Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 6

И попал! Квадратного крепко тряхнуло! Я был уверен, что сейчас он кувыркнется вниз, но, к моему изумлению, этого не случилось. Да, робот откинулся назад, однако вернул своему туловищу прежнее положение. И снова пополз вверх.

Я поднатужился и спустил ему навстречу камешек, который смело можно было назвать глыбой, он был раза в три больше предыдущего. На этот раз при ударе робот исторг сумбурное попурри из лязгов и скрежетов. А затем как ни в чем не бывало продолжил подъем.

Все, я исчерпал свой арсенал. Камни, поднять которые мне было под силу, кончились. Впрочем… на верхнем краю площадки высился один, по форме очень подходящий. Если его своротить с места, он покатится. Если он покатится туда, куда я его направлю, роботу на скале не удержаться.

К сожалению, камень не был идеально круглым, и я сомневался, покатится ли он в заданном направлении. Я все еще пребывал в нерешительности, когда робот внезапно дернулся, поднялся сразу на три или четыре фута, закрепился на занятой позиции и снова начал шарить щупальцами впереди себя. Он преодолел уже более половины расстояния, разделявшего нас.

Я бросился к камню. Сначала я не мог его даже пошевелить. Лишь после шестой или седьмой попытки, навалившись всей тяжестью тела, я сумел его сдвинуть. Руками толкать не было смысла — они меня не слушались. Кроме того, я был измотан болью в боку и непрекращающимися приступами головокружения. Однако тот факт, что камень, пусть всего лишь на дюйм, но сдвинулся с места, подействовал на меня вдохновляюще. Я снова навалился — и камень продвинулся еще на несколько дюймов. Тогда я лег, уперся спиной в выступ скалы и начал толкать его ногами. Каждое мое усилие отзывалось нестерпимой болью в боку, я громко стонал, но зато и камень двигался. Время от времени я смотрел вниз и видел, что щупальца уже высунулись из-за края площадки и шарят, шарят по ее поверхности!..

И вот камень качнулся и…

Нет, снова встал на прежнее место!

Еще усилие!

Еще!..

Камень готов был опрокинуться, но сил для решающего толчка у меня уже не осталось.

Двумя щупальцами робот уже зацепился за край площадки. Гудение его стальной утробы сопровождалось зловещим скрежетом гусениц… а я лежал в полуобморочном состоянии, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

И вдруг ночной воздух озарился, и световое пятно заметалось вокруг меня по площадке, и вот уже я весь был облит этим невероятно ярким светом.

Я выругался, отвернул голову и неожиданно почувствовал прилив сил.

Содрогаясь конвульсивно, уперся ногами в камень. Стиснул зубы так, что они заскрипели. Пот ручьями потек по лицу, заливая глаза. Боль в боку пульсировала в такт биению сердца.

Камень продвинулся еще на два или три дюйма. Я расслабился и снова уперся в него ногами.

И вот наконец он достиг критической точки. Оставалось опрокинуть его вниз. Еще толчок — и камень медленно наклонился… на миг мне показалось, что он качнется обратно, но — нет, он все круче заваливался вперед…

Я в изнеможении упал на спину и что было дальше, мог бы и не увидеть, потому что голова моя, как у тряпичной куклы, безвольно легла на плечо… но тут луч снова полоснул меня по лицу, я отвернулся и стал свидетелем захватывающего зрелища: робот почти наполовину высунулся из-за края площадки; камень, вихляясь и грузно подпрыгивая, катился вниз. У меня похолодело внутри — неужели он прокатится мимо цели?

Бац! — камень угодил точнехонько в центр квадратной башки. Внутри ее что-то оглушительно треснуло, и тотчас камень и робот исчезли из моего поля зрения. Откуда-то снизу донеслось почти одновременно два гулких удара, и я потерял сознание.

Не знаю, сколько времени я пролежал в забытьи. Кажется, я спал, и мне снились звезды без числа; они, подобно блистающим островам, плавали в черных водах огромного озера (представить Вселенную бескрайним океаном я не решился даже во сне, сказывалось длительное пребывание в замкнутом пространстве Дома); а еще мне снились люди, странствующие от звезды к звезде, мирные, спокойные, мудрые люди… Мне было приятно видеть их, но приятно по двум взаимоисключающим причинам: либо моя деятельность по исправлению человечества привела-таки к желаемому результату, либо люди стали лучше без постороннего вмешательства и гораздо раньше, чем я даже мог предположить.

В любом случае сон был замечательный, и я проснулся с сожалением. А разбудил меня снова луч.

Я поднял голову и сначала решил, что все еще сплю, потому что небо было усеяно теми же самыми, что в моем сне, звездами.

Приподнялся на руках, потом встал на колени. Опустил голову, чтобы луч не слепил глаза, и дополз до края площадки.

Робот, раскинув щупальца, лежал на спине у подножия скалы. Камень куда-то закатился, его не было видно.

Моя радость при виде поверженного противника довольно скоро сменилась унынием. В самом деле, что, как не сломанный механизм, представлял собою теперь я сам? Сохраняя в своей личности лишь самое существенное, я упрощал себя в каждом следующем поколении и действовал или, вернее будет сказать, функционировал исправно, пока не кончался завод. А потом — по новой.

Это же он функционировал… он, а не я!

Нет, черт побери, я! Именно я!

А может быть, мы?

Ладно, мы так мы, но я все же пытался понять, что со мной произошло. Итак, к моменту решающей схватки и последовавшего за ней слияния я, испытав ряд психических потрясений, усвоил воскрешенный мною отрицательный опыт Энгеля, Ланжа Младшего и Винтона, этот, мною же в незапамятные времена приобретенный и, стало быть, мне принадлежащий и лишь мне одному нужный опыт! И вдруг — слияние с незаконным связным, с врагом, и через него в меня хлынуло чуть ли не вообще все, что содержалось во мне изначально!

Впрочем, почему с врагом?

Нет, врагом я больше не был.

Ибо спустя лишь миг после слияния я уже другими глазами смотрел на это позорное наследие, доставшееся мне от убитого Винтона и тех четырех, опытом которых я воспользовался посредством процедуры с выдергиванием штекеров… Правда, главное продолжало оставаться неясным. Я так и не понимал истинные мотивы, которые побуждали действовать этих исправителей человечества, считавших, что им все позволено.

Разумеется, и я стал таким же, как они. Иначе мне с ними было бы не справиться. С ними?

С собой. Конечно, с самим собой. Вот так-то лучше.

…Всем нам было невдомек, почему мы вели себя именно так, а не иначе, и кому это на руку, и кем мы были на самом деле. Я, нынешний Блэк, действительно был тем недостающим клоном. Образец моей ткани некогда был изъят из Нулевого крыла в связи с преклонным возрастом и упадком жизненных сил Блэка тогдашнего. Для того чтобы осуществить передачу моей сущности в новую оболочку, потребовалось имитировать самоубийство, но сделано это было с величайшими предосторожностями и в строжайшей тайне. Нельзя было допустить, чтобы у членов семьи возникло желание слиться со мной (в этом случае они могли узнать мою истинную природу).