Фрэнк Херберт - Дюна

Добились ли они системы?

Кайнз и его люди наблюдали и ждали. Теперь Свободные понимали, что он имел в виду, когда говорил о сроке в пятьсот лет.

С засаженных участков поступило сообщение: по краям насаждений песчаный планктон оказался отравленным из-за взаимодействия с новыми формами жизни. Причина: протеиновая несовместимость. В этих местах образовалась отравленная вода, не оказывающая никакого влияния на жизнь Арраки. Зона насаждений оказалась как бы отгороженной барьером, и даже Шаи-Хулуд не мог туда проникнуть.

Кайнз сам побывал в зеленых районах: поездка в двадцать тамперов (в паланкине, как раненый или Преподобная мать, потому что он никогда не был наездником песка).

Он проверил пограничную зону и вернулся с подарком для жителей Арраки: добавление в почву пограничной зоны серы и концентрированного азота превратило ее в плодородную землю. Можно было с успехом продолжать насаждения!

«Изменятся ли от этого сроки?» — спрашивали Свободные.

Кайнз вернулся к своим расчетам. Число ветряных ловушек сделалось к тому времени весьма значительным. Он был осторожен в обещаниях, зная, что нельзя точно очертить границы экологической проблемы. Такое-то количество растительности следовало употребить на то, чтобы закрепить поверхность дюн, столько-то — на питание людей и животных, столько-то — на то, чтобы удержать влагу в корневой системе и напоить близлежащие территории. К тому времени они нанесли на карту те места, где были замечены движущиеся пузыри, и отразили их в расчетах. Даже Шаи-Хулуду отводилось определенное место. Он не подлежал уничтожению, иначе пришел бы конец их спайсовому богатству, к тому же его внутренняя «обогатительная фабрика», пищеварение с огромным содержанием альдегидов и кислот, была гигантским источником кислорода. Червь среднего размера (около двухсот метров) высвобождал в атмосферу столько кисло — рода, сколько дает процесс фотосинтеза растительности, занимающей площадь в десять квадратных километров.

Кайнзу приходилось считаться с Союзом. Спайсовые взятки Союзу за отказ от наблюдений за Арраки из космоса достигли внушительных размеров. Свободных тоже не следовало игнорировать. Особенно Свободных с их ветряными ловушками, с экологическими познаниями и их мечтой о переходе на планете Арраки от степной фазы к лесной.

Из расчетов была получена цифра. Кайнз сообщил ее: три процента. Если они получат три процента зеленого растительного покрова, вовлеченного в процесс формирования соединений углерода, то процесс станет необратимым и непрерывным.

«Сколько на это уйдет времени?» — вопрошали Свободные.

«Ах, это… Около трехсот пятидесяти лет».

Таким образом подтверждалось то, что умма говорил в самом начале: оно не придет в течение жизни любого из живущих ныне людей и в течение жизни еще восьми поколений, но оно придет.

Работа продолжалась: строили, копили, выращивали, учили детей.

Потом Кайнз-умма был убит в пещере Гипсовой долины. К этому времени его сын, девятнадцатилетний Льет-Кайнз, стал истинным Свободным, наездником песков, убившим более сотни Харконненов. Вступило в силу правило, по которому старшие сыновья Кайнзов получали свою должность по наследству. Строгие законы фауфрелуша преследовали свои цели: сын был обучен и готов продолжать дело своего отца.

К тому времени курс был твердо определен, и экологи-Свободные хорошо знали свое дело.

Льету-Кайнзу оставалось только наблюдать, подталкивать и шпионить за Харконненами, пока однажды на их планете не появился Герой…

До прибытия Муаддиба на Арраки Свободные исповедовали религию, чьи корни настолько явно уходят в Магомет Сари, что это самоочевидно для всех. Имеются следы и других религий. Самым простым примером является Гимн воде, призывающий никогда не виденные на Арраки дождевые тучи. Это явная копия «Оранжевого Католического Литургического Устава». Но есть и более глубокие связи между Китаб ал-Ибар Свободных и учениями Библии, Илма и Фикха.

Любые сравнения религиозных течений, доминирующих в империи во времена Муаддиба, должны начаться с тех главных сил, которые формируют эти течения:

1. Последователи Четырнадцати Мудрых, чьей Книгой была Оранжевая Католическая Библия и чьи взгляды отражены в «Комментариях» и других документах, вышедших из Общества вселенских переводчиков.

2. Орден Бене Гессерит, отрицающий, что является религиозным течением, но стоящий за кулисами практически всеобъемлющего ритуального мистицизма, чья символика, организация и методы обучения не отличались от религиозных.

3. Антагонистический правящий класс (включая Союз), в руках которого церковь всегда была средством, призванным отвлекать людей от насущных нужд и удерживать их в послушании, переключая их интересы в духовную сферу; тот класс, который питает неистребимую веру в то, что всем явлениям, в том числе и религиозным, можно дать материалистическое объяснение.

4. Так называемые древние учения, включающие в себя то, что было сохранено Странниками Цензунни от первого, второго и третьего движений ислама и от нового Христианского Чузука, а также буддисламские течения, что преобладали на Ланкивиле и Сикуне. Книга Махайана Ланкаватара, Дзен Хекиганшу на Дельта Павонис III, Таврах и Талмуд Забар, уцелевшие на Салузе Второй, всепроникающий Обех Ритуал, Муадх Куран с их чистым Илмом и Фикхом, сохраняемым на рисовых фермах Каладана, религия Хинду, которых можно встретить в маленьких поселениях пеонов в любой части Вселенной, и, наконец, Бутлерианский джихад.

Имеется и пятая сила, порождающая религиозные мотивы, но действие ее такое общее и глубокое, что заслуживает отдельного рассмотрения.

Речь идет, конечно же, о космическом путешествии, и в любом религиозном трактате этот фактор следует выделять особо.

Передвижения человека в глубоком космосе накладывали отпечаток на религию в течение ста десяти столетий, предшествующих Бутлерианскому джихаду.

Раньше космические полеты, хотя и практиковались довольно часто, были весьма нерегулярными. До установления монополии Союза межпланетные корабли были разномастными, тихоходными и не вполне надежными.

Первые опыты дали обильную пищу для всевозможных мистических построений.

Но выход в пространство дал и другое направление умам, обратив их к познанию акта Творения. Подобная тенденция просматривается даже в самых распространенных религиях этого периода. Проходящий через все религии мотив Творца явно носит анархический характер, привнесенный из необъятного космоса.

Это можно сравнить с тем, как если бы Юпитер во всех его наследственных формах отступил в материнскую темноту, дабы подвергнуться женской имманентности, исполненной двусмысленности и несущей на себе отпечаток многих ужасов.