Фрэнк Херберт - Дюна

Древние знания переплетались и срастались с новыми теориями и новыми символами. Это было время борьбы с великими Демонами, с одной стороны, и с старыми святыми и проповедниками, с другой.

Прямота решений была утрачена.

В течение этого периода было пересмотрено значение акта Творения. В уста Создателя были вложены следующие слова о его целях:

«Увеличение и умножение, наполнение Вселенной и подчинение ее, правление над всеми видами ползучих тварей и живых существ в бесконечных мирах и под ними».

Это было время чародеев, чья власть была реальностью. Об этом можно судить хотя бы на основании того наблюдения, что они никогда не хвастались своими делами.

Потом возник Бутлерианский джихад — два поколения хаоса. Бог машинной логики был повергнут в прах, и начался новый подъем под лозунгом:

«Машина не может заменить человека!»

Это время, ознаменованное актами насилия, стало паузой в гонке религий. Люди смотрели на своих богов и талисманы и видели в них свой страх и свои амбиции.

В состоянии растерянности лидеры религий, чьи последователи пролили кровь миллионов, начали встречи по обмену мнениями. Это движение получило одобрение как со стороны Космического союза, который начал вводить свою монополию на межзвездные полеты, так и со стороны ордена Бене Гессерит, объединившего всех чародеев.

На этих первых вселенских совещаниях выяснилось следующее:

1. Осознание того, что в основе всех религий лежит одно общее требование: «Не обезобразь дух своим «Я».

2. Комиссия вселенских переводчиков (КВП) устраивала свои заседания на одном из нейтральных островов Старого мира, исследуя основы материнских религий. Они сошлись на обычной вере в то, что «во Вселенной существует нечто божественное». Были представлены все вероисповедания, если число их последователей было не менее миллиона.

«Мы собрались здесь для того, чтобы лишить враждующие религии важнейшего оружия. Это оружие — признание права на существование за одним, и только одним, евангелием».

Ликование по поводу достигнутого согласия оказалось, однако, преждевременным. КВП критиковали за проволочки. Трубадуры сочиняли хлесткие и остроумные эпиграммы о ста и двадцати одном «старом придурке», как прозвали делегатов КВП. Одна из этих песен, «Коричневый покой», остается популярной еще и в наши дни:

О заседаниях КВП ходили разные слухи. Говорили, что они сравнивают священные тексты, и весьма кощунственно. Это неизбежно влекло за собой народные выступления, что, естественно, приводило к новым обострениям.

Прошло два года… прошел третий.

Члены комиссии, девять из которых умерли и были заменены новыми, прервали работу, чтобы подвести итог сделанному. Они объявили, что цель их трудов — создание книги, очищенной от всех «патологических симптомов» религиозного прошлого.

«Мы создадим инструмент Любви, использование которого будет неограниченным», — говорили они.

Многим кажется странным тот факт, что именно это заявление породило самую мощную волну насилия против КВП. Двадцать делегатов были отозваны своими конгрегациями. Один покончил самоубийством, направив в сторону Солнца украденный им корабль.

Историки установили, что восстание унесло восемьдесят миллионов жизней. Это означает примерно шесть тысяч в расчете на каждый мир, входящий в лигу ландсраата.

Для трубадуров, естественно, было большое поле деятельности. В популярной музыкальной комедии того времени действовал персонаж, изображающий делегата КВП, лежащим на пляже и распевающим такую песенку:

И восстания и комедия — лишь симптомы времени, глубоко для него характерные. Они свидетельствуют о настроениях, преобладающих в народе, о неуверенности людей и их страхе.

Главным оплотом в борьбе против анархии были молодой еще Союз, Бене Гессерит и ландераат, существующий уже 2000 лет, несмотря на препятствия. Роль Союза казалась ясной: он поставлял транспорт для ландсраата и КВП. Роль Бене Гессерит была гораздо менее ясна. Конечно, это было время, когда они сосредоточивали свои усилия вокруг чародейства, производили сложные наркотики, развивали искусство прана-бинду и разрабатывали планы миссионерии, этой черной руки суеверия. Но это также было время, которое стало свидетелем создания Молитвы против страха и составления Голубой книги, библиографического чуда, сохранившего великие тайны древних верований.

Ингсли считает, что наиболее верным является следующее определение:

«Это было время глубочайших перемен».

После этого КВП работала еще шесть лет. Когда приблизилась седьмая годовщина, она стала подготавливать Вселенную к моменту оглашения результатов своей деятельности. К седьмой годовщине была создана Оранжевая Католическая Библия.

«Этот труд полон достоинства и значения, — говорили они. — Это — возможность для человека познать себя как венец Творения.

Члены КВП, вдохновленные Богом, в своем неустанном стремлении продолжать поиски напоминали археологов. Говорили, что он извлекли на поверхность «жизненность великих идеалов», потерявшихся в глубинах столетий, что они отточили духовные стимулы, вытекающие из религиозного сознания».

Вместе с О.К. Библией КВП представила Литургический Сборник и Комментарии — работу, замечательную во многих отношениях, и не только благодаря ее краткости (она была в два раза меньше О.К. Библии), но также благодаря присущей ей интонации сочувствия к человечеству и беспощадного самобичевания.

Начало Комментариев адресуется к антагонистическим правителям:

«Люди, не находящие ответа в суннах (десять тысяч религиозных историй из Шари-а), теперь обращаются к собственному разуму. Люди жаждут света. Религия есть нечто иное, как самый древний и благородный путь, следуя которому люди стараются увидеть смысл во Вселенной Господа Бога. Ученые ищут законы, которым подчиняются события. Задача религии — посвятить людей в эти законы».

Заключение Комментариев было выдержано в более суровом тоне, что, вероятно, предопределило их судьбу.

«Многое из того, что называется религией, несет на себе бессознательный отпечаток враждебности к жизни. Истинная религия должна учить тому, что жизнь наполнена радостью, угодной Богу, что знание без действия — лишь пустота. Все люди должны понимать, что сведение религии лишь к канонам и обрядам — это чаще всего обман. Истинное учение распознается очень легко. Его узнаешь безошибочно, ибо оно пробуждает в тебе чувство, которое говорит тебе: истину эту я знал всегда».