Кир Булычёв - «Если», 2002 № 12

— Трогай! — Артем устроился сзади и хлопнул меня по плечу.

Я рванул машину вперед. Ветер засвистел в рассекателе, цифры на спидометре менялись, как на табло секундомера. Но вскоре Артем снова шлепнул меня по плечу.

— Тормози, а то там каньон.

Я осадил скутер и в легком заносе остановился у края обрыва.

Внизу простиралось самое большое поле кальциевых кристаллов, какое мне доводилось видеть. Можно было разглядеть тонкие иглы, пучкам и веерами торчащие из грунта, длинные изогнутые прутья, похожие на покрытые мелом кусты ежевики, и пластины, напоминающие листья папоротников исполинских размеров.

— Красиво, — заметил я. — Недалеко от моей буровой есть похожее место, но там кристаллов меньше. А где скелет?

— Прямо перед тобой, — усмехнулся Артем. — Ты на него смотришь.

— Ты же говорил, он большой, — мне показалось, что контрактник решил нас всех разыграть.

— Ладно, — Артем со вздохом махнул рукой. — Что ты видишь?

— Причудливые кристаллы кальция.

— Это кости.

— Что?!

— А ты приглядись.

Фыркнув, я вновь окинул взглядом каньон. И оторопел.

То, что поначалу я принял за кристаллы, действительно можно было назвать скелетом, только в высшей степени необычным. Я-то ожидал увидеть нечто похожее на останки диплодока из музея палеонтологии, а тут вдруг такое! Да, это были именно кости. Точнее, нечто, выполнявшее когда-то функции удержания плоти. Никакое из человеческих названий к увиденному не подходило: не было ни конечностей, ни челюстей, но каждая группа форм несла на себе печать функций. Функций движения, захвата добычи и ее пожирания.

— Хищник, — уверенно сказал я.

Когда-то чудище выбралось из океана, проползло по каньону метров триста и сдохло.

Я снял с пояса рацию и сделал несколько снимков, сразу передавая их по каналу. Тут же на связь вышла Софочка.

— Ну и где скелет? — спросила она.

— Ты приглядись повнимательнее, — повторил я фразу Артема.

В тишине прошло пол минуты.

— Ничего себе! — давясь эмоциями, наконец прошептала связистка. — Ну и чудище! Хищник?

— Без всякого сомнения, — подтвердил Артем.

— Впечатляет, — прошелестел в эфире голос Пал Палыча. — Могу предположить, что все кальциевые кристаллы, какие мы здесь находили, на самом деле останки древних животных.

— Возможно, — задумчиво произнес Артем. — Их было много, и все они умерли в один день. Как Ромео с Джульеттой.

— Пожалуй, придется повторно вызывать бригаду биологов, — вздохнул Пал Палыч. — Что-то они недоглядели в первую экспедицию.

— Может, садились не там? — предположил Артем.

— Да они в основном океан фильтровали, — вздохнул капитан. — Софочка, свяжись с Базой, пусть высылают своих паганелей.

— Есть! — пискнула связистка.

Мы с Артемом осторожно спустились с обрыва. Вблизи скелет показался намного внушительнее, чем при взгляде сверху, он нависал диковинными дугами и шипами, разбросав по грунту тусклые тени. Я задрал голову, совершенно подавленный размерами чудища. Сквозь сетку пересекающихся костей было видно, как движется в небесах тонкий слой облаков.

— Сверху зверюга кажется меньше, — шепнул Артем.

Мы молча двинулись вдоль останков. Тягостная тишина, как губка, впитывала скрип гравия под подошвами. Убегая от океана, каньон вилял, оставляя видимость метров на пятьдесят в каждую сторону, словно мы пробирались по дну борозды, оставшейся на месте фотонного старта. Почти всю ее занимал скелет неведомого зверя.

— Такое ощущение, словно по зверю из БАЦа стреляли, — осмотрелся Артем. — Видишь, дуги изломаны? И вот, посмотри… — Он поднял довольно крупный известковый обломок, в котором зияло круглое сквозное отверстие.

У меня сердце забилось чаще. Мы, не сговариваясь, посмотрели наверх — там виднелись следы еще нескольких выстрелов. Видимо, заряды сначала пробивали плоть, а затем взрывались, поскольку кости местами были характерно раздроблены. Кто-то беспощадно молотил по этому зверю из лучемета, пытаясь остановить.

Артем снял с пояса рацию и нерешительно поднес ко рту.

— Пал Палыч, это Артем.

— На связи.

— Ситуация «Гусиная стая», — подсевшим голосом произнес контрактник.

Хотя человечество еще ни разу не находило следы чуждого разума, но код для подобной ситуации был придуман заранее.

— Не принял, прошу повторить, — уже совершенно спокойно сказал капитан.

— Следы многочисленных выстрелов по скелету из лучевого оружия, — уточнил Артем. — Точнее, не по скелету. Ряд признаков позволяет утверждать, что стреляли по живому зверю.

— Принял. Подтверждаю «Гусиную стаю». Действуйте по регламенту.

Артем повесил рацию на пояс и отошел от скелета. Я поспешил за ним.

— Теперь нас, скорее всего, отсюда попросят, — вздохнул контрактник. — Плакала моя премия. Может, хоть за находку что-нибудь выплатят.

— Да ладно. Зачем им нас выгонять?

— Чтоб не мешали искать пуговицы от скафандра инопланетянина.

Такой обыденный подход меня успокоил. Хотя нет, до спокойствия было далеко, это правда, но тревога во мне быстро сменилась радостью по поводу сделанного открытия. Ведь теперь все средства массовой информации раструбят, что именно мы нашли следы чужого разума.

Я усмехнулся суматошному рою мыслей.

— Ты что? — с недоумением спросил Артем.

— Прикинул, как на нас журналисты насядут.

— А… — он задумчиво почесал лоб. — Вот думаю, стоит пройтись по каньону чуть дальше? Мы ведь только сверху смотрели…

— Конечно! — воодушевился я.

На меня нахлынуло предчувствие новых открытий, ведь за поворотом могли оказаться отработанные элементы питания от оружия или еще какие-нибудь вещественные улики чужого присутствия.

Артем сделал первый шаг, но я его обогнал. Секунд двадцать мне понадобилось, чтобы достигнуть огромной головы зверя, похожей на заросшую малинником посудомоечную машину. То, что некогда выполняло функции пасти, напоминало конвейер с циркулярными пилами по всей длине. Пробежав еще с десяток шагов, я заметил на грунте длинный предмет, отливающий черным базальтовым блеском. Он слишком отличался от окружающей белизны по цвету, иначе я бы вряд ли остановил на нем взгляд. Это напоминало язык застывшей лавы, хорошенько обработанный потоком воды. Еще на корягу было похоже, но слишком уж витиевато изогнутую и обольстительно гладкую. Попадись мне в детстве такая коряга, я бы в дворовых играх использовал ее в качестве бластера. В общем, я почти сразу понял, что это и есть лучемет.

Потом подошел Артем и что-то прокричал в рацию. В голове помутилось от обилия впечатлений. Взгляд мой сузился до единственного предмета — ружья. Я уже различал у него изогнутый ствол, выемки для удобного хвата и глубокие пещерки прицельных приспособлений.