашкой, заявила -

– Я знаю такое место!

С этого момента у нас всё попёрло наперекосяк, абсолютно непредусмотренным и незапланированным образом, обрастая по пути как снежный ком, всякого рода неожиданностями, но ко всеобщему удовольствию.

– На Хиосе есть маленький аэродром. Мы с Теодором иногда садились там, когда летали в гости к дяде. У дяди Димитриоса километрах в пяти большой дом на берегу. Он живёт вдвоём с женой, его дети выросли и разъехались и как раз сейчас там никто не гостит. А дядя всегда рад меня видеть. Он меня очень любит и балует. И тетя Мария тоже.

У меня как компьютер в голове сработал и я выдал:

– Так. На Хиосе я знаю всего два аэродрома. Один так и называется "Хиос", а в верстах двадцати другой, маленький. Называется Олимбой. Код ИКАО – LG56. Полоса – 10/28. Длина ВПП – 1015 метров, ширина – 27 метров, высота над уровнем моря – 200 метров. Покрытие – асфальт. Не освещается. И ничего кроме полосы там нет. Даже радио. Всё.

– А ты откуда всё это знаешь? – изумился Сашка.

– От верблюда. В этот год отдыхать там собирался, поближе к осени, вот и облётывал те места в симуляторе из любопытства. Я на Олимбой этот раз сто садился. Ну, и запомнил.

– Так ты ещё и "симулянт" в придачу? Интересно. В стороне от трасс, никому не мешаем, никому глаз не мозолим, границ не нарушаем. А чо, годится. Когда перебираемся?

И тут меня мысль посетила, умная – спасу нет. Вдохновение снизошло. Я немедленно возгордился, какой я умный, и раскомандовался. И меня все сразу стали слушаться. Сначала. Я в Сашку палец упёр -

– Так, ты сейчас звонишь жене, велишь ей трусы и плавки в чуймаданы скидывать, всё что нужно даме для отдыха на морском побережье. Ну, и тебе пусть сандалики захватит. Потом договариваешься с диспетчерами, чтоб коридор дали… А где твою супругу удобнее подхватить будет? Ты ведь с Дюссельдорфа прилетел?

– Да. От аропорта до Эссена 25 км всего.

– Значит утрясаешь коридор до Дюссельдорфа и обратно. Оба вместе будете. Она отдыхать, а ты – вкалывать.

Сашка иронически осмотрел моё одухотворённое тело и вылил на него ушатик освежающего:

– Слышь, фюрер мирового авиапролетариата! Ты про границы между государствами слышал? Это такие линии на глобусе. И это тебе будет айнц! Самолёт твой приписан к какому порту?

– Аэроклуб города Фессалоники.

– Правильно. И летает он под греческим флагом. Это будет тебе цвай! В воздушном пространстве Греции полёты частных самолётов производятся по упрощённой процедуре, то есть в уведомительном порядке. Подал флайт-план, уплатил за взлёт-посадку, за услуги управления воздушным движением и валяй. Лети себе с богом. Но не дальше границы Греции. Это тебе будет драй. Ты пальчики-то не забывай загибать, а то забудешь. А для международного перелёта другая процедура. Чтобы до Германии долететь придётся пересечь штук шесть границ. Македония, Сербия, Хорватия, Венгрия, Австрия и Германия. Надо получить разрешение на пересечение каждой границы. Пройти таможенный и пограничный контроль. Это тебе будет фир. И при вложении некоторого ощутимого количества бабла можно такое разрешение получить. Всего-навсего деньков через десять. Это фюнф! Кончились пальчики? Всё понял?

– Всё равно звони жене! – настырно сказал я. – К утру она сюда долетит из твоего Дюссельдорфа? Мы её здесь подхватим и айда на Хиос!

– Есть утренний рейс. К девяти утра сюда прилетает. – Сашка хмыкнул и достав мобильник отошёл в сторонку.

Тут на глаза мне попался сеньор Чезаре, и мой палец упёрся в ему в живот:

– Чезаре – ты с утра заправляешь птичку под пробки, а сейчас бежишь отпрашиваться у своего начальства в неоплачиваемый отпуск. В деньгах не потеряешь. Будешь отдыхать на Хиосе, присматривать за птичкой и наш договор исполнять. Исполнять!

– Но, синьоре Виталис, у меня тоже жена… и дети…

Полёт моих валькирий прервала Катерина.

– Виталос, синьору Чезаро не надо ни у кого отпрашиваться. Синьоре Чезаро мой служащий. Теодор нанял его специально для того, чтобы ослуживать "Караван". Синьоре Чезаро едет с нами. Не так ли, синьоре Чезаро?

– Так. Детей скока? Трое? Чтоб завтра к утру с заправщиком, багажом, супругой и детками был на этом месте. А сейчас домой – бегом марш! Исполнять!

И с Катюхой надо устаканить…

– Теперь, моё золотце, давай что-то с Сашкой решать. Отвезёшь его в "Авалон"?

– Конечно. Это же совсем рядом с "Македонией".

Вернулся Александр и сообщил, что жена его прилетит утренним рейсом. Сказал, что поругала его сначала, потом обрадовалась, что вместе будут. Потом мы в диспетчерскую службу с ним сходили. Сашка там быстро бланк полетного плана заполнил, отдал готического, что по раскраске, что по сложению, вида девице, спросил где тут можно за керосин рассчитаться. Показали нам нужное окошко, я и проплатил за услуги и керосин. Когда шли назад, Сашка спросил:

– А кто хоть она тебе? Фрау Катерина?

– Продавщица. Я самолет у нее купил.

– А мне показалось…

– Крестись, если кажется, нехристь лютеранская!

– Сам ты магометанин! Я в православной церкви крещен.

– Ты ж тевтон!

– И чо? Мы как при матушке Екатерине в Поволжье заселились, так вот с тех пор и православные.

– А в Сибирь давно угодили?

– А ты будто не знаешь. Да как Отец народов решил, что нам в Поволжье нефиг отсвечивать, так и Сибирь освоили.

А потом Катя его в "Авалон" увезла, я самолёт уже закрыл и сидел с Морсом на лавочке у ангара. Молчали. Вернулась Катя быстро. Уселись мы в машину, поехали в таверну к Димитриосу. Там и Зойка была, на месте уже. Я Сашке позвонил, узнать как он устроился. Сашке в "Авалоне" одному было скучно. Зойка как про это дело узнала, оживилась необычайно и на "Оппеле" своём за ним смоталась мухой. Не поленилась. Поужинали сами, накормили оглоеда и отправили "мерса" сторожить. Он там на посту вверенном и придрых.

А мы сидели в уюте, "Самену" пили полегоньку. Зойка меня расспрашивала обо всей моей жизни и Катерине перетолмачивала. Скрывать и стыдится мне нечего. Я всё как есть и рассказывал, да байки авиационные травил. Зойка ржала в голос, Катя улыбалась, Сашка ей басни мои переводил, с комментариями. Потом тоже историю поведал. Теперь ржал я. Особенно потому, что был её непосредственным наблюдателем. Поржал над тем, как всё переврала народная молва, и Сашке фамилии действующих лиц уточнил. Он-то бомбер, а дело в нашем ТАПе происходило. Ну и правильную версию ему изложил. А Сашка насторожил ушки и уточнять полез: