Филип Фармер - Дейр

Он жаловался Шегнифу, который только пожимал плечами и сгибал свой хобот.

— Это система, — говорил он. — И я не в силах ничего сделать. Я могу пригрозить, свернуть несколько хоботов или даже голов, но если виновных найдут и привлекут к суду, ты потеряешь еще больше времени. Ты угробишь не один день, свидетельствуя в судах, вместо того чтобы потратить его на свои проекты. Наши процессы чересчур медлительны. Пословица гласит: “Раз отрежь голову, потом уже не вернешь”. Мы, нешгаи, всегда помним, что Неш, первый из нас, был богом справедливости. Мы должны осторожничать, дабы избежать ошибок.

Улисс попробовал пойти на хитрость. Он сказал:

— Разведчики сообщают, что на ветках с края Дерева собралось много вигнумов и глассивов. Их нужно атаковать как можно быстрее. Неужели ты думаешь, что ради справедливости надо ждать, пока они нападут первыми? Или ты предложишь им выбирать место и время?

Шегниф улыбнулся.

— Ты хочешь убедить меня, что если мы замешкаемся с новым оружием и кораблями, то причиним вред только себе. Ладно, может быть, ты и прав, но я ничем не могу помочь, чтобы ускорить строительство. Или снизить затраты. И не спорь.

Обращаться больше было не к кому. Любая апелляция к правителю, Зигбрузу IV, попадала на стол Шегнифа: даже если обойти визиря, то Зигбруз не станет игнорировать советы своего главного помощника Особенно, если петиция исходит от чужака.

Улисс боялся, что Шегниф избавится от него, после того как будут сделаны корабль и порох, а техника навигации полностью изучена и освоена. Ведь он все-таки человек и не имеет особых причин оставаться верным Шегнифу. Вполне возможно, что Шегниф подозревал в нем агента Дерева. Улисса могли послать шпионом на землю, чтобы подбить рабов на восстание, соблазнить нешгаев идеей построить воздушный флот, который можно было бы обернуть против них самих.

Улисс признался себе, что, будь он Шегнифом, он бы учел эту возможность и не погнушался бы заключить Улисса в тюрьму, когда основная работа закончится.

Однако Улисс надеялся, что Шегниф поймет: чужак нужен ему надолго. Наверняка Шегниф должен знать, что, прежде чем нешгаи окажутся в безопасности, Дерево придется уничтожить.

Между тем началось производство черного пороха, бомб и ракет. Предварительные приготовления серной кислоты и добыча цинка, реагируя с которыми серная кислота выделяла водород, подходили к концу. Железо, которое могло сослужить ту же службу, казалось, напрочь отсутствовало даже в минимальных дозах. Оно, правда, встречалось в горах, но чтобы добыть его, потребовались бы чудовищные затраты материалов, сил и времени, а Шегниф не мог этого позволить. Улисс снарядил команду на поиски цинка и через десять дней нашел его в форме сфалерита. Это серосодержащая руда спекалась до получения оксида, который затем смешивали с прессованным древесным углем и нагревали до тысячи двухсот градусов Цельсия (или шестисот гренгаузов). Парообразный цинк конденсировался снаружи реактора и потом отливался в цинковые блоки. Применяя низкотемпературный процесс, сульфид переводили в сульфат и разводили водой. Чистый цинк выделяли потом электролизом с помощью растительных батарей.

Оболочку дирижаблей делали из внутренней кожицы растений, которые шли на двигатели. Она была чрезвычайно легкой, прочной и эластичной, пятьдесят кусочков, сшитых вместе, давали большой баллон для хранения водорода.

Главной проблемой оставался двигатель. Не хватало железа даже на один мотор, и не было никакого намека на бокситы, чтобы получить алюминий или другие подходящие металлы. Единственной тяговой силой оставался растительный мускульный мотор, применявшийся для привода автомобилей и кораблей.

Улисс попытался использовать воду на манер примитивного реактивного механизма в наземных двигателях, но они не могли вращать пропеллер достаточно долго и быстро. Он экспериментировал с реактивными двигателями на морских кораблях, которые забирали и выпускали воду, как осьминоги. Однако в воздухе они оказались не столь эффективны.

Решение проблемы предложил Фабум, надсмотрщик-гуманоид моторной плантации. Он послал Улиссу официальное предложение. Бумага затерялась где-то в административных джунглях, которые разрослись вокруг зародыша воздушных сил. Фабум устал дожидаться ответа и добился позволения провести эксперименты. Он объединил два автомобильных мотора и гондолу и срастил мускатные выводы обоих. В результате исходная энергия не удвоилась, а утроилась. Четыре таких гондолы, содержащие восемь моторов, могли, вращая пропеллеры, сообщить дирижаблю скорость в двадцать пять миль в час при спокойном воздухе.

Хозяин Фабума отправился прямо к Улиссу (что вызвало позже некоторые нарекания) и рассказал ему, что придумал раб. Фабум был рад, что хозяин не присвоил открытие себе: видно, сыграла гордость и честь нешгая.

Конечно, увеличение количества моторов потребовало больше топлива, а это, в свою очередь, увеличило вес. Но путешествие к основному городу дулуликов только по воле ветра, как прикинул Улисс, было бессмысленно. Возвращаться обратно — совсем другое дело. Если дирижабли откажут, вернуться можно и пешком.

Услышав последние донесения, Шегниф остался доволен. Он наградил Фабума своею дружбой, на деле означавшей, что тот все же остается рабом, хотя может жить в лучших комнатах и зарабатывать больше денег, если, конечно, его хозяин станет больше платить. И ему позволялось просить разрешения жить, где ему вздумается.

Великого Визиря совершенно не заботило ограничение дальности и скорости дирижаблей. Он собирался использовать их только на периметре Дерева, вблизи нешгайской границы.

Через три недели первый дирижабль совершил свой первый полет. День выдался солнечный, ветер был лишь около шести миль в час. Корабль сделал несколько кругов так, чтобы его могли лицезреть высокопоставленные лица. На обратном пути дирижабль сбросил двадцать тридцатифунтовых бомб на служивший мишенью старый дом. Только одна бомба легла точно в цель, но этого было достаточно, чтобы разнести дом на куски. К тому же Улисс заверил Шегнифа, что тренировки улучшат меткость.

Пока экипажи тренировались, были построены еще девять дирижаблей. Улисс опять жаловался на излишек нешгайских офицеров и соответствующее снижение радиуса действия и огневой мощи. Шегниф опять говорил, что это не имеет значения.

Появились донесения разведчиков о скоплении гигантских медвеидов и леопардоидов и участившихся столкновениях между пограничными патрулями и отдельными группами врага. Улисс не понимал, почему противники никак не решатся на стремительный рейд. У них, конечно, было достаточно войск, чтобы продвинуться на нешгайскую территорию, если предпринять внезапную атаку. Более того, чтобы заключить мир между этими вечно враждующими группами и обеспечить их пищей, потребовалась бы очень мощная организация. Пока что ни одно из племен не могло додуматься до этого.