Айзек Азимов - Наследственность

Аллен перевернулся и уперся коленями в чешуйчатое брюхо твари. Он сворачивал голову рептилии все дальше и дальше. Слизнехвост отчаянно сопротивлялся, но бицепсы Аллена и не думали расслабляться. Он почти почувствовал предсмертные судороги твари, собрал последние остатки сил и почувствовал, как что-то сломалось в теле подлой зверюги. Животное перестало сопротивляться.

Он, едва не рыдая, встал на ноги. Тут же его пронзил марсианский ночной ветер, и пот стал замерзать на коже. Он остался в полном одиночестве в пустыне. Началась вполне объяснимая реакция. Возник сильный звон в ушах. Он едва мог стоять на ногах. Ветер пронзал насквозь, но он почему-то этого почти не чувствовал.

Звон в ушах превратился в голос — голос, который странным образом доносился до него сквозь завывания марсианского ветра.

— Алл’н, где ты? Проклятый землянин. Алл’н! Алл’н!

Тело землянина наполнилось новыми силами. Он забросил тушу слизнезвоста на плечо и пошел на голос.

— Я здесь, ганни, здесь.

Он упал в объятия брата.

— Тупой землянин, — произнес Джордж раздраженным тоном. — Не смог удержаться на подножке грузовика, который плелся десять миль в час? Ты мог...

Он вдруг замолчал, удивленно хмыкнув.

— На крыше сидел слизнехвост, — сообщил Аллен усталым голосом. — Он сбил меня. Положи его куда-нибудь. В Аресополисе за шкуру слизнехвоста дают премию сто долларов.

Он смутно помнил, что происходило в течение следующего получаса. Когда окончательно пришел в себя, обнаружил, что сидит в кабине грузовика и ощущает приятный вкус теплого кофе во рту. Успокаивающе урчал двигатель, тело окутывало приятное тепло от нагревателей.

Джордж сидел рядом, молчал и напряженно вглядывался в пустыню впереди. Иногда он откашливался и бросал молниеносные взгляды на брата. И взгляды эти были полны удивления.

— Послушай, — сказал Аллен. — Я не хочу засыпать, и ты сам выглядишь полумертвым. Может быть, научишь меня ганимедским трелям. От них даже мертвый проснется.

Ганимедец пристально посмотрел на него и произнес резким тоном:

— Конечно. Следи за моим адамовым яблоком, когда я запою.

Когда они подъехали к каналу, солнце было на полпути к зениту.

За час до рассвета под тяжелыми колесами затрещала изморозь, возвестив о том, что пустыня кончилась и они приближаются к оазису канала. Когда солнце поднялось выше, треск исчез и постепенно размягчающаяся под колесами грязь замедлила движение приспособленного к песку грузовика. Чахлые серозеленые кустики на плоской местности были первыми пятнами, нарушившими монотонный красный фон с начала путешествия.

Аллен вдруг наклонился вперед и схватил брата за руку.

— Смотри, прямо перед нами канал!

В это время года по дну канала, бывшего притоком могучего канала Джефферсона, протекал тоненький ручеек. Он стал не более чем извилистой полоской влаги. С обеих сторон его окружали заболоченные черные участки, которые должны были превратиться в бурные ледяные потоки буквально через земной год.

Песчаный грузовик осторожно спускался по склону, прокладывая извилистый путь между принесенными весенним паводком и оставшимися на берегу после того, как вода отступила, булыжниками. Он тащился по грязи, с трудом преодолевая лужи.

С грохотом подпрыгивал на булыжниках, увязал по ступицы в слякоти, но преодолел мутный ручей, приготовился и скоро подъехал к противоположному берегу. А потом так резко, что водитель и пассажир слетели с сидений, накренился, сделал еще одну тщетную попытку продолжить движение и после этого отказался сдвинуться с места.

Братья вылезли из кабины, чтобы оценить ситуацию. Джордж сочно выругался с более выраженным, чем обычно, акцентом.

— Действительно влипли, клянусь Юпитером. Будем барахтаться в грязи, как боровы.

Аллен устало убрал волосы со лба.

— Ладно, хватит тупо стоять и смотреть. До Аресополиса не меньше ста миль, и нам нужно выбираться отсюда.

— Нужно, но как?

Проклятия скоро стихли, и, глухо сопя, Джордж достал из грузовика бухту троса и с сомнением посмотрел на нее.

— Алл’н, садись в кабину; когда я натяну трос, дави на педаль.

Произнося эти слова, он пытался привязать трос к передней оси. Затем, размотав его, зашлепал по щиколотку в грязи от грузовика.

— Давай! — крикнул он, натянув трос.

Его лицо побагровело от усилия, страшно напряглись мышцы спины. Аллен вжал педаль в пол, услышал рев двигателя, почувствовал, как бешено завращались задние колеса. Грузовик дернулся, но тут же вернулся на место.

— Бесполезно, — крикнул Джордж. — Не могу упереться. Все получилось бы, будь земля сухой.

— Если бы земля была сухой, мы не застряли бы, — крикнул Аллен. — Ладно, дай мне трос.

— Думаешь, у тебя получится? — раздался полный ярости крик, но брат уже вылез из кабины.

Аллен увидел из кабины огромный, глубоко погруженный в грязь камень и с облегчением понял, что длины троса хватит. Он туго натянул трос и забросил его свободный конец за камень. Неумело завязал петлю и проверил на прочность. Когда он возвращался к грузовику, брат высунулся из кабины и потряс ганимедским кулаком.

— Олух, неужели ты думаешь, что этот камень-переросток вытащит нас из ямы?

— Заткнись! — крикнул Аллен. — Дави на газ, когда я натяну трос.

Он остановился на полпути между камнем и грузовиком и взялся за трос.

— Давай! — крикнул он и резко потянул на себя трос обеими руками.

Грузовик дернулся, колеса зацепились за грунт. В течение нескольких мгновений ничего не происходило, только двигатель ревел на полных оборотах и дрожали руки Джорджа на рулевом колесе. Потом грузовик сдвинулся с места. И почти одновременно камень на другом конце туго натянутого троса, громко чавкнув, вывернулся из грязи и перевернулся.

Аллен сбросил с него петлю и побежал к грузовику.

— Не останавливайся! — крикнул он и вскочил на подножку, не выпуская из рук троса.

— Как тебе это удалось? — спросил Джордж, глядя на брата широко открытыми от изумления глазами.

— Нет сил объяснять сейчас. Когда доберемся до Аресополиса и хорошо выспимся, я нарисую для тебя треугольник сил и объясню, что произошло. Мышцы тут ни при чем. Не смотри на меня как на Геркулеса.

Джордж с трудом оторвал от него взгляд.

— Треугольник сил, да? Никогда не слышал о таком, но если помог именно он, образование — великая сила.

— Клянусь хвостом кометы, ты прав. А кофе остался? — Он взял последний термос, безнадежно потряс им возле уха. — Ладно, придется снова поупражняться в трелях. Так же приятно, и я почти добился совершенства. — Он поразительно широко зевнул. — До ночи доберемся?

— Может быть!

Канал остался позади.

Краснеющее солнце медленно опускалось за Южный хребет. Южный хребет был одной из двух сохранившихся на Марсе горных цепей. Район древних, изъеденных временем эродированных холмов, за которыми находился Аресополис. Единственное заслуживающее упоминания место на Марсе, обладавшее к тому же прекрасной возможностью благодаря восходящим потокам воздуха высасывать из иссушенной атмосферы Марса эпизодические дожди.