Фрэнк Перетти - Пронзая тьму

– Вы упомянули о правлении школы. Это члены правления выбрали и утвердили программу «Обретение истинного Я»?

– Да, единодушно. Вам стоит встретиться с ними, прежде чем делать какие-либо окончательные выводы. Это замечательные люди. Я горжусь тем, что работаю с ними.

– Не сомневаюсь. Но скажите... – Кэт была готова задать следующий вопрос, но не знала, готова ли мисс Брювер ответить на него. – Эмбер Брэндон занималась у вас в этом году?

О, мисс Брювер восприняла этот вопрос, как откровение. Она прикрыла глаза и улыбнулась долгой, выразительной улыбкой – словно говорила: «Ага»!

– Так значит.., именно в этом состояла цель вашего визита?

Кэт решила тоже ответить по всем правилам риторического искусства.

– Давайте не будем забывать, что все мы верим в свободу мысли, в свободу информационного обеспечения и превыше всего – в свободу от всякой цензуры для каждого, кто имеет право знать. – Затем она попыталась ответить прямо:

– К вашему сведению, я друг Тома Харриса и провожу некоторые расследования для него.

Мисс Брювер действительно заслуживала восхищения. Она не дрогнула и выпрямилась на стуле.

– Я не возражаю. Мне не в чем упрекнуть себя, и мне нечего скрывать. Отвечу: да, Эмбер Брэндон занималась в моем классе и сейчас вернулась, чтобы закончить учебный год.

– Она была на занятиях сегодня? Кажется, я ее не видела.

– Нет, и это вполне объяснимо. Вследствие перенесенной психической травмы девочка просто не хочет больше посещать этот урок. Это время она проводит в библиотеке, а после обеда возвращается в класс.

– Вы можете что-нибудь рассказать мне о лошадке Эмитист?

Мисс Брювер встала из-за стола и указала на выполненный цветными карандашами рисунок, висящий над доской.

– Вот она.

Кэт подошла поближе, чтобы получше рассмотреть.

Холодок ужаса пробежал у нее по спине – примерно с таким чувством смотришь на вырастающего из ночной тьмы грабителя или впервые видишь лицо серийного маньяка-убийцы.

Так вот она, Эмитист!

Это была маленькая лиловая лошадка с розовыми гривой и хвостом, с большими сверкающими глазами, с пятиконечной звездочкой на щеке и маленькими белыми крылышками за плечами; она стояла в напряженной стойке под дугой радуги. Красивый, просто замечательный для десятилетней девочки рисунок. В нижнем правом углу листа Эмбер аккуратно написала черным карандашом имя лошадки.

– Она нарисовала этот рисунок примерно за месяц до своего перехода в христианскую школу, – объяснила мисс Брювер. – Эмбер прошла через уникальный духовный опыт во время наших занятий. Я никогда не видела такого прогресса у ребенка.

Кэт сглотнула. Внезапно во рту у нее пересохло.

– И вы... – ей пришлось откашляться. – Вы полагаете, что этот.., этот образ.., является.., э-э-э...

– Персонификацией собственной внутренней мудрости Эмбер.

– Понимаю. – Кэт понадобилось несколько мгновений для того, чтобы сформулировать следующий вопрос. – Вам, вероятно, известно, что поводом для возбуждения судебного процесса против Тома Харриса явилось столкновение между ним и.., и Эмбер как Эмитист.

Мисс Брювер улыбнулась.

– Я могу высказать лишь собственное мнение.

– Сделайте это, пожалуйста.

– Всякий раз, когда ребенок попадает в невыносимую для него ситуацию – например, терпит жестокое обращение – он склонен прятать в подсознание воспоминания и всякие мысли о пережитом, чтобы избежать боли и психической травмы. Многие адвокаты, занимавшиеся делами о жестоком обращении с детьми, пришли к выводу, что единственный способ извлечь эти воспоминания на поверхность – это позволить ребенку облечь их в форму некоего нейтрального объекта, например, какого-то существа, куклы или щенка.

В случае Эмбер вы видите маленькую лошадку – веселую, уверенную и чистую душой, у которой достаточно сил бороться с проблемами, непосильными для Эмбер. Когда речь заходит о событиях, имевших место в христианской школе, Эмбер не в состоянии говорить, вместо этого она выпускает из своего сознания Эмитист, которая говорит за нее.

Кэт некоторое время переваривала услышанное.

– Но разве это объясняет, почему Эмитист появлялась и возмущала спокойствие еще до столкновения с Томом Харрисом?

– Нам ведь далеко не все известно, не правда ли? Возможно Эмбер подвергалась жестокому обращению и до событий, о которых рассказал вам Том Харрис.

– А что, если Эмбер пришла в христианскую школу уже как Эмитист? Не наводит ли это на мысль, что она подвергалась своего рода насилию еще до встречи с Томом Харрисом и до поступления в школу Доброго Пастыря?

Мисс Брювер отрицательно покачала головой:

– Сомневаюсь. Здесь девочку окружали любовь и забота. Кэт кивнула.

– Хорошо. Скажите, а у вас есть экземпляр этого учебного пособия? Я хотела бы ознакомиться с ним.

– Конечно.

Мисс Брювер подошла к книжным полкам за учительским столом и просмотрела корешки книг.

– Так.., м-м-м.., нет. – Она повернулась к Кэт. – Что-то не вижу... – Потом она вспомнила:

– О, извините! Наш директор, мистер Вудард, взял его у меня на время. Он обещал вернуть, но, очевидно, еще не успел. Но при желании вы всегда можете заказать экземпляр пособия в издательстве.

Эта мысль показалась Кэт интересной.

– И какое же это издательство?

– Экспериментальный центр образования «Омега». Кажется, у меня где-то есть адрес.

Мисс Брювер принялась рыться в папках на столе. Кэт задала еще один вопрос – просто наугад:

– Ведь у вас есть группа поддержки в Бэконе-Корнере? Общество под названием «Круг жизни»? Мисс Брювер отвлеклась от поисков.

– О да. Это замечательные люди.

– А что представляет собой это общество?

– Просто свободно организованное товарищество людей со сходными интересами – искусство, религия, философия, экология, борьба за мир и тому подобное.

– Вы входите в это общество?

– Да.

– Значит, вы лично знакомы с Люси Брэндон?

– Угу. – Мисс Брювер спохватилась и улыбнулась. – Верно. Вероятно, вы собираете все возможные сведения о ней?

Кэт улыбнулась и пожала плечами.

– Конечно.

– О, а вот и адрес! – Мисс Брювер записала его на листочке бумаги.

– А та другая женщина, помощница Эймса и Джефферсона?..

– Клэр Иохансон.

– Да. Должно быть, она тоже состоит в обществе?

– Безусловно. Это один из наших активистов. Но в общество входит очень много людей.

– Кто, например?

Мисс Брювер замолчала, задумчиво похлопала себя по подбородку и, наконец, ответила:

– А может, вам лучше спросить их самих?

Барквит держался твердо. Желтый дым вырывался из его ноздрей и клубился у могучей груди, желтые глаза смотрели прямо и уверенно. Он – могучий князь «Омеги»; он сотворил больше зла и одержал больше побед для своего повелителя, чем этот напыщенный, самонадеянный выскочка, который сейчас стоял перед ним, изрыгая проклятия и оскорбления.