Наталья Ручей - Миндаль для Белки

Если он хорошо постарается, скоро ее тело будут согревать крепкие мужские объятия.

Словно услышав столь откровенные мысли, Гейдж попыталась застегнуться.

– Ты была права: этот плащ тебе маловат.

Гейдж покраснела, но руки опустила. Видимо, ей стал понятен взгляд лорда Хэнскрафта. Кстати, Артур отметил, что у его приятеля глубокая задумчивость сменилась интересом. Ради этого можно сгореть в Аду за ложь. Чуть позже.

– Теперь пора, – сказал Артур, предложив чудесной молчаливой паре возглавить шествие к дому.

Ему же предстояло собрать остальных. Как ни странно, первыми подъехали мисс Армоуз и мистер Викстер. Оба раскрасневшиеся и веселые.

– Мы так удачно спрятались, что нас никому не удалось найти! – поделилась впечатлениями девушка.

– Право, вы могли быть и расторопней, Карлейн, – для пущей убедительности проворчал Викстер.

Артур не стал говорить, что кроме них двоих в эту игру никто не играл, а, значит, никого не искал.

Лорд Стерлинг появился в компании мистера Алистера. Первый выглядел слишком уж счастливо, улыбаясь другому, что наводило на вывод: Гейдж поступила правильно, отказав ему. Заметив сзади них мисс Уэлшем на пони, Артур мысленно извинился перед приятелем. Почти все в сборе. Лорд Сейвудж позаботится о себе сам.

Мисс Чартэс Артур не видел – похоже, девушку забыли где-то в районе конюшен или холла. Она была такой хрупкой и стеснительной, что редко покидала пределы отведенной комнаты, а если сие происходило, ее все равно не замечали.

Чтобы подогреть вспыхнувший интерес Хэнскрафта, Артур очень долго помогал мисс Далтон спешиться, еще дольше смотрел в ее холодные глазки, и, позволив маленькой расчетливой ручке вцепиться в себя, скрылся в доме.

Ему удалось быстро избавиться от спутницы и занять позиции у ближайшего окна. Понаблюдать за Гейдж присоединились леди Карлейн и двое доверенных слуг. Все поражались нерасторопности кавалера.

Сидя на Лисе, Гейдж успела раскрошить два орешка, прежде чем лорд Хэнскрафт догадался предложить свою кандидатуру на роль спасителя.

Нет, все-таки, орешки абсолютно незаменимы. Если ее даже и забудут на лошади, ни она, ни животное не умрут голодной смертью.

Наконец, свершилось: лорд Хэнскрафт вспомнил об этикете.

– Мисс Карлейн, вам помочь?

Надо отдать должное: он даже посмотрел в глаза.

Гейдж улыбнулась.

– Ангел, – выдохнул лорд Хэнскрафт.

Удивление, шок, недоверие – на лице его так быстро сменялись эмоции, что Гейдж заподозрила худшее.

– Надеюсь, вы не собираетесь сбежать?

Конечно, ей могут помочь слуги, но если в доме столько джентльменов…

Глаза ее прищурились, когда Хэнскрафт сделал два шага назад, помедлив, еще шаг. Лорд Хэнскрафт покачал головой. Потом еще раз. Ему почему-то казалось, что хруст издает мисс Карлейн, хотя насмешливым взглядом его одарила лошадь.

– Стоять!

Голос мисс Карлейн подействовал отрезвляюще. Прекрасный Ангел, явившийся секунду назад, растаял. Обыкновенная девушка на огромном жеребце. Кто-то из них двоих гневно прищелкивает зубами. И он должен приблизиться.

Такова участь джентльмена. В такие моменты любой джентльмен позавидует простолюдину. Лорд Хэнскрафт закрыл глаза и на всякий случай помолился. Небеса услышали призыв о помощи, ниспослав озарение.

Мисс Карлейн всего лишь грызет орешек. Правда, по хрусту можно предположить – очень древний орешек, но суть в другом: если хруст – дело рук леди, значит, лошадь безопасна. Присмотревшись, убедился: никакой красавицы не было, просто игра воображения и странная сигара Артура. Рай слишком далеко, чтобы Ангелы решились навестить смертных.

Он улыбнулся и помог девушке спешиться, но улыбка сошла с лица, когда глаза его уткнулись в пышную грудь, а руки слегка прикоснулись к упругости и теплу. Жар опалил щеки и еще одну часть тела, о которой не при ангелах будет упомянуто.

Рай близко, почти в ладонях, из небес сквозь дымку доносится голос:

– Лорд Хэнскрафт, с вами все в порядке?

А он падал в бесконечность. Медленно, с наслаждением, усиливая хватку, боясь не удержать… Руки его принялись чертить замысловатую схему на боку и спине ангела, а лицо приближалось к вратам искушения.

Озарение не обошло стороной и Гейдж. Она догадалась, что грозит первый поцелуй и предпочла потерять сознание.

Тут же из дома выбежали двое слуг, Артур и леди Карлейн.

– Бедняжка! – воскликнула леди Карлейн, помахивая над лицом дочери надушенным платочком. – Она переела за завтраком.

От подобного обвинения Гейдж почти решилась прийти в себя, а от надушенного платочка – потерять сознание на самом деле. Растерявшись от стольких вариантов, она продолжала безмолвно лежать в объятиях Хэнскрафта. Казалось бы, отстраненный, весь в своих мыслях, а подхватить ее до поцелуя с заснеженной дорожкой успел.

– Я отнесу Гейдж в постель, – сказал Артур, взяв ее на руки.

– Может быть, ты позволишь…

Не открывая глаз, Гейдж едва заметно покачала головой. Подавив вздох, Артур вынужден был отказать добровольцу, не убивая надежды:

– Прости, приятель, но подобная привилегия после свадьбы.

Артур заметил, как мать понимающе улыбнулась Хэнскрафту и с видом заговорщика потянула в дом. Бедняга попал как минимум на час детских воспоминаний и перечисление приданого Гейдж. Разрываясь между другом и сестрой, Артур выбрал второй вариант, но едва дверь ее комнаты закрылась, без сожаления бросил притворщицу на кровать.

– Надеюсь, ты понимаешь, что за тобой должок.

Гейдж придерживалась другого мнения.

– Я помогала тебе развлекать гостей. Твоих гостей, смею заметить.

– Смею заметить, – в тон ответил Артур, – им было не так уж весело в твоей компании. Лорд Хэнскрафт так боялся Лиса, что чуть не потерял сознание вместо тебя, а лорд Сейвудж вообще сбежал.

Гейдж не стала уточнять подробности, кто от кого сбежал, опасаясь, что Артур заставит ее найти лорда Сейвуджа и принести извинения. Лучше пойти по пути наименьшего сопротивления. Как ни крути, Артур избавил ее от поцелуя Хэнскрафта и непременного замужества. Мать, судя по быстрому появлению, стояла у окна, и если бы губы Хэнскрафта имели неосторожность закончить начатое, уже бы к вечеру в доме появился священник.

– Ладно, – Гейдж великодушно взмахнула рукой. – Говори.

Артур прошелся по комнате, подкрепился одним орешком и с лукавой улыбкой ответил:

– Собственно, ничего страшного я не прошу. Прихоть, если угодно. Твое выступление на музыкальном вечере. Сегодня.

Гейдж ахнула, схватилась за сердце, для пущей убедительности сделала вид, что теряет сознание, выждала минуту, открыла глаза – ноль сочувствия.

– Я не передумал, – покачал головой Артур.