Юрий Леж - Искажение[СИ, роман в двух книгах]

Старик Йохим весь раздулся от негодования, уловив, о чем идет речь, но высказаться не успел. Из узкого, казалось бы — верблюд с поклажей не пройдет, проулка на площадь выскочила юркая машинка, как две капли воды похожая на те, что видели Анька и Паша в аэропорту, и в такой же камуфляжной раскраске, вот только с яркой эмблемой на борту — красный крест в черном круге, и все это — на фоне белого квадрата.

Подав в сторонку от выезда и пропуская мимо вездеход и бронетранспортер в привычной армейской расцветке, местный джип остановился, и сидящий за рулем солдат помахал рукой Наде. Та немедленно ответила, и даже послала солдатику воздушный поцелуй. А вот двое офицеров, сидящих на заднем сидении, почему-то такой чести удостоены не были.

Увидевший непонятный только для гостей кортеж Йохим как-то весь съежился, скрючился, становясь, как минимум, вдвое меньших размеров, присел на корточки возле своего ларя и забормотал что-то, явно молитвенное, прикрывая лицо руками, но при этом с жутким, нездоровым каким-то любопытством подглядывая сквозь неплотно сжатые пальцы.

— Чего это он затрясся? — кивнул на старого иудея Паша.

— "Друзей" своих увидел, — рассмеялась Надя. — Это ж дезинфекторы, эпидемиологи здешние, армейские, он их, как огня, боится…

Паша усмехнулся, сделав вид, что понял всё сказанное, но тут Надя неожиданно предложила:

— Хотите глянуть, как они работают?

— А нас пустят? — удивилась Анька.

— Пустят-пустят, — заверила Надя. — Я с вами тоже поеду, а так бы, может и отказались бы…

Она быстро пробежала расстояние до машины и о чем-то горячо, энергично заговорила с сидящими на заднем сидении офицерами. Или — дезинфекторами? Во всяком случае, на их камуфляже Паша разглядел небольшие погончики со звездами, похожие на те, что носил дежурный по дивизии, майор Семенов, спровадивший их вчера из расположения части сюда, в город.

Издали было трудно понять, возражают ли офицеры против самой экскурсии посторонних людей в принципе или у них есть какие-то доводы чисто технического порядка, но Надя продолжала энергично настаивать на своем и, наконец, обернулась и помахала рукой:

— Идите сюда! Скорее!!!

Пока Паша и Анька перебегали рыночную, совсем маленькую площадь, оба офицера из машины вылезли, причем вид у одного из них был нахмуренный и озабоченный, а второй просто усмехался чуток язвительно, но — сменяющим их в машине новым пассажирам ни слова не было сказано, а находящийся рядом с водителем сержант, чем-то очень похожий на Тимохина, махнул рукой:

— Давайте поэнергичнее, время уже поджимает…

Как успел заметить Паша, оба офицера отправились к бронетранспортеру, остановившемуся поодаль, а он сам занял место на заднем сидении в окружении девушек, как какой-нибудь местного пошиба султан.

Сержант развернулся на своем месте так, что бы смотреть не вперед, а на лица пассажиров, и спросил, задорно оскалив зубы:

— Никто заразы не боится?

Зубы у него были отличные, белые и крепкие, совсем как из рекламы зубных паст, тысячи раз виденной в старом для Аньки и Паши мире, а вопрос явно адресовался неизвестным ему гостям, ведь Надя была сержанту хорошо знакома, да и сама напрашивалась в поездку.

— Зараза к заразе не липнет, — усмехнулся Паша, а Анька нарочито сердито толкнула его в бок локтем:

— Ты кого заразой назвал?

— Тогда всё в порядке, — подмигнул сержант, довольный, что в попутчики попались простые, без ненужного снобизма и брезгливости, понимающие армейцев люди. — А мы всё равно с наветренной стороны встанем, да и подальше от этого рассадника…

Машина уже ловко уворачивалась от окружающих дорогу заборов, и Паша успел только подумать, как тяжело приходится водителям бронетранспортера и вездехода, у них машины не такие юркие и легкие.

— А чего вы только сегодня в чумной очаг собрались? — поинтересовалась Надя. — Давно пора было его выжечь…

— Как приказали, — пожал плечами сержант. — Мы же не научники, нам что скажут, то и делаем…

"Чумной очаг — звучит солидно, но уж как-то на удивление легко про него говорит Надя, — отметил в уме Паша. — Впрочем, кажется, она о много говорит легко, даже если это касается серьезных вещей…"

Мелькание пыльных переулков закончилось через десяток минут, не успели еще сержант и Надя обменяться очередной порцией беззлобных колкостей по поводу солдатских желудков и гурманов в танковых войсках.

Машина взлетела на небольшой холмик, притормозила и съехала на обочину, освобождая место для поспешающей за ней, но все равно опаздывающей в теснине городских улиц бронетехники.

Отсюда, с возвышения, были хорошо видны приткнувшиеся к остаткам древней стены, наверное, когда-то еще до изобретения пороха окружавшей городок, трущобы, сооруженные из непонятных листов гипсокартона, фанеры, тряпок и кусков палаток, а кое-где прямо в земле были выкопаны неглубокие ямы, занавешенные невообразимо грязными одеялами. Даже на таком расстоянии, даже с наветренной стороны, трудно было не почувствовать смрад, исходящих от этого подобия человеческого жилья. Впрочем, подумав, Паша решил, что запах скорее всего чудится ему, но — уж больно жалкими, ничтожными и — смертельно больными казались эти трущобы.

По периметру они были обнесены на скорую руку спиралями Бруно и прикрыты тремя огневыми точками, сооруженными из мешков с песком. Из-за мешков выглядывали стволы крупнокалиберных пулеметов, но никакого движения внутри не происходило. Да и сами трущобы будто вымерли, слышны были только продолжительные, на одной ноте, заунывные то ли крики, то ли стоны, иногда заглушаемые несильными порывами ветра. В зоне отчуждения между спиралями Бруно и трущобными строениями, неширокой и зловеще пустынной, можно было разглядеть несколько безжизненных тел, уже прилично позанесенных песком и пылью. Трудно было понять с такого расстояния, сами ли умерли эти люди или были остановлены при тщетных попытках выбраться из трущоб пулеметами.

Пока Паша, а вслед за ним и Анька с Надей рассматривали удручающую картинку, сержант на переднем сидении сменил позу, развернувшись спиной к пассажирам и как-то легко, будто играючи, связался поочередно с пулеметными постами вокруг поселения, выдал им номера каналов связи, позывные и заодно предупредил, что всем тут командует научник, подполковник Смеховец, из эпидемиологов, но слушаться следует не его, а капитана Вершинина. Динамики, то ли встроенные в переднюю панель автомобиля, то ли расположенные в ногах у сержанта ответили бодрыми, иной раз чуть насмешливыми голосами. Если бы Паша на своем опыте не убедился, какую тоску навевает пустыня сама по себе, а уж караульная служба в пустыне — тем более, он ни за что бы не поверил, что сержанту отвечают обычные солдаты срочной службы, а не специально нанятые актеры, умеющие голосом изображать бодрость духа в любой ситуации. Но, тем не менее, караульные были бодры и полны неожиданной радости, что их бдение возле трущоб, такое нужное общему делу, но все-таки нудное и однообразное, подходит к концу.