Наталья Ручей - Миндаль для Белки

Гейдж почувствовала прилив крови к щекам, как от пощечины. Однажды, в детстве, отец дал ей оплеуху – за то, что плясала у зеркала в бальном платье леди Карлейн.

– Возможно, – сказал он жестко, – когда-нибудь ты будешь достаточно хороша для такой одежды, но сейчас похожа на шута-самозванца.

Почти так же ее назвал Уил, когда леди Сейвудж выбила из него месторасположение графа и последние новости.

– Я только приехал удостовериться… – лепетал Уил, избегая смотреть обеим леди в глаза. – Удостовериться, что все хорошо. Вот… привет передать матушке от его светлости…

– Что конкретно тебе сказал граф? – настаивала на ответе графиня. – Ты помнишь, да, как я не люблю медлительности и недоговоренности?

– Но я же сразу, как только зашел в дом, передал вам привет, – засуетился Уил. – И даже вот с невестой своей не повидался. Позволите, я пойду, ваша светлость?

Леди Сейвудж нахмурила лоб, и камердинер Тейна, застонав, выложил всю правду:

– Его светлость явно дал понять, что… помолвка с мисс Карлейн расторгнута. Он сказал, что они достигли взаимопонимания. Это уже здесь я понял, что граф ошибся. Какое взаимопонимание, когда он думает, что мисс Карлейн уехала, а она здесь? Это прям клоунада какая-то.

Гейдж сделала вид, что ее не задели слова. Они не должны ее задевать, не должны… но так больно…

– Что его светлость еще сказал? – уточнила графиня.

– Да ничего, он ушел к остальным гостям, а сейчас, пожалуй, готовится к танцам. Сложно ему без меня будет, но чай не в Лондоне званый вечер, справится как-то. Да, ваша светлость?

– Свободен, – отпустила камердинера графиня. Она с сочувствием посмотрела на Гейдж. – Мне жаль, дорогая, поверьте.

– Кого?

Гейдж не упала в обморок от известий, не сослалась на головную боль, спрятавшись в комнате. Она даже постаралась улыбнуться.

– Вы могли бы справиться с ролью леди Сейвудж, – с еще большим сожалением, добавила графиня.

– Ролью… – с горечью сказала Гейдж. – Тейн говорил, что я заставляю играть его в пьесе…

– Вы простите меня? – леди Сейвудж взяла за руки Гейдж, заглянула в глаза. – Простите, что заставила вас пройти через все это?

Пройти… Гейдж поняла, что даже леди Сейвудж, утверждавшая, что все сложится великолепно, идет напопятную. Но у нее была всего одна жизнь, и в запасе не было очередных десяти лет ожидания и страха: а вдруг, а если бы?

– Я поеду к нему.

Леди Сейвудж старалась отговорить и приводила разумные доводы: репутация, гордость, угроза остаться старой девой и потерять даже барона…

– Как страшно, – усмехнулась Гейдж и направилась в комнату переодеться. – Могу я взять одного из ваших слуг, чтобы показал дорогу?

Леди Сейвудж горделиво выпрямилась, отбросила в сторону разломанный от волнений веер и, обняв Гейдж, пообещала:

– Я буду рядом, и на вашей стороне, что бы ни случилось.

– Артур спит, – заметила Гейдж, – и, наверное, лучше его не будить? Вряд ли он одобрит мое решение, и мне ужасно не хочется его огорчать.

– Пусть отдыхает, – быстро согласилась графиня. – Через пол часа встречаемся.

Сейчас Гейдж стояла в холле особняка Алистера. Отец назвал ее шутом-самозванцем, камердинер Тейна – клоунессой, сам Тейн – актрисой пьесы… И если это ее роль, она должна остаться в сердце главного зрителя.

Гейдж набрала в легкие воздуха, как перед прыжком с обрыва, открыла глаза и вошла в бальный зал вслед за леди Сейвудж. Тишина сменилась ропотом, и обрывки фраз долетали с убийственной откровенностью:

– … совсем не молода…

– … он приехал один, а она… неслыханно!

– … помолвка расторгнута, видимо, будет просить его…

– … и даже не миловидна, и лицо не белоснежное… ужас…

Леди Сейвудж обвела гостей пренебрежительным взглядом, некоторым ответила на приветствие, от некоторых отвернулась. Пусть и дальше плетут паутину сплетен, но без ее согласия. Она остановилась посреди зала, Гейдж – рядом с ней. Алистер уже спешил навстречу.

– Ваша светлость, не могу передать, как польщен вашим визитом, – сказал с неподдельной искренностью.

– Взаимно, – леди Сейвудж подала руку для поцелуя, – не взирая на то, что я не получила приглашения.

– Не смел надеяться на согласие, – без раболепствия ответил Алистер и бросил любопытный взгляд на Гейдж.

– С мисс Карлейн вы, полагаю, знакомы? – спросила графиня.

– Рад вас видеть, – поклонился Алистер и поцеловал руку в изящной темно-вишневой печатке. – Какими судьбами в наших краях?

Графиня рассмеялась и, склонив голову, намеренно пощекотала нос Алистера длинным пером шляпки.

– Странный вопрос. Вы же были свидетелем, как мой сын и мисс Карлейн объявили о помолвке.

Алистер деликатно промолчал, что был свидетелем и того, как лорд Сейвудж прилюдно расторг помолвку, но сам граф молчать не собирался.

Заметив леди Сейвудж и мисс Карлейн, минуту пребывал в шоке – в голове стучали барабаны, сплетники обжигали взглядами, а ее глаза… Глаза мисс Карлейн убивали самообладание, вызывая к жизни самые черные его наклонности. Встряхнуть ее, дать пощечину! Нет, Господи, он никогда не бил женщин!

Но она заслуживала урока с розгами – видит Бог, даже если высечь придется словесно. Сейвудж пересек зал, остановился напротив мисс Карлейн. Знает ли она, как идет ей вишневый цвет? И как он ненавидит теперь вишневый цвет?! И как хотел бы украсть поцелуй, а потом, задрав ей юбки, осуществить свои угрозы с розгами?

– Какого черта вы здесь делаете? – спросил со злостью. – Я же просил вас уехать. Или просьбы недостаточно? Вас нужно умолять лишить своего общества? Хотите, чтобы стал на колени?! Может быть, тогда вы поймете, как сильно я мечтаю от вас избавиться?!

Он говорил негромко, и даже не говорил – шипел ненавистью, но любопытным было прекрасно слышно каждое слово, и ропот снова прошелся по залу:

– … на коленях ее умолял…

– … его можно понять, она же дурнушка…

– … скандал! Старая дева и такое вытворяет!

Граф насмешливо усмехнулся. Она проиграла, общество с готовностью втопчет ее репутацию в грязь, и даже пожилой сосед не возьмет ее в жены. Она будет сидеть в своей келье, грызть проклятые орешки и думать о нем!

– А она хороша в гневе, – послышался голос одного из свидетелей. Сейвудж с недовольством наблюдал за приближением Стерлинга, Гейдж – с недоумением, графиня – с большим подозрением, учитывая довольный взгляд молодого человека.

– Леди Сейвудж… – Стерлинг поклонился. – Мисс Карлейн…

Граф ушам своим не поверил, когда Стерлинг, несмотря на разыгравшийся скандал и поникшую репутацию мисс Карлейн, мягко добавил:

– Буду счастлив, если оставите за мной первый танец.

Граф был уверен, что сейчас его невеста сделает вид, что и пришла вовсе не за ним, а потанцевать со Стерлингом. Он подарил ей ядовитый взгляд, отгородился безразличием – к маскам так привыкаешь, что они врастают в кожу, – и отвернулся в поисках партии на танец для себя.