Ричард Фоукс - Лицо врага

Джулиана стояла на гладкой алебастровой поверхности, как бы светящейся изнутри. Справа и слева от нее выделялась выложенная искусными мастерами более темная дорожка, которая тянулась все десять метров до кресла. Перед креслом стоял огромный круглый стол, органично выраставший из алебастрового пола. Дальше, за столом, Джулиана разглядела перед едва различимыми темными стенами поблескивающие арки.

Высокий тройной свод окаймлял сверкающие яркими красками картины. Слева святой Георгий пронзал копьем извивающегося покрытого зеленой чешуей дракона. Справа архангел Михаил разил огненным мечом дьявола в змеином обличье. В центре сияло среди звезд солнце с человеческим лицом.

Еще выше, под потолком, виднелось круглое окно, украшенное узорчатым витражом. Разноцветные лучи падали в зал, рисуя на стене над дверью, через которую вошла Джулиана, причудливую картину. Дверь была сделана из дерева и окована декоративными завитками из черного металла.

Обнаружив в стенах суперсовременного комплекса Института Алсиона такое чудо, Джулиана разглядывала кабинет, широко раскрыв глаза от изумления. Контраст был ошеломительным. Неужели это все спроектировал сам Алсион, и если так, то зачем? О нем шла слава глубокого и тонкого мыслителя. Интересно, какие мысли легли в начало такого творения? И что это за человек, который ведет дела в кабинете, похожем на кафедральный собор?

— Вас удивляет зал, — раздался из темноты низкий голос.

Джулиана узнала голос Алсиона, хотя слышала его только в записях.

В неясный сумрак между едва различимыми арками и алебастровым столом шагнула из мрака закутанная в мантию фигура. Бородатое лицо тоже показалось Джулиане знакомым. Перед ней стоял Амброс Алсион. Ее сердце забилось чаще: она встретилась с живой легендой.

— Как он здесь оказался? — между тем продолжал Алсион. — Зачем он здесь?

Интересно, откуда он знает, что она задавала себе именно такие вопросы?

Алсион не стал ждать от гостьи ответов.

— Этот зал — подарок мимаков, а дареному коню в зубы не смотрят. Отказаться — значило бы нанести смертельную обиду дарителю и всей вселенной. Естественно, те, кто преподнес сей подарок, ничего не объяснили, кроме того, что хотели его преподнести. И подарок не мал, как вы сами можете убедиться.

Джулиана уже убедилась. Как и в том, что мимакы уважали Алсиона еще больше, чем люди. Ничего себе «дареный конь»!

— Камень для стен, пола и потолка привезен с самой старушки-Земли вместе с каменщиком, который руководил строительством. — Алсион показал на окна за своей спиной. — Это освинцованное стекло — да-да, настоящее стекло. Стекольщики тоже с Земли. Они пользовались старинными инструментами. Думаю, вы согласитесь, что они настоящие художники и великолепно владеют своим искусством. Розовое окно — шедевр мимаков, это своего рода калейдоскоп, в котором узор постоянно меняется в зависимости от освещения. Интересно, не правда ли? И наверное, вы еще больше удивитесь, узнав, что оно живое.

Живое? Даже Браун и Штерн, изучавшие материальную культуру мимаков, не слышали о таком, хотя они доказали биологическое происхождение многих артефактов Мимака. Джулиана не переставала удивляться, а в голове у нее крутились сотни вопросов. Алсион тем временем продолжал рассказывать:

— Хотя институтский корпус была выстроен за один стандартный год, на сооружение этого зала ушло десять лет. И понадобилось бы еще больше, если бы мимакский архитектор не разрешил каменщику из Солнечной системы воспользоваться современным оборудованием. Десять лет… На первый взгляд довольно большой срок, не правда ли? Я тоже так думал, пока не узнал о том, что стекольщики начали делать узор еще за двадцать лет до того, как их привезли сюда. Выходит, мимаки задумали этот дар еще до того, как я решил построить этот комплекс. Любопытно, да? Впрочем, может быть, ничего любопытного и нет. В моей собственной работе я иногда руководствовался некоторыми из самых углубленных мистических философских течений Мимака. Незадолго до окончания строительства священники от каждой из девяти главных религий Мимака провели церемонию посвящения. Грандиозное проявление экуменизма. На церемонию доставили несколько живых животных, хотя ни одно из них после этого не уцелело. Вы заметили на некоторых камнях пятна?

Услышав собственный изумленный вздох, Джулиана почувствовала себя полной дурочкой. В тусклом свете все камни казались ей одинаковыми.

— Что же вы, профессор Тиндал! — поддразнил ее Алсион. — У вас ведь докторская степень по социоксенологии. Разве вы не проходили практику в Ассоциации Шандалтелкак на Мимаке? Я уверен, вам знакомы некоторые из их более жизнеутверждающих обычаев. Впрочем, это не важно. Я рассказал вам о том, откуда взялся зал; над вопросом, зачем он здесь, я и сам до сих пор размышляю. Мимаки не дали на него ответа. У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Откуда? Джулиана впервые попала в этот зал. У нее возникло множество вопросов, однако она понимала, что сейчас не время их задавать.

— Я подумаю.

Алсион усмехнулся.

— Отличный ответ. Вы оправдываете мое доверие. Прошу вас, садитесь.

Джулиана приняла предложение, хозяин же остался стоять в полумраке возле пустого кресла. Джулиану внезапно охватили смутные опасения, и она нервно заерзала на месте.

Встретившись с Амбросом Алсионом, Джулиана усомнилась в том, что хочет оправдать доверие этого странного человека. Когда-то она считала иначе. Ее мысли унеслись к приему, на котором Джулиану пригласили в Институт Алсиона. Ей завидовал тогда весь отдел. Затем она получила послание от самого Алсиона. Он хвалил ее работу и предлагал финансировать дальнейшие исследования. Джулиана пребывала словно во сне — еще бы, самый богатый человек планеты, а возможно, и вообще самый богатый из людей, изъявил желание покровительствовать ей. Неделю она порхала, как на крыльях, особенно после того, как Алсион назначил ей встречу. Но теперь…

— Быть может, вы объясните, что вас беспокоит? — предложил хозяин.

Как она могла? Как посмела бы?

Алсион ждал.

Будь объективной, Джулиана.

— Этот зал. Ваша одежда… Все ваше поведение. Не кажется ли вам это немного странным?

— Странным? Возможно, это часть того, что вы пока еще не понимаете. Во вселенной много непонятного, очень много. Что странно, а что нет? Как может считаться странной эксцентричность в одежде или убранстве в мире, где человечество изменило собственную генетическую структуру, чтобы произвести на свет химеры, чья человеческая природа до сих пор оспаривается даже именитыми учеными? Если вы находите меня странным, пусть так оно и будет, поскольку в конечном счете это не имеет для меня большого значения. Однако мы встретились, чтобы поговорить не обо мне, а о вас.