Ф. Гвинплейн Макинтайр - «Если», 2002 № 11

В то же время многие критики отмечали, что герои «Аэлиты» какие-то «неправильные», что не мешало бы их «улучшить». И даже «улучшали» в своем восприятии. Например, Л. Жуков писал: '«Читатель вправе думать, что инженер Лось еще и еще раз полетит на Марс. Эта волевая активность заражает читателя, пробуждает в нем здоровое стремление двигаться вперед и вперед». Другие же, наоборот, были недовольны тем, что конструктор Лось неэнергичен, а Гусев — слишком примитивен.

Критик А. Ивич, немало сделавший для истребления жанра в те годы, обрушился на «Аэлиту» с другой стороны: «Реальный познавательный материал в ней так же, как и в «Гиперболоиде…», сведен к минимуму, аппарат для межпланетных сообщений описан очень приблизительно, использованы гипотезы жизни на Марсе, но без попытки научной разработки этого вопроса, да и подзаголовок — фантастическая повесть — предупреждает нас, что автор не ставил перед собой задачи художественной реализации серьезных научных гипотез».

Не к таким ли простодушным оценивателям фантастики обращен риторический вопрос в статье братьев Стругацких: «Неужели вся прелесть блестящей «Аэлиты» А. Толстого объясняется тем, что повесть описывает межпланетный перелет ракеты на «ультралиддите»?»

Конечно же, то, что «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина» были фантастическими произведениями, позволило критике говорить о них пренебрежительно, а «большое» литературоведение и вовсе как бы старалось не замечать романы. В огромном количестве работ, посвященных творчеству А. Н. Толстого, о них говорится скороговоркой, с недоумением, как о причуде автора.

Неслучайно журнал «Революция и культура» писал: «Традиции приключенчества в литературе живучи. За советское время написан целый ряд романов, аналогичных по духу своему майн-ридовщине. К такого рода творчеству руку свою приложил даже маститый Алексей Толстой. И вред от этих романов вряд ли меньший, чем от всей прежней литературы авантюрного толка… У этих романов грех в том, что они возбуждают чисто индивидуалистические настроения читателя… и отвлекают его внимание от действительности то в межпланетные пространства, то в недра земные, то в пучины морей».

Вскоре после выхода «Аэлиты» появился анонимный кинороман «Аэлита на Земле». Там героиня прибывает на Землю, участвует в борьбе с отцом Тускубом, который возглавляет контрреволюционный «Золотой союз». Этот кинороман должен был выйти в восьми выпусках, но свет увидел только один, так что о результатах противостояния Аэлиты и Тускуба можно только догадываться.

Тогда же, сразу после публикации романа, молодой советский кинематограф обратился к экранизации «Аэлиты». Поставил фильм Яков Протазанов, как и Толстой, только что вернувшийся в Россию из эмиграции. В киноверсии сюжет романа был существенно изменен, введены дополнительные любовные линии, появились новые герои. Марсианская часть романа стала грезой ревнивого Лося. Но все-таки фильм был во многом по тем временам и новаторским. Интересными были декорации, выполненные в духе модного тогда конструктивизма, поистине фантастическими были костюмы марсиан. А главные роли исполнили звезды раннего советского кино — Николай Баталов, Юлия Солнцева, Игорь Ильинский. Фильм Протазанова до сих пор остается единственной экранизацией романа (если не считать анимационную пародию на фильм — «Межпланетная революция»), в то время как «Гиперболоид…» отметился в кино дважды.

В послевоенной фантастике, в конце 50-х и начале 60-х годов, вдруг вышло сразу несколько произведений, в которых оказались позаимствованы мотивы из «Аэлиты» Толстого. «Гриаду» А. Колпакова, «На оранжевой планете» Л. Оношко, «Марс пробуждается» К. Волкова при ближайшем рассмотрении можно было бы посчитать пародией на «Аэлиту», если бы их авторы не тщились показать, что «всерьез» пытаются разработать р-р-революционный сюжет на ближайших к Земле планетах (у Оношко действие происходит на Венере, а главную героиню зовут Ноэллой) [29] Вообще же, всевозможных сиквелов толстовского романа в литературе появлялось немало. (Прим. авт.) . Украинский писатель Юрий Герасименко в повести «Когда умирает Бессмертный» вволю поиздевался над этими «аэлитами».

Шестидесятые годы прошлого века принесли и первые попытки по-настоящему разобраться в феномене толстовского романа, остающегося и по сей день одним из наиболее читаемых произведений. В работах А. Бритикова, В. Бугрова, Р. Нудельмана, В. Ревича, Н. Черной внимательно исследованы истоки романа, контекст времени, в которое он создавался, образы героев.

О своем отношении к роману явно или неявно высказывались и многие наши лучшие фантасты. Аркадий Стругацкий называл «Аэлиту» в числе своих любимых книг, в совместной с братом статье встречается такая строка: «Алексей Толстой написал «Аэлиту», роман, сравнимый по своей силе с лучшими образцами советской прозы». Владимир Савченко признавался: «Своим учителем в литературе и фантастике я считаю, скорее, Алексея Толстого — «Гиперболоид инженера Гарина», «Аэлита». Михаил Анчаров посвятил одну из лучших своих песен именно Аэлите: «Мужики, ищите Аэлиту, Аэлита — лучшая из баб!»

Следует отметить также, что имя главной героини органично вошло в жизнь нашей страны в самых разных проявлениях. Редчайший, а может быть, и уникальный случай — это литературное имя родители стали давать своим дочерям. Не счесть других использований этого имени в названиях — от стиральных машин до вокально-инструментальных ансамблей. Совершенно неслучайно и то, что первая отечественная премия по фантастике носит имя марсианской красавицы.

А сколько читателей могли бы признаться вслед за Борисом Вахнюком:

Юбилейный,

шестидесятый «WorldCon» проходил в американском Сан-Хосе. 1 сентября вручались премии «Хьюго». Лучшим романом 2001 года была признана книга «Американские боги» Нила Геймена, лучшей повестью — «Быстрое время в Фэйрмонт Хай» Вернора Винджа, короткой повестью — «Ад — это отсутствие Бога» Теда Чана, рассказом — «Пес сказал гав-гав» Майкла Суэнвика (опубликован в «Если» № 8 за этот год под названием «Демон из сети»). Лучшим драматическим представлением стал «Властелин колец» Питера Джексона. В очередной раз получили свои ракеты (приз «Хьюго» выполнен именно в виде космической ракеты — как ее представляли фантасты прошлого века) критико-информационный журнал «Локус», фэнзин «Анзибль» (его издатель Дэвид Лэнгфорд, как всегда, признан лучшим фэн-писателем), художник Майкл Уэлан.