Виктор Гребенников - Мой мир

Более подробно об этом в главе «Полет». Но перескакивать через главы не советую — многое упустите.

Настоятельно прошу любителей Чудес Природы овладеть техникой макрофотосъемок и быстрых набросочков с натуры.

Поглядите на мои зарисовки и фото на нескольких последующих страницах. Заверяю: никаким «талантом» обладать для этого не нужно, а лишь усердием, вниманием и смелостью. Но изобразительные документы — ценнейшая часть любого наблюдения.

Наброски с живых насекомых я делаю шариковой ручкой, стараясь за несколько секунд передать позу и «характер» насекомого

Эту сцену охоты помпила на паука мне удалось сфотографировать под Новосибирском с помощью «сдвоенного» фотоаппарата, так же как и последующих «фотонатурщиков».

Толстоголовка Морфей сфотографирована на участке «Степной треугольник» Исилькульского Памятника Природы «Реликтовая лесостепь».

Бронзовка мраморная еще сохранилась на луговинах нашего Памятника Природы за деревней Новодонка южнее Исилькуля.

Там же отснята и пяденица щавелевая, маскирующаяся под сухой листочек с четкой «жилкой» посредине…

У северных границ Памятника Природы (участок «Питомник») до сих пор можно встретить крупнокалиберные (входит большой палец!) норы самого крупного паука нашей страны — джунгарского тарантула. Охотится он только по ночам — на жуков, кобылок, других крупных насекомых.

А это опять на экологической тропе в Питомнике: перламутровка на бодяке…

Один из удачных «фотовыстрелов» по рою крохотных комариков-звонцов.

Гусеницы волнянки.

Тоже редкий кадр. Момент взлета усача Странгалии с соцветия дягиля. Пришлось снимать лежа, с земли, и долго ждать…

Для верного рисунка бабочки и жука нужно сначала «построить» общую форму, а уж после — детали.

Если на картонку ровно намазать пластилин, прочертить в нем палочкой рисунок, а затем залить гипсом, он, затвердев, «превратит» канавки в очень выпуклые линии. После того, как слепок высохнет, пропитываю его каким-либо полимерным клеем (БФ, эпоксидным), расписываю масляными красками и покрываю лаком. Так сделано это изображение осы-блестянки.

Таким же способом изготовлен рельефный портрет Жана-Анри Фабра, книги которого о насекомых так увлекли меня в детстве (наблюдает за осой-аммофилой, несущей гусеницу). Тоже полимерно-гипсовая масса, но окрашена под старую бронзу. Один экземпляр рельефа я подарил музею Фабра во Франции, другой находится в нашем музее под Новосибирском.

А на этих декоративных плитках — бабочки червонец, голубянка, сенница и травяные клопики трех видов. Комплект плиток работы В. С. Гребенникова (из частного собрания профессора МГУ В. Б. Чернышева).

Шел тысяча девятьсот пятьдесят шестой год. Я работал в клубе художником — это было еще до изокружка, вдыхал полной грудью Воздух Свободы, которым, после недавних лагерей, никак не мог надышаться. Тем более что и в самом Исилькуле и в его окрестностях воздух был не просто чистый, а всегда какой-то особенный, осязаемо-свежий, такого «густо-голубого вкуса» — особенно по сравнению с карабашским (это где слепень утащил за зону мой планер): стоило там ветерку повернуть от медеплавильного завода с его мрачными трубами в нашу сторону — сразу острый запах серы, ядовито-кислый вкус во рту, кашель, и некуда спрятаться от газа, и так порой не одни сутки — пока ветер не повернет в другую сторону. А направо от этих труб — цепи гор, мертвых, без единой сосенки, без одной травинки: все живое на огромной площади к востоку от завода было уничтожено. Трубы эти дымят и по сей день…

Какое же счастье быть далеко-далеко от всего этого, дышать настоящим, неиспорченным воздухом Сибири! Любовь к здешним степям, колкам и полянам, помноженная на эту чистоту воздуха, росла и крепла у меня с каждым днем, мало-помалу погашая невеселые уральские воспоминания с их непременным привкусом — медно-сернистых дымов Карабаша. А обилие друзей-насекомых на лесных исилькульских лужайках подкрепляло эту любовь, и в рюкзаке моем почти всегда соседствовали этюдник с красками и сачок; оба эти инструмента плюс, конечно, бинокль — никогда не были без дела.

Еще в начале 60-х годов я за полчаса вблизи Исилькуля мог набрать «просто так» множество насекомых в том числе и этих жуков: бронзовку, шпанку, пестряка, златку, щелкуна, листоеда, бегунчика, тинника, долгоносика. Теперь многие из них в тех местах исчезли.