Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 3

Хал замолчал. Мы продолжали ехать по узкой, извилистой дороге, иногда между деревьями мелькало далекое море.

— Ну? — спросил я. — Что было дальше?

— Он позвонил мне на следующий день и спросил, нашел ли я камень. Я ответил, что нет. Тогда он заявил, что они убьют Мэри. Я попытался договориться с ним, обещал сделать все…

— Подожди. Ты что, не звонил в полицию? Хал покачал головой:

— Этот тип предупредил меня, чтобы я этого не делал — еще когда мы разговаривали в первый раз. Если я свяжусь с полицией, заявил он, то больше никогда не увижу Мэри. Сначала я думал о том, чтобы связаться с полицейскими, но потом испугался. Если бы я позвонил в полицию, а этот тип об этом узнал бы… Я просто не мог рисковать. А что бы сделал ты на моем месте?

— Не знаю, — ответил я. — Продолжай.

— Он спросил у меня, знаю ли я, где сейчас находишься ты, и предположил, что ты, вероятно, смог бы помочь мне найти камень…

— Ха!.. Извини. Давай дальше.

— И опять мне пришлось повторять, что я ничего не знаю, но я сказал, что ты должен мне скоро позвонить. Тогда он заявил, что они дают мне еще один день на поиски камня или хотя бы тебя. А потом повесил трубку. Позднее мне пришла мысль о камнях в лаборатории Пола; может быть, они все еще там? И если я смогу добыть один из них, почему бы не попытаться выдать его за настоящий? Камни были хорошими копиями. Человек, который их сделал, однажды сам их перепутал. Ближе к вечеру я сумел вскрыть замок и забрался в лабораторию. Мной овладело такое отчаяние, что я был готов на все. На полке оставалось еще четыре штуки, и я взял тот, что ты сейчас держишь в руках. Привез его домой и стал ждать. Тот тип снова позвонил мне сегодня утром — как раз перед тобой, — и я поведал ему историю о том, что нашел камень на самом дне багажника своей машины. Мне показалось, что он остался доволен. Он даже разрешил мне еще раз поговорить с Мэри, а затем дал точные указания, куда отвезти камень, обещал, что мы встретимся и произведем обмен — им камень, а мне Мэри.

— Именно туда мы сейчас и направляемся?

— Да. Я не стал бы зря тебя в это втягивать, но у меня сложилось впечатление, что они считают тебя специалистом по камням — поэтому, когда ты позвонил, мне пришло в голову, что ты сможешь подтвердить мой рассказ и они не станут сомневаться в том, что я привез им именно оригинал. Я не хотел вовлекать тебя, поверь; просто это вопрос жизни и смерти.

— Угу. Убьют нас всех.

— А зачем? Они получат то, что им нужно. К чему причинять нам вред?

— Мы свидетели.

— Чего? Да кто нам поверит? Нигде нет никаких записей, никаких доказательств того, что Мэри была задержана, вообще ничего. Зачем портить себе жизнь и нарушать status quo, убивая людей и вовлекая в дело полицейских?

— От этой истории дурно пахнет. У нас нет достаточной информации, чтобы делать выводы о том, что ими движет.

— А что мне еще оставалось делать? Позвонить в полицию и рискнуть жизнью Мэри?

— Я уже говорил, не знаю. Но ты мог бы воздержаться от того, чтобы вовлекать в эту историю меня.

— Извини, я принимал решение на ходу и мог допустить ошибку. Но я же предупредил тебя об этом заранее. Я знаю, что должен был объясниться — именно это я сейчас и делаю. Мы еще не приехали на место Я хотел предложить тебе выбор, когда закончу рассказывать. Теперь, когда ты все знаешь, выбор за тобой. Только учти, мне нужно торопиться. Он посмотрел на часы.

— Когда мы должны с ними встретиться? — спросил я.

— Примерно через полчаса.

— Где?

— В восьми милях отсюда, так мне кажется. Я еду, руководствуясь приметами, которые они мне дали. Потом мы должны будем припарковаться и ждать.

— Понятно. Ты конечно не узнал голос или что-нибудь в таком роде?

— Нет.

Я посмотрел на фальшивый камень, наполовину матовый или наполовину прозрачный, в зависимости от того, как на него посмотреть, очень гладкий, с тонкими молочными и красными прожилками внутри. Он чем-то напоминал ископаемую губку или кусок коралла, отполированный, как стекло, и сверкающий в узлах и гранях. Внутри были разбросаны крошечные черные и желтые точки. В длину камень составлял около семи дюймов, а в ширину дюйма три. И он оказался тяжелее, чем я думал.

— Красивая штука, — заметил я. — Ни за что не смог бы отличить один от другого. Да, я с тобой.

— Спасибо.

Мы проехали еще примерно восемь миль. Я смотрел по сторонам и пытался представить себе, что будет дальше.

Хал свернул на старую, заросшую травой колею — ее даже трудно было назвать дорогой — совсем недалеко от пляжа. Припарковал машину на границе с болотистой почвой так, что она оказалась со всех сторон закрыта деревьями. Потом мы вышли наружу, закурили и стали ждать.

С того места, где мы стояли, я слышал шум прибоя и чувствовал соленую влагу, которой был насыщен воздух. Почва была песчаной. Я поставил ногу на пенек и посмотрел на вонючие водоросли и тину, выброшенные прибоем на берег.

Несколько сигарет спустя, Хал снова посмотрел на часы.

— Они опаздывают. Я пожал плечами:

— Вероятно, осматривают окрестности, чтобы убедиться в том, что мы здесь одни. Во всяком случае, я бы поступил именно так. И еще поставил бы своего человека у дороги.

— Да, похоже на правду, — согласился он. — Я уже устал стоять. Пойду посижу немного в машине.

Я повернулся, чтобы последовать его примеру, и увидел Джеми Баклера, который стоял за нашей машиной и смотрел на нас. Он казался безоружным, хотя в данной ситуации оружия ему и не требовалось — он знал, что мы выполним все его требования.

— Это вы мне звонили? — спросил, подходя к нему Хал.

— Да. Ты принес его с собой?

— С ней все в порядке?

— Да. Камень у тебя с собой?

Хал остановился и развернул камень. Положил его на свою куртку.

— Вот. Видишь?

— Угу. Ладно. Пошли.

— Куда?

— Недалеко. Повернись кругом и иди в том направлении. Там есть незаметная тропинка.

Мы пошли по указанной им дорожке, Джеми замыкал шествие. Извиваясь среди кустарника, тропа постепенно подводила нас к пляжу. Наконец показалось море, сегодня оно было серым с белыми барашками. Потом тропа повернула в другую сторону, и довольно скоро я увидел то место, куда мы направлялись. Низкий, островерхий, устроившийся на склоне холма, с сорванными ставнями — пляжный домик, который видывал куда более спокойное море еще задолго до того, как я родился.

— В домик? — спросил Хал.

— В домик, — послышалось у нас из-за спины.

Мы стали подниматься по склону холма. Джеми обогнул нас по широкой дуге, подошел к двери и постучал — похоже, условным сигналом.

— Все в порядке. Это я. Он принес камень. И заодно привел с собой Кассиди, — сказал Джеми.

— Отлично, — донеслось изнутри, дверь открылась. Джеми повернулся к нам, кивком головы предложил нам войти и последовал за нами.