Филип Фармер - Дейр

— Будь у врага побольше сил, он бы не упустил случая убрать нас всех, — пробормотал Улисс.

В общем, этой ночью больше никто не спал. Взошло солнце и разогнало мрак. Улисс огляделся, ища следы нападавших, но ничего не увидел. Он приказал положить трупы в спальные мешки и перебросить через край ветки. После того как жрецы произнесут свои короткие речи, конечно. Вообще-то было бы лучше, чтобы их похоронили согласно религии, но на этой ветке вся земля, собравшаяся в трещинах, была занята непроходимой путаницей корней. Поэтому тела просто перекинули через край ветки. Они падали, вращаясь раз, другой, минуя громадную ветку в тысяче футах внизу, и исчезали в переплетении лиан.

После молчаливого завтрака Улисс приказал выступать. До полудня он вел их вдоль прежней ветки, а после решил перейти на соседнюю, которая шла чуть ниже, параллельно. Там растительность была во много раз гуще. Причиной этого служила река, занимавшая треть поверхности. Он задумал построить плот, как советовал Глик.

Переход произошел почти по горизонтальной путанице лиан. Улисс послал отряд в три группы. Пока карабкалась одна, остальные стояли на страже с луками наперевес. Слишком удобный случай для внезапного нападения врага! Отряд чересчур скучился, повиснув на лианах, и держались они там весьма нетвердо. Стоящие наверху внимательно всматривались в сплошную стену растений — нет ли где засады? Тысячи врагов могли запросто подкрасться незамеченными.

Когда первый отряд перебрался на другую сторону, они встали, прикрывая следующих, в то время как третья группа оставалась в арьергарде. Улисс шел с первой группой. Потом он наблюдал за следующей, перебирающейся по переплетению растений, которые сгибались под весом людей, несущих бомбы и припасы. Он уже исследовал ближайший район и пришел к выводу, что засады не предвидится.

Вдруг, когда первый алканквиб находился в двадцати футах от ветки, в третьей группе поднялся громкий переполох. Улисс поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть гигантское бревно в десять футов длиной, падающее на воина. Оно, не задев его, грохнулось на путаницу растений, разрывая лозы, лианы и вьюны на части. Воин внезапно оказался висящим на конце лианы. Те, что шли следом, в первый миг застыли на месте, а потом стали в панике карабкаться через перелаз под градом бревен, булыжников, ветвей и комьев земли.

Вскрикнув, первый алканквиб разжал руки и полетел в пропасть Второго ударило по спине двухфутовым бревном, и он исчез. Третьего сбило куском коры размером с его голову. Четвертый споткнулся и сорвался в отверстие, которое, казалось, поглотило его окончательно. Но чуть позже он появился вновь, зацепившись за ветку.

Потом бревна стали сыпаться ближе к первой группе и заставили ее отойти вглубь. Улисс хотел было отступить, но установил, что нападавшие находятся на ветке точно над ним. Им пришлось подняться на шершавую, изрытую кору, стремясь избежать обстрела. Они оказались в шестистах футах друг от друга и с отрядом лучников на первой ветке. Там находились вагарондиты под предводительством Эджавандо. Он остался спокоен, отдал приказ, и тотчас множество стрел рванулось залпом к ветви над головой. Враги оказались леопардо-подобными кошками с пучками волос на ушах и козлиными бакенбардами. — Шестеро, сбитые стрелами, грохнулись на переправу. Один шлепнулся прямо на алканквиба, и оба полетели вниз. Остальные перешли на другую сторону и бросились в кусты, под ветку, где их не могли достать краузмиддумы. Вагарондиты остановились, отстреливаясь, и Улиссу пришлось кричать им через двухсотфутовый прорыв. Выяснив, что леопардовые вскарабкались обратно, уходя от стрел, он приказал вагарондитам начать переправу. Они сделали это со всей быстротой, но под самый конец, когда уже казалось, что они достигли безопасного места, их вновь забросали сверху. Правда, на этот раз бревна и земля пролетели мимо цели.

Улисс наконец отыскал обоих летучих, укрывшихся под высоким кустом алых шестиконечных листьев. Они перебрались первыми, снявшись со ствола и перелетев на ту сторону. Он хотел послать их на верхнюю ветвь в разведку и вообще загрузить работой.

— Я хочу, чтобы вы полетали вокруг, пока не найдете, где обитают краузмиддумы, — сказал он.

Кожа Глика стала почти серой. Он спросил:

— Зачем? Ты что надумал?

— Я сотру их в порошок, — сказал Улисс. — Не можем же мы позволить перестрелять нас поодиночке.

Может, эта парочка и мечтала унести отсюда ноги, но Улисс напомнил, что оборвет им крылья и скинет вниз, если они не подчинятся его приказам. Потом он решил оставить Гуак в качестве заложницы, пока ее муж отсутствует. Он, конечно, не говорил прямо об этом, но летучие его поняли. Глик неохотно сорвался с выступа коры на боку ветви, сверкнул на прощание глазами, захлопал крыльями и ушел по спирали вверх. Враги не пытались его закидать — града камней и веток не последовало.

А пока ждали, Улисс велел своим людям испробовать их гигантские каменные топоры и построить шесть больших плотов. Через час человек-летучая мышь спикировал вниз и совершил посадку на соседнем переплетении лиан. Он вскарабкался на ветвь и доложил, что видел множество леопардо-людей, но нигде не заметил и следа их поселений.

Потом Улисс приказал летучему, чтобы тот слетал вниз по ручью и разведал, как там дела. Он не хотел оказаться в засаде, когда поплывет на плотах, на них его отряд будет особенно уязвим. Гуак останется с ними, сказал Улисс. Глик сдержался. Он снялся и отсутствовал полчаса, а затем сообщил, что в мешанине джунглей ничего не заметил.

Правда, растительная жизнь оказалась здесь не самой главной. Мелькали разноцветные бабочки, несущие витиеватые конструкции своих крыльев и спинок. Над водой звенели четырехфутовые стрекозы, нырявшие на поплавковых ногах по поверхности воды. Иногда листья расступались, и Улисс видел тараканов, громадных, с руку величиной. На противоположном берегу выглянул бобер и бросился в воду. На этот раз он был не охотник, а убегающая жертва. За бобром гналась птица около трех футов ростом, маленькое подобие гигантского равнинного роадриннера. Она ринулась в воду и больше не появлялась.

Улисс пребывал в задумчивости, пока остальные стояли на страже или, развалясь, сидели на мшистых растениях, облепивших почти всю ветвь. Источником реки было громадное дупло на пересечении ствола с ветвью. Согласно пояснениям Глика, дерево всасывало воду и выбрасывало ее в различных местах, подобных этому. Вода либо просто бежала по каналу, когда он медленно понижался, либо била с напором, когда ветка давала резкий подъем, либо, что чаще всего, когда ветка шла горизонтально, добавочные ключи делали поток полноводным, даже чуть убыстряющимся.