Владимир Петров-Одинец - Нечаянный колдун

— Шергеш! Теперь уже близко. Собери веревку, Лен!

Лена выпростала руку из петли. Зрелище, увиденное в эти минуты, покорило ее. Оказывается, пассажиром быть всего интереснее. Она крутила головой, успевая заметить и высоту волн, и направление струй, и деревья на вершинах сжимающих скал, и множество деталей, вчера ускользнувших от нее в запарке гребли. Сегодня она оценила скорость, с которой Саша успевал наметить маршрут прохождения. Он с Диком согласованными гребками перемещали плот за мгновение до того, как струя успевала бросить их на скалу.

Сматывая веревку, как он показал утром, Лена снова испытала благодарность к этому деликатному человеку, сделавшему обыденное чудо. Массаж вернул ей подвижность. Да, стоять больно. Копчик и бок отзывались на каждое движение, но вполне терпимо. Странно, почему совсем не стыдно, что он видел ее тело и мял руками, проникая в такие места…

Нет, немножко стыдно еще! Но не так, как прежде. И не того она стыдится, что он ее трогал и видел, а вовсе даже… Ой, боже ты мой, о чем она думает. Да он после того, что рассказал Арнольд, даже и не взглянет на нее, как женщину. Нет уж, об этом не стоит…

Шергеш спокойно тащил плот на своем мутном горбу, оплескивая сплавщиков уже не до пояса, а лишь по колено. Врач изредка взмахивал гребью, всматриваясь вперед. Но мутная пелена бесконечного дождя скрывала перспективу. В душу Матвеича заползала тревога — а верно ли он рассчитал? Этот участок гор ему помнился плохо, можно и ошибиться с притоком. Если село оказалось выше, предстояло плыть километров сто до приличного поселка с районной больницей. При такой скорости потока — часов пять, не больше. Но мокрым и замерзшим даже часа не выдержать. К тому же, пассажиры сдавали на глазах. Дик кашлял сухо и надсадно, лицо горело пунцовым огнем, и все норовил присесть. Лена, наоборот, стояла прямо, страдальчески морщась и тихонько вскрикивая, когда волна заставляла покачнуться. И, самое страшное, вот эти признаки переохлаждения — красные носы и синие губы. Матвеича и самого начинала колотить дрожь. Нет, пора на берег, к костру!

Из мороси появилась темная точка. Шум мотора нарастал спереди. Навстречу летел большой катер темного цвета. Дик и Лена приветственно замахали руками. В клубах водяной пыли катер промчался мимо. Сквозь скудно застекленную кабину в их сторону глянули военные. Катер сделал оборот, вернулся. На борт, вцепившись в леер, вышел человек в камуфляже, что-то прокричал вопросительно. Рев моторов делал разговор невозможным. Матвеич пробежал к Дику, схватил смотанную веревку, поднял, раскрутил над головой, показал на берег, швырнул. Военный кивнул, успел схватить несколько витков на лету, закрепил, махнул рукой, обернувшись к проходу.

Через несколько минут катер подтащил плот к берегу, заревел громче, разбрасывая грязь, ветки, мелкие камушки, и выбрался на сушу. Плот прижало течением. Наученный вчерашним происшествием, Дик предусмотрительно поднял гребь, и занес лопасть на берег. Рев затих, катер осел. С него сошли несколько человек. Матвеич подхватил Лену и помог подняться на берег. Кажется, их путешествие окончилось…

— Нет, допрашивать буду я! — Прокурор закусил удила.

Грушник с «чекистом» переглянулись. Толстый дурак мог своей гражданской манерой общения с подозреваемыми спутать все карты. Расколоть этих троих можно быстро, пока они в тайге, пока они грязные и мокрые, но «колоть» надо умеючи! В крайнем случае можно американца вербануть, без протокола, под нажимом, «взяв на голос». Но «прокурорский» настаивал, пришлось согласиться.

— Меня зовут Дмитрий Валентинович Реутов, я старший советник юстиции, заместитель городского прокурора. Вы допрашиваетесь по факту срабатывания аварийного маяка системы Каспас, зарегистрированного за археологической экспедицией К…. го университета. Назовите свое имя, отчество, фамилию, должность, место работы и жительства.

— Вон на столе мое удостоверение, — пожал плечами врач. — Правда, оно просрочено. Александр Матвеевич Горлов, врач краевого отделения «Санавиации», улица Луговая 12. Как попал в район экспедиции? Так с этого надо начинать! Я полчаса прошу передать в штаб санавиации, где это! Наш самолет разбился, оба пилота погибли, а вы допросы устраиваете! Там ребят обглодали, хоронить нечего будет!

— Не надо кричать, все своим чередом. Как попали в расположение экспедиции? — Прокурор старательно записывал ответы на линованной бумаге.

Матвеич спешил рассказать, не понимая, что происходит. Пять человек сидели с ним в кабине пилотов, и пялились в упор. Особенно неприятными были двое — смуглый офицер без погон, но с пистолетом на поясе, сияющий свежим багровым синяком под глазом, и белобрысый в майорских погонах. Эти были в камуфляже, а прокурор с милиционером в мундирах. Пятый, сухощавый, лысый, с темными умными глазами, поблескивающими из-за дымчатых очков, внимательно слушал.

— Меня задержал Арнольд, отвел в здание скита. Там я встретился с членами экспедиции, оказал медицинскую помощь, узнал о стычке с ойротами, жертвой которой пали трое человек.

«Чешет, как по писаному. Выучил версию назубок» — отметили военнослужащие. Прокурору думать было некогда, он вел допрос:

— Что значит — вооруженная стычка?

— Со слов мало что понял. Лена знает точно, да и Дик тоже, он там был. Вроде археологи влезли в святое место ойротов, а там стали обороняться и кого-то убили. Егор Васильевич, начальник экспедиции, был ранен в спину. Ребра сломаны и почка. Потом его убили. А он ожил, и пришлось убить второй раз…

«Спятил? Убить ожившего мертвеца — чистые сказки. Крышу сорвало у мужика, перебил археологов, и дал деру…» — нарисовалась версия у вояк. Милиционер подался вперед, глянул на лицо Горлова. Эксперт саркастически хмыкнул. Прокурор заволновался:

— Не спешите! С кем встретились в расположении экспедиции?

— Да передайте вы в штаб! Там же люди с ума сходят. Начнут поисковые работы по площадям, у нас же связь пропала перед падением! — возмутился врач, еще не понимающий своего положения.

По приказу армейца пилот запросил санавиацию. Те обрадовались, что хоть Горлов жив. Но прокурор не смягчился, тряс мешочком с самородками, спрашивал, зачем все паспорта в одном пакете. Матвеич пытался объяснить:

— …погибшие позже Арнольд, Валентин и Егор Васильевич, начальник… молодая женщина, кажется Венди, раненая в голову…

Тут вошел ещё один штатский, плотный и невысокий. Он выглядел совершенным интеллигентом из-за чеховской бородки и произвел на Матвеича впечатление коллеги. Верное, как выяснилось с первых его слов:

— У женщины несколько сильнейших ушибов, перелом двух ребер, и пиелонефрит. У мужчины растяжение связок, вправленный вывих плеча, несколько царапин, мелкие ушибы трехдневной давности. Похоже, пневмония или тяжеленный бронхит. Дал лекарство…