Фрэнк Херберт - Дюна

— А моя сестра, — сказал Пол, — не будет ничего сообщать упомянутым ею командирам, если только я не попрошу ее об этом.

— Нападение на моего отца возможно не только из соображений безопасности, — сказала Ирулэн. — Люди начинают оглядываться на его правление с явной ностальгией.

— Однажды ты зайдешь слишком далеко, — бесстрастным голосом, выдававшим холодное бешенство Свободной, сказала Чани.

— Хватит! — приказал Пол.

Он знал, что в словах Ирулэн содержится доля истины — Ирулэн еще раз доказала ему свою полезность.

— Орден Бене Гессерит прислал официальный запрос, — сказал Стилгар, доставая очередную бумагу. — Они хотят проконсультировать вас относительно сохранения вашей генетической линии.

Чани взглянула на папку так, будто в ней содержалось смертоносное оружие.

— Пошлите ордену обычные извинения, — сказал Пол.

— Правильно ли это будет? — вмешалась Ирулэн.

— Возможно… пришло время обсудить этот вопрос, — сказала Чани. Пол резко тряхнул головой. Они не знают, что это часть цены, которую он еще не решился заплатить.

Но Чани было не так просто остановить.

— Я посетила Стену молитв в сьетче Табр, где я родилась, — проговорила она. — Меня осматривали доктора. Я сошла в пустыне и послала свои мольбы в ее глубину, где живет Шаи-Хулуд. И все же… — она пожала плечами. — Ничего не выходит.

«Наука и суеверие — все против нее, — подумал Пол. — Может, и я с ними заодно — ведь я сказал ей, что означает для нее рождение наследника Атридесов?» Он увидел выражение жалости в глазах Алии. Сама мысль о жалости со стороны сестры возмутила его. Неужели она тоже видела ужасное будущее?

— Милорд должен сознавать опасности, которым подвергается его трон, пока нет наследника, — сказала Ирулэн, используя убежденность тона, вкрадчивость интонации, усвоенную у Бене Гессерит. — Такие проблемы, естественно, трудно обсуждать, но тем не менее их необходимо вынести на открытое обсуждение. Император больше чем человек: он возглавляет государство. Если он умрет без наследника, начнется гражданская война. Из любви к своему народу он не должен допустить этого.

Пол оттолкнулся от стола и прошел к балконному окну. Ветер разгонял дымы города. Небо темного серебристо-голубого цвета затуманилось вечерней пылью с Защитной стены. Пол смотрел на юг, на стену, прикрывающую его город от кариолисовых ветров, и думал, где ему найти такую защиту для собственного мозга.

Совет молча ждал, все чувствовали, как близок он к гневной вспышке.

Пол ощутил, как на него обрушивается время. Он пытался успокоиться, найти равновесие, чтобы сформировать новое будущее.

«Освобождайся… Освобождайся… Освобождайся!» — подумал он. — Что, если взять Чани и уйти, поискать убежища на Тьюпиле? Останется его имя. Джихад примет новые, еще более ужасные формы. И в этом тоже обвинят его». Он понял с внезапным испугом, что любой новый ход может уничтожить самое дорогое для него, что изданный им самый слабый звук вызовет крушение Вселенной.

Внизу, под ним, площадь превратилась в лагерь пилигримов в бело-зеленых одеждах хаджа. Они двигались за проводником, как огромная змея. Пол подумал, что уже сейчас его приемный зал забит просителями. Пилигримы! Их поклонение стало источником богатства империи. Хадж заполняет космические пути ордами пилигримов, а они все идут, идут и идут.

«Неужели это я привел их в движение?» — подумал он.

Конечно, все сдвинулось само собой. Столетиями складывался генный рисунок, который привел к такому результату.

Влекомые глубочайшими религиозными инстинктами, люди приходят в поисках воскресения. Паломничество заканчивалось здесь, на Арраки, в месте воскресения, в месте смерти.

Свободные говорили, что пилигримы ищут воду. А что на самом деле они ищут? Они говорят, что пришли в Святое место. Но они должны знать, что во Вселенной нет рая и нет Тьюпиле для души. Они говорят, что Арраки — место, где разгадываются все загадки, что здесь прослеживается связь, ведущая от этой Вселенной к следующей. Самое страшное, что они уходят удовлетворенные.

«Что они находят здесь?» — подумал Пол.

Часто в своем религиозном экстазе они наполняют улицы криками, будто птицы в птичнике. Свободные так и зовут их — «перелетные птицы». А те немногие, которые умирают здесь, называются «крылатые души».

Пол со вздохом подумал, что каждая новая планета, завоеванная его легионами, поставляет новые массы пилигримов. Они приходят в знак благодарности за «мир Муаддиба».

Он чувствовал, как некая его часть лежит неподвижно, погруженная в бесконечную морозную тьму. Его способность к предвидению изменила Вселенную человечества. Он потряс космос и заменил безопасность джихадом. Он одержал победу над Вселенной людей, но что-то ему подсказывало, что эта Вселенная по-прежнему избегает его.

Эта планета под ним, планета, превратившаяся по его воле из пустыни в богатый водой край, она живая. У нее пульс, как у человека. Она борется с ним, сопротивляется, ускользает от него.

Кто-то взял его за руку. Обернувшись, он увидел Чани. В ее глазах была тревога. Она тихонько произнесла:

— Любимый, не надо бороться с собой. Волна ее чувства поддержала его.

— Сихайя, — прошептал он.

— Нам нужно вернуться в пустыню, — негромко сказала она. Он сжал ее руку и вернулся к столу, но не сел.

Чани заняла свое место.

Ирулэн, поджав губы, смотрела на бумаги перед Стилгаром.

— Ирулэн предлагает себя в качестве матери наследника императора, — сказал Пол. Он взглянул на Чани, потом снова на Ирулэн, которая избегала встречаться с ним взглядом. — Все мы знаем, что она не любит меня.

Ирулэн застыла в неподвижной позе, будто изваяние.

— Я знаю политические аргументы, — продолжал Пол. — Но меня интересуют человеческие доводы. Если бы принцесса-супруга поступала так не по приказу Бене Гессерит, если бы она не искала личной власти, мой ответ мог бы быть иным. А в нынешних обстоятельствах я отвергаю это предложение.

Ирулэн вздохнула, глубоко потрясенная его словами.

Садясь на место, Пол подумал, что никогда не видел Ирулэн в таком состоянии, как сейчас. Наклонившись к ней, он сказал:

— Прости, Ирулэн.

Она вздернула подбородок, в глазах ее плеснулась ярость.

— Мне не нужна твоя жалость! — прошипела она. И, повернувшись к Стилгару, спросила:

— Есть еще срочные дела?

Глядя прямо на Пола, Стилгар ответил:

— Еще одно дело, милорд. Союз предлагает прислать сюда, на Арраки, своего посла.

— Одного из существ глубокого космоса? — спросил Корба тоном крайнего омерзения.

— Вероятно, — кивнул Стилгар.

— Это нуждается в тщательном обсуждении, — предостерег Корба. — Совету наибов это не понравится. Представитель Союза здесь, на Арраки! Он осквернит землю, которой коснется его нога.