Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 3

— Эффект хамелеона, — сказал Каргадо. — Очень помогает при ночном нападении.

— Так же, как и гуталин. Какие у него еще козыри?

Рука вдруг сжалась в кулак. Мгновенное движение и кисть разжалась. Пальцы теперь были вооружены изогнутыми металлическими когтями в несколько дюймов длиной.

— Выдвижные когти. Очень мощные. Внутренности человеку можно выпустить одним ударом.

— Это мне нравится. А на ногах тоже есть когти?

— Да. Одну секунду…

— Не стоит. Он сохранил боевые навыки?

— Конечно.

Новая картина. Арчи Шелман со скучающим видом легко и красиво раскидывает атакующих его каратистов, боксеров, борцов. Арчи Шелман позволяет наносить себе мощные удары, не меняя при этом выражения лица.

— Он действительно такой крупный, как кажется? Я впервые вижу его в окружении других людей.

— Да. Сто килограммов, но достаточно высокий, чтобы казаться стройным. Он может перевернуть рукой автомобиль, может высадить ногой тяжелую дверь, может бежать целый день. Обладает почти абсолютным ночным зрением. Кроме того…

— А как с головой?

— На сто процентов наша. Встроенная благодарность за новое тело, усиленное желание испробовать его в схватке. Мы заблокировали депрессию, но маниакальный психоз наготове — для использования по вашему указанию. Он уверен, что среди двуногих нет создания более сильного и страшного…

— Возможно, он и прав.

— Вполне возможно! И он будет рад возможности доказать это и одновременно выразить вам благодарность.

— Любопытно… Из всех киборгов, что вы мне представляли, он, конечно, лучший. У меня есть несколько снимков жертвы. Рекомендуете прямо напустить его на этого человека или не помешает небольшая психообработка с внедрением ненависти?

— Полагаю, особого рода обработка пригодится — чтобы это стало для него обязанностью, долгом. Тогда он не будет знать покоя, пока не выполнит задание.

— Отлично. Я пущу его в дело, как только узнаю, куда посылать. Возможно, он принесет нам успех.

— Прошу прощения, меня это, конечно, не касается… но что за противник требует столь особого подхода?

Сандок покачал головой и передал Каргадо снимки Рэда Доракина.

— А черт его знает, — произнес он. — Просто кто-то где-то не любит этого человека…

Миновав процессию тяжело нагруженных повозок, они выехали на спокойную секцию Дороги.

— Так, значит, никаких сигналов никто больше не улавливает?

— Нет, ничего.

— Нет.

— Прекрасно, теперь можно заняться делом: обеспечением выживаемости на более долгосрочной основе. Именно поэтому, в частности, я и направлялся к тебе, Монди.

— Рука у меня уже далеко не та, что раньше, но я всегда рад тебе помочь.

— Главное — это твой совет. Насколько я знаю, ты до сих пор остаешься одним из самых мощных боевых компьютеров. Теперь ты знаком с моей ситуацией — и я могу сообщить тебе всю дополнительную необходимую информацию. Прежде всего я хотел бы знать твое мнение о том, что мне следует предпринять.

— Хорошо, если бы ты вернулся со мной. Я с радостью предоставлю тебе убежище и научу делать горшки…

— Спасибо, только вряд ли это устроит меня надолго. Хочется, знаешь ли, какого-то разнообразия.

— Гостиница на Византийском спрямлении… откуда ты о ней знаешь?

Рэд усмехнулся:

— Я довольно долго торговал на этом маршруте в былые дни, причем успешно. Мне там вообще нравится Император Мануэль I обычно воюет в каких-нибудь дальних краях, но нашел-таки время построить прелестный дворец на морском берегу у самого конца Золотого Рога. Удивительная архитектура, стены украшены золотом и самоцветами — ночью аж сияют. Он устраивает там пиры, и меня несколько раз приглашали, как богатого купца, Сам Константинополь — в полном расцвете. Своего рода Ренессанс раньше срока. Климат мягкий, женщины очаровательные…

— Другими словами, это место тебе по душе.

— Да, примерно это я хотел сказать.

— Хорошо, если не хочешь вместе со мной лепить горшки, почему бы тебе не купить там виллу? В таком месте ты найдешь все разнообразие, какое только пожелаешь.

Рэд некоторое время молчал, раскуривая сигару.

— Сладкая мечта, — промолвил он наконец. — Я бы действительно мог пожить там несколько лет. А потом все равно вышел бы на Дорогу. Я себя знаю.

— Потому что снова отправишься на поиски, что бы ты там ни искал? — спросила Цветы.

— Да… я так думаю. Я много размышлял об этом… Даже если бы мне нечего было искать, даже тогда… я не могу сидеть на одном месте. — Рэд пыхнул сигарой. — Итак, я вновь окажусь на Дороге — и перед той же проблемой… Поворот уже близко.

— Ага, спасибо, я вижу.

Машина ушла на новое ответвление Дороги. Мимо мелькали самого разнообразного вида экипажи.

— Тогда одна возможность отпадает, — сказал Мондамей.

— Какая?

— Ты не можешь просто спрятаться, если не собираешься прятаться вечно. Промежуток времени, проведенный вне Дороги, даже очень большой, ничего не значит, если ты снова вернулся на нее.

— Верно.

— Значит, с Дороги можно уходить только для передышки и экипировки.

— И это верно.

— Или продолжать свое занятие, держаться настороже и надеяться, что одержишь победу в остальных раундах.

— Не исключено и такое.

— …не забывая при этом, что против тебя играют профессионалы и что твой враг может позволить себе нанимать личностей с уникальными способностями из практически любого времени и места.

— Это мне тоже в голову приходило. И тем не менее…

— Наконец, ты можешь сам выбрать поле битвы. Найди тихое, хорошо укрепленное место, дай знать, что ты находишься там, и пусть они попробуют тебя достать.

— А вот и мотель, — объявил Рэд, когда каменное строение из массивных плит, в несколько этажей высотой и с куполами на крыше, показалось слева, сияя в свете ясного дня. На фасаде имелась надпись:

«У Спиро»

Миновав мотель, Рэд сделал петлю, выехал на нужную сторону Дороги и направился в обратную сторону. Небо потемнело, посветлело, снова потемнело, когда он начал сбрасывать скорость и подруливать к зданию гостиницы. Когда он запарковал машину на стоянке, вокруг чернела прохладная ночь. Где-то пиликал сверчок.

Рэд прихватил Цветы и вышел наружу, в кузове отыскал свой рюкзак. Через другую дверцу выбрался наружу Мондамей и подошел к нему.

— Послушай, — сказал он, когда они пошли к гостинице.

— Что?

— Возьми две комнаты, хорошо?

— Ладно. А зачем?

— Одну для меня и Цветов. Мы хотели бы остановиться вдвоем в отдельной комнате.

— Гм-м… Хорошо.

Они вошли в мощеный плитами холл гостиницы, и Рэд один направился к стойке регистрации. Он был занят несколько минут.

— К сожалению, на одном этаже двух свободных комнат нет, — сказал он, когда они пошли к лестнице. — Ваша под третьим балконом, а моя — над ним. Зайдите на минуту ко мне. Я хочу еще немного потолковать.