Юрий Леж - Искажение[СИ, роман в двух книгах]

— Две недели назад у меня батареек не было, — ответил Паша. — А у тебя — этих штанов… Что-то они мне очень знакомыми кажутся…

— А чего? — возмутилась Анька. — Мало ли чего тебе кажется…

— Да и великоваты они тебе, — продолжал Паша. — Ушила бы что ли в поясе, а то туда можно еще одну такую же запихнуть.

— А как ушьешь, если это кожа? — отрезала Анька.

— Дала бы мне, ушил бы, — предложил Паша.

— Ха! Кто из нас баба? — усмехнулась Анька. — Да и потом — ты бы точно их обшарил, поискал бы ярлыки, метки всякие…

— Получается, все-таки с того анархиста сняла? — улыбнулся Паша.

— Упаси бог, — едва не перекрестилась Анька, делая наивные глаза. — Он сам снял… и подарил, сказал: "Носи на здоровье, дорогая…"

— Ага, — кивнул, соглашаясь, Паша. — А ты ему только маузер свой показала, типа, глянь, как эта штучка точно стреляет…

— Как угадал? — засмеялась Анька.

— Интуиция, — солидно ответил Паша.

За разговором они незаметно приблизились вплотную к алтарю (или гробнице) в центре мазара. Возвышение со слегка оплывшими и закругленными углами, высотой примерно в полтора метра, завершалось небольшим углублением, в котором, по идее, должна бы находиться мумия покойного, но — вместо иссохшегося человеческого тела, или просто скелета, завернутого в полуистлевшие ткани, Аньки разглядела под ярким светом фонаря совершенно фантастическую картинку. В гробнице лежала странная погребальная маска зеленоватого нефритового цвета, под которой явно скрывался череп, но лицо этой маски было абсолютно, совершенно нечеловеческим, а будто всплывшим из кошмарного сна. Огромные, продолговатые глаза, небольшой нос, бугрящийся переносицей гораздо выше бровей, тонкие, практически отсутствующие губы, в разрезе между которыми выглядывали самые настоящие, верхние и нижние, клыки хищника, и миниатюрный, округленный подбородок. Чуть поодаль от маски, таким же нефритовым цветом светились в луче фонаря тонкие, но очень прочные на вид кости скелета, кое-где, на суставах, завернутые в непонятный, но совершенно не тронутый временем материал белесого, грязноватого оттенка.

— Это… чего это… — пробормотала Анька, отступая на шаг и непроизвольно прижимаясь поближе к Паше.

— Видать, покойный был не местным жителем, — флегматично ответил тот, продолжая обшаривать лучом фонаря боковые стенки саркофага.

Но на них, как и на стенах самого мазара, ничего не было: ни рисунков, ни надписей, ни даже примитивнейших орнаментов или следов обработки. Простой, гладко шлифованный камень. Вот только камень ли? Паша невольно задумался о том, насколько же этот материал похож на хорошо знакомый ему и Аньке пластик. Но вот только откуда мог взяться пластик здесь, в старой могиле на краю пустыни? Да и вообще, в этом мире пластмассы еще не в ходу, их еще просто-напросто не придумали дотошные и любознательные ученые люди.

— Ты думаешь, в самом деле инопланетянин? — спросила Анька.

— Не думаю я, — правдиво ответил Паша. — Да и как-то не особо интересно…

— Да ты что! — от возмущения Анька резко отскочила от своего друга, одновременно всовывая руки в рукава курточки. — Не интересно ему! А если в самом деле — пришелец?

— Даже если пришелец? — пожал плечами Паша. — Сами-то мы кто здесь?

— Сами-то мы — люди! — возмутилась вновь Анька. — И рожи у нас человеческие! А это!!! Ну, ты посмотри еще разок!!!

— Смотрел уже, — по-прежнему невозмутимо ответил Паша. — Ты же знаешь, мне, что бы запомнить, два раза смотреть не надо.

— Не, ну, ты не просто жук, Паштет, — с разочарованием сказала Анька. — Ты еще и толстокожий жук! Ну, ничем тебя не пробьешь…

— И где ты видела толстокожих жуков? — не сдержавшись, засмеялся Паша.

— Вот сейчас, рядом с собой, вижу… — Анька сердито ткнула в сторону спутника пальцем. — Слушай, а может, давай эти кости с собой заберем? Там покажем?

— Кому? — уточнил Паша. — Если Крылову, то у него и без покойных пришельцев забот полон рот, а если кому-то другому, то вспомни — где мы сейчас и куда мы идем. Вряд ли на ближайшие пять тысяч верст найдется хоть один ценитель скелетов пришельцев, да и вообще подобной экзотики…

— Н-да, вот умеешь ты обламывать, — погрустнела Анька. — Ротному, то есть комбату, конечно не до того… а таскать с собой эти штуки… а может — они не тяжелые?

— Я не потащу, — отказался Паша. — Тебе они понравились, ты и место в своем мешке освобождай…

— Ну, давай хоть маску возьмем? — попросила Анька. — Ну, просто, на память что ли… Посвети-ка мне, попробую её аккуратненько достать…

Равнодушный ко всему потустороннему и инопланетному Паша, с откровенным вздохом, мол, чем бы дитя не тешилось, только бы не забеременело, поднял фонарь над головой, освещая сверху странный саркофаг со странными останками, а Анька обошла её, остановившись с противоположной стороны от входа, и осторожно, будто опасаясь удара током или появления ядовитой змеи, коснулась маски, потом, уже смелее, прихватила её обеими руками и подняла над краем гробницы.

— Вот! — восторженно сказала она, гордо поглядев на Пашу. — И совсем даже не тяжелая…

В этот же момент глаза Аньки скосили на вход в мазар, и она изощренно и длинно выругалась. Паша, не почувствовавший никакой опасности, но всегда готовый к неожиданностям, резко развернулся, уходя со своего места, приседая и выбрасывая в направлении входа пистолет, зажатый в правой руке, а левой, поднятой вверх — подсвечивая предполагаемую цель. Но освещать вход было бессмысленно. Из прямоугольника в тень гробницы вливался яркий, дневной, солнечный свет…

— Вот тебе и пришельцы… — озадаченно сказал Паша, неторопливо распрямляясь и выключая фонарик.

— Это что ж?.. это — опять меня черт под руку толкнул, — растерянно покаялась искренне возмущенная Анька. — Все же в последнее время так хорошо было…

В том, что последние несколько недель в бесконечных переходах по зимней пустыне от колодцев к городкам, и от аулов к колодцам были лучшим временем в его жизни, Паша сомневался, но по сути Анька была права. Только приспособились, твердо встали на ноги в чужом мире, стали своими не только для бойцов старой роты Крылова, как — на тебе, видно и в самом деле этот старый мазар на дороге им черт инопланетный подсунул…

На некоторое время в мазаре воцарилось тяжелое, угнетающее молчание. Паша в эти минуты старательно не думал о том, что же их ждет за пределами гробницы, а потом Анька справилась с растерянностью и сказала:

— Давай выйдем, что ли? глянем, что там, снаружи…

— Н-да, входим и выходим, как чей-то любый цвет и размер, — печально заметил Паша. — Ты только эту маску засунь куда-нибудь, незачем неподготовленный народ сразу пугать и маской, и тобой… тебя одной хватит…