Сергей Перевозник - Свет в окне

Сергей ПЕРЕВОЗНИК

СВЕТ В ОКНЕ

1. Глон

--------

Глон возвращался домой сердитый и хмурый, как осенняя грозовая туча, нависшая над его замком. Ветвистая, похожая на старое высохшее дерево, молния раскроила черноту неба, с резким сухим треском вспыхнула над замком и с шипением угасла в плотном фиолетовом тумане Ядовитых болот. Почти тот час же ударил мелкий, но частый дождь, заунывный и колючий. Ветер рвал голубой плащ Глона, звенел его кольчугой, швырял в лицо пригоршни холодных дождевых капель, но Глон все так же медленно, отпустив поводья, ехал старой, поросшей травой и чертополохом дорогой, ведущей через Долину Ужаса к Тоиуру.

Скорбную новость о смерти Ярмата принес вчера вечером Маерт. Он как всегда появился из камина в опочивальне Глона, и когда едкий, противно пахнущий серой дым немного рассеялся, Маерт рухнул на колени посреди комнаты и завопил во всю глотку:

- О горе, горе, Глон! Ярмат несравненный почил вечным сном, оставив лишь свое славное имя и славные долги!

Глон брезгливо поморщился и ответил кружившему по комнате бесу:

- Убирался бы ты прочь, одноглазый, а не то твоя рыжая шкура пойдет на мой боевой барабан. Маерт изрыгнул столб пламени и с хохотом растворился в вечернем сумраке.

Конечно, бес почти всегда врал, но в этот раз в душе Глона появилось смутное беспокойство. Странное чувство овладело им, сжало голову леденящей тоской. Он еще немного поворочался на кровати, затем, не выдержав, вскочил, схватил факел и, набросив свой серебристый плащ, сотканный из тончайших нитей первого весеннего дождя, бросился к воротам замка. Старый разводной мост со страшным скрипом и лязгом, казалось целую вечность добирался к противоположной стороне крепостного рва, в глубине которого мерцала в звездном свете зловеще-зеленым огнем Глубокая Вода.

Глон выбежал из замка и направился к небольшому озеру Памяти, защищавшему с южной стороны подходы к замку. Наклонясь над черной водой, озера, Глон произнес заклинание, и в воде, как в зеркале, отразилась комната Ярмата, убранная траурными цветами. Маерт сказал правду.

Глон ехал, опустив голову, весь поглощенный своими мыслями, не обращая внимания ни на пронизывающий ветер, ни на плети дождя, хлещущие по лицу. Смерть Ярмата потрясла его. За последние двести лет он впервые видел смерть, ведь призраки практически бессмертны.

Они умирают лишь с исчезновением веры в них. А веру эту Глон считал незыблемой.

Ветви деревьев, извиваясь, словно клубки змей, цеплялись острыми колючками за одежду Глона, душераздирающие крики филина сопровождали его. Долина Ужаса была владением старика Страха, жившего здесь отшельником и выходившего из своего логова лишь глухими, пасмурными ночами, чтобы взять в плен еще одно теплое человеческое сердце, оставляя на нем незаживающие глубокие шрамы.

Дорога с каждым шагом становилась все хуже, а лес подступил к ней так близко, что ветви деревьев, стоящих по ее сторонам сплелись между собой, образовав живой шатер.

Внезапно Глон услышал хлопанье крыльев над головой и, встрепенувшись, увидел в просветах листвы куда-то спешащую стаю трехглавых драконов, оглашавших лес невыносимым мурлыканьем. Вероятно эта прожорливая орава учуяла поблизости легкую добычу.

"Странно", - подумал он, - "ведь здесь кроме моего Тоиура нет ни одного поселения. Кого же они могли заметить?". Глон пришпорил коня и галопом вылетел на высокий, крутой холм, откуда открывался вид на равнину Туманов, где стоял его замок. Тяжелые ночные туманы со всхлипыванием и чмоканьем клубились вокруг серых болот, окружавших замок и наполнявших воздух ядовитыми испарениями. Лишь изредка, словно лезвие дамасской сабли, их прорезал отблеск падающих звезд, и тогда туманы собирались огромными клубами, словно зябко поеживаясь от прохладного ночного ветра.

Верный конь, сложив крылья, замер на краю обрыва, кося на хозяина фиолетовым глазом. Глон легонько похлопал его по гриве и оглянулся вокруг. Черные зубчатые стены Тоиура возносились, казалось, к самому небу. Ночью у замка вид был еще более мрачный и неприступный, чем всегда.

И тут он заметил в окне угловой башни слабый мерцающий свет. Сомнений быть не могло - в замок проник кто-то чужой.

Конь вихрем сорвался с места и в два прыжка одолел расстояние, отделявшее его от главных ворот замка.

Вопреки всякому здравому смыслу, центральные ворота замка были распахнуты настежь. Подъемный мост также был опущен, открывая свободный доступ в Тоиур.

Не помня себя от гнева, Глон взбежал по винтовой лестнице в свою комнату и замер на пороге. Через несколько мгновений у него за спиной застучало тяжелыми сапогами его Эхо. Эхо недавно подвернуло ногу на этой крутой лестнице, и теперь еле поспевало за ним.

В комнате, на старинном пестром ковре, лежало привидение, нелепо откинув в сторону свою лохматую голову. Легкий костюм его, сшитый из прозрачного лунного света, был разодран и залит кровью.

Наклонившись над незваным гостем, Глон произнес целебное заклинание и, дождавшись когда привидение очнется, усадил его в огромное дубовое кресло.

Привидение церемонно поклонилось ему:

- Спасибо, Глон. Если бы не ты, то я бы не дожил даже до рассвета.

- Разве ты сам не мог произнести целебное заклинание, - удивленно спросил Глон.

Гость шумно вздохнул.

- Я всего-навсего привидение, Глон, дальний родственник Миража. А в неосязаемом мире не существует колдовства.

- Прости, я не хотел тебя обидеть, - досадливо ответил Глон, позволь узнать твое имя?

- Ренни из Долины Грез, - ответило привидение.

Глон закурил свою походную трубку и уселся на лежавшую возле кресла шкуру дракона.

- Что случилось с тобой, Ренни?

Ренни вскочил с кресла и упал перед ним на колени.

- Я пришел за помощью, Глон. Войска страны Ночных Кошмаров превратили мой город в безжизненные руины. Там, где еще вчера цвели сады, Атра справляет свой шабаш.

- Опять Атра! - в бешенстве закричал Глон, - проклятая колдунья! Но ты знаешь, Ренни, что она живая и в жилах ее течет горячая кровь, а против живых людей я бессилен.

- Знаю, - прошептал Ренни, - но ты ведь можешь явиться в мир людей. Там живут те, кто верит в тебя. Попроси помощи у них.

- Ты опоздал, Ренни. Я имею право приходить туда лишь раз в году, в день моей смерти. А этот день прошел неделю назад. Теперь уже поздно. Нужно ждать снова целый год.

- Целый год, - прошептал Ренни, обхватывая голову руками, - это невозможно, Глон. - Знаю, - коротко ответил тот, - что-нибудь придумаем. Это было легко сказать - "что-нибудь придумаем". Гораздо труднее было что-нибудь сделать.

Они замолчали.

Ворвавшийся в окно ветер задул свечу, покружил по комнате и опять вылетел прочь, громко хлопнув дверью.