Юрий Леж - Искажение[СИ, роман в двух книгах]

— Ага-ага, — насмешливо отозвался Филин, — и тут же эту подмогу в люк погнал, а сам, заметьте, наверху остался…

— Ты хочешь сказать, что он знал? участвовал? готовил? — побелев, спросил лагерник.

— Да куда уж ему, да участвовать… — усмехнулся Филин. — Струхнул он первым в люк лезть, вот и всё. А так — чистый человечек оказался, хоть на Доску Почета его вывешивай…

— Следствие закончится — вывешу, — пообещал лагерник. — За шею — и на доску…

— Ну, да, ну, да, — согласно закивал главный опер, — вешай, никто тебе не помешает. Разбирайся со своими людьми, как хочешь… а вот дальше-то что?

— А дальше те, кто спустился, никого не нашли, — пояснил Филин. — Они-то лезли, думали, что трупики достанут, или подранков, на худой конец, а тут — никого. Ушли эти "братья и сестры" по трубе.

— Там можно уйти? — уточнил кадровик.

— Можно, высокая труба, — поморщился Филин, вспомнив, как сам лазил в это дерьмо и потом отмывался в душевых прямо на "стадионе". — Вот только странно еще одно, никаких следов они не оставили.

— Совсем никаких? — удивился Хромцор. — А ты что скажешь, Валентов? Ты же там был.

Эксперт, хоть и чувствуя себя своим среди оперативников и дознавателей, чаще предпочитал помалкивать, пока дело не доходило до его епархии.

— Следы там были, Пал Михалыч, но, вот Филин правильно сказал, всё равно, что и не было, — эксперт сделал предупреждающий жест, мол, сейчас всё поясню, не торопитесь с вопросами. — Вдоль стен были следы рук, когда беглецы шли, стен касались, потом, в каком-то тамбурочке маленьком тоже было много ими же натоптано и — всё. Из тамбурочка этого они исчезли, как будто сквозь землю провалились. Ну, или из-под земли наверх вознеслись.

— В тамбуре, о котором ты говоришь, точно их следы? — уточнил главный опер.

— А чьи же? легкая девчонка на каблуках и мальчишка в кроссовках, — ответил эксперт. — Вряд ли там в это же время другая такая же парочка побывала. Следы свежие были, ну, то есть, соответствовали времени побега.

— Это меня больше всего смущает, — сказал Филин. — Если их и ждали, приготовив побег заранее, снаружи "стадиона", то почему же следы обрываются в тамбуре? А если это побег-экспромт, то куда же могла эта парочка деваться?

— А что за тамбур там? куда ведет, для чего предназначен? — поинтересовался худой помощник главного опера.

— Там выход в подвал городского дома, — пояснил Филин. — Дом заброшенный, никто не живет уже несколько лет, хотя — все коммуникации пока работают. В подвале чисто и сухо, хотя и пыльно, так что если бы они оттуда выходили, просто приборкой за собой наследили бы.

— Не могли после приборки для маскировки подвал пылью засыпать? — спросил худой.

— Ну, это ты уж совсем, — слегка закосноязычил дознаватель. — С такими тонкостями акцию приготовить — это большие специалисты нужны, твоего, допустим, уровня, или вот, как Пал Михалыч. Откуда таким взяться?

— А что про прошлое этой парочки нарыли? ну, нового, что мне еще не известно — было что-то? — осведомился Хромцор.

— Нет, все по-старому, — доложил кадровик. — Мальчишка этот местный, нашлось несколько приятелей, кто с ним контактировал. Девица появилась ниоткуда. Вернее, откуда-то она появилась, но непонятно. Все документы оформлены уже здесь, в городе, свидетельства о рождении нет, по запросу по месту её якобы рождения, ответили, что такой там никогда не рождалось. На работе у нее, а она успела в трех местах отметиться, никто ничего странного не замечал, разве что, к женщинам она не равнодушна, но сейчас это за странность никто и не считает.

— Выходит, появился ниоткуда человечек, а мы и прозевали? — ядовито спросил главный опер.

— Ну, разбираемся сейчас как раз, кто и за какие коврижки ей документы сделал, — ответил за всех Филин. — Времени-то прошло всего-ничего, а по горячим следам отлично отработали, оперативно и эффективно.

— Отлично и эффективно — это когда результат есть, — отметил главный опер. — А без результата это — пустопорожняя беготня получилась.

— Беготня получилось потому, что ты делу официального хода не дал, Пал Михалыч, — бесстрашно обвинил Хромцора старший дознаватель. — Мы вот минутки на это выкраиваем, с людьми встречаемся, беседуем под неофициальные протоколы, которые никуда не подшиваем, а тебе лично, через помощника, сдаем, а свои-то дела тоже вести надо. Вот и сейчас, хорошо бы поднажать с выяснением по документам девицы, а тут в городе, по слухам, Паша-Комод объявился, опять всё бросай и работай с агентурой, сексотами, людьми, кто что видел и слышал…

— Неужто сам Комод? — оживленно спросил эксперт.

— По слухам, — приподнял указательный палец Филин. — А ты-то что забеспокоился?

— Да мне-то от этого ни жарко, ни холодно, — сказал эксперт, — только вот интересно, про этого Комода по управлению такие сказки рассказывают…

— Это пока мы его не взяли — рассказывают, — недовольным тоном ответил за всех Хромцор. — Кажется, вы, друзья мои, иссякли, как колодец в пустыне? Можно итоги подводить?

Присутствующие промолчали, понимая, что добавлять к уже сказанному, в самом деле, нечего, а вот до итогов по этому делу так же далеко, как до космоса.

— Тогда вот что, — встал со своего места главный опер. — Хорошо законспирированная шпионка от вас убежала, или неизвестная еще Жанна ДАрк из подполья, а может быть и инопланетная агентесса, умеющая не оставлять следов после прохода по вонючей трубе канализации… это сейчас уже неважно. Никакой официальной или неофициальной охоты на эту девицу я не объявляю и объявлять не собираюсь. Темная эта лошадка, можно вместо агентессы нарваться на простую подставу и стать посмешищем на весь город… да хоть перед теми же военными. Сейчас вас всех на Комода переориентируют, вот и старайтесь этот сказочный персонаж обнаружить. Но — во время работы имейте ввиду, что дело мы это не закрыли, особенно — в части её документов. А теперь — идите, голуби мои сизокрылые, трудитесь во славу службы.

И после паузы, дождавшись, когда умолкнет шарканье отодвигаемых стульев, добавил, обращаясь к худому помощнику:

— Задержись-ка немного, Сережа.

Оставшись в кабинете в одиночестве, помощник перебрался поближе к столу главного опера, ожидая от него очередного конфиденциального поручения по службе или просьбы просто сгонять за коньячком и посидеть вместе с начальником за стаканом. В этом смысле Хромцор был большим либералом, предпочитая выпивать не со старшими по должности, а с теми, кому доверял в работе и в жизни.

— Им пока это знать рано, — начал главный опер, кивая на дверь, — но ты знать должен. На днях в городе видели эту "агентессу", или очень на неё похожую девицу.

Помощник помолчал, понимая, что вопросы о надежности источника в этом случае неуместны. Молчал и Хромцор, деловито разглядывая нечто на телефонном аппарате.