Филип Фармер - Сказочный корабль (перевод М. Ахманова)

— Это только теория, — сказал пилот. — Но она ничем не хуже десятков других, которые можно услышать на берегах Реки. Что касается меня, то я готов немного подкормить своих благодетелей. Сэм, посмотрите на эту красотку! Пустите меня скорее на берег!

Краткий миг подъема прошел, и Сэм снова погрузился в мрак отчаяния. Вероятно, немец был прав. В таком случае люди имели так же мало шансов справиться с загадочным противником, как бык — перехитрить своего хозяина.

Он объяснил конунгу создавшееся положение. Кровавый Топор выглядел озадаченным.

— Как же мы будем искать эту упавшую звезду? Мы не в состоянии выкопать много ям, чтобы найти ее. Ты знаешь, насколько прочна здесь трава. Клянусь Вотаном, нужно немало времени, чтобы выкопать даже небольшую яму нашими каменными орудиями.

— Тут должен быть какой-нибудь путь, — задумчиво сказал Сэм. — Если бы у нас был магнит... или компас... Но мы не имеем ничего подходящего.

Лотар был занят тем, что посылал воздушные поцелуи изящной блондинке на берегу, но краем уха он слушал Сэма. Внезапно он обернулся и сказал:

— Местность выглядит совершенно иначе с воздуха. Сорок поколений крестьян могут пахать землю над древним городом и ничего не знать об этом. Но пилоту достаточно один раз пролететь над их полем, и он заметит, что в земле что-то скрыто. Тут имеются десятки различий — в цвете почвы, в ее структуре, растительности и так далее.

— Значит, если мы построим планер, вы сможете найти проклятый метеорит? — возбужденно спросил Сэм,

— Это было бы прекрасно, — ответил Лотар, — и когда-нибудь мы осуществим такую идею. Но сейчас нет никакой необходимости взлетать в воздух. Все, что мы должны сделать, — подняться достаточно высоко в горы, чтобы получить хороший обзор этой части долины.

Сэм с восторгом хлопнул летчика по плечу.

— Как удачно, что мы подобрали вас! Я ничего не знал о подобных вещах!

Но внезапно он нахмурился.

— Однако, не представляю, как мы сможем забраться на гору. Взгляните на эти скалы! Они такие же гладкие и скользкие, как речь политикана во время предвыборной кампании!

Кровавый Топор нетерпеливо спросил, о чем они говорят. Сэм объяснил конунгу суть дела, мешая английские и старонорвежские слова. Эрик одобрительно сказал:

— Этот скрелинг может быть нам полезен. Пожалуй, я попробую доставить его на гору — если удастся отыскать в окрестностях кремень. Тогда мои люди сделают топоры и вырубят ступени в скале на высоту тысячи футов. Это займет много времени, но еще хуже копать в земле дыры наугад.

— А если здесь нет залежей кремня? — спросил Сэм.

— Мы проложим дорогу вверх, взрывая скалу, — ответил норвежец. — Сделай взрывчатый порошок.

— Для этого мне нужны человеческие экскременты, в которых тут нет недостатка [1] Технология приготовления взрывчатки в Речном Мире: нитрат калия добывается из червей определенного вида, быстро размножающихся в человеческих экскрементах. Конечный продукт — кристаллический нитрат калия — получается при нагревании и выпаривании этой массы. В смеси с древесным углем и серой он дает черный ружейный порох. , — сказал Сэм. — Мы можем также получить древесный уголь из сосновых поленьев. Но где мы возьмем серу?

— Ее много в том месте, что лежит вниз по Реке на семьсот миль, — ответил конунг. — Но первое должно делаться первым. Нам надо найти железную звезду. Второе, что следует сделать еще до начала раскопок, — построить укрепление. Мы первыми достигнем звезды, но мы не будем единственными. Волки будут приходить с Низовья и с Верхоречья на запах железа. Их будет много, и нам придется сражаться за свое сокровище.

— Куда же ты хочешь двинуться сейчас? — спросил Сэм.

— Мы расположимся здесь, — сказал Кровавый Топор, показывая на берег. — Это место подходит для лагеря и так же годится для начала поисков, как любое другое. Кроме того, нам не мешало бы позавтракать.

Через три дня команда «Дрейрага» выяснила, что в этой области не было кремня. Все, что находилось тут раньше, превратилось в пыль при падении метеорита. Затем на бесплодную землю легла новая почва, которая не содержала ни крупицы камня.

Обломки скал, пригодные для изготовления оружия и других орудий, иногда находили у подножия холмов и горной гряды. Если у основания скал имелись расщелины или трещины, то из них также удавалось выломать нужные куски камня. Здесь, однако, не было ничего подходящего.

— Удача покинула нас, — грустно сказал Сэм фон Ритгофену в одну из ночей, которую они коротали за беседой у костра на берегу.

— Мы не в состоянии найти этот проклятый метеорит. И если даже это удастся, то как мы докопаемся до него? Как мы будем разрабатывать месторождение? Метеориты обычно содержат никелевое железо; это очень прочный и твердый материал.

Вы были величайшим юмористом на Земле, — сказал немец, глядя на приунывшего Клеменса. — Неужели вы столь сильно изменились с тех пор, как воскресли?

— Думаю, что это не так, — ответил Сэм. — Юморист — человек, душа которого черна как африканская ночь; он, однако, способен освещать ее взрывом разума. Но когда свет исчезает, мрак возвращается опять.

Сэм уставился на рыжие языки огня, плясавшие на обломках бамбука и сосновых ветках. Бесконечные лица чередой проходили перед ним в пламени костра. Вначале плотные, четкие, они постепенно удлинялись, расплывались и, вместе с искрами, улетали вверх, поглощаемые светом звезд. Печальное лицо Ливи по спирали всплывало наверх в клубах дыма. Он видел свою младшую дочь Джин, ее холодные, застывшие черты, когда она лежала в гробу. Ее лицо, струившееся и дрожащее в обжигающем пламени костра, казалось покрытым льдом. Вот его отец в своем гробу, брат Генри, погибший при взрыве парового котла... Вот чье-то юное, веселое ухмыляющееся лицо... Том Бланкешип, мальчик, который послужил прототипом Гекльберри Финна.

В детстве у Сэма была мальчишеская мечта — плыть на плоту по Миссисипи, плыть вперед в поисках приключений, плыть весело и беззаботно. Теперь эта мечта, казалось, была близка к исполнению. Он мог плыть бесконечно долго, мог испытать неисчислимое множество волнующих переживаний, мог встретить в пути герцогов, графов, королей всех времен и народов. Он мог сибаритствовать, удить рыбу, болтать дни и ночи напролет, мог не заботиться о средствах к существованию, мог плыть тысячи лет, делая все, что ему заблагорассудится.

Сложность, однако, заключалась в том, что на самом деле он не смог бы осуществить такое путешествие. В долине Реки было много мест, где процветала своеобразная форма рабства. Наиболее жестокие и сильные представители рода человеческого захватывали пленников, у которых они отнимали те дары чаш, которые особенно ценились в этом мире — сигары, напитки, Жвачку Сновидений. Они держали своих рабов на грани голодной смерти, но все же живыми, так как только в этом случае можно было использовать их чаши. Чтобы не дать рабам покончить с собой, они связывали им руки и ноги, так что человек становился похож на курицу, которую несут на рынок. И если все же какому-нибудь несчастному удавалось достичь успеха в попытке самоубийства и оказаться за тысячи миль от своего мучителя, он мог снова попасть в не менее безжалостные руки.