Керен Певзнер - Город Ветров

- Умная ты, Марина, слова мудреные знаешь. Так сразу тебя и не понять, вздохнула Гиневра. - А меня только азбуке и этикету обучали. И за Артура выдали, когда мне четырнадцать было. Что я тогда понимала... Девчонка... А ему двадцать восемь - настоящий взрослый мужчина. Вечно вокруг него куча рыцарей крутилась. Добро, хоть приличные все были, как, например, сэр Галахад, а то ведь и проходимцы попадались. А у Артура моего сердце доброе - всех привечал. За стол сажал, он даже нашему краснодеревщику стол заказал, такой круглый, ни у одного соседа такого стола не было - двенадцать рыцарей в полном облачении за ним помещались.

- Только мне за этим столом места не было, - вздохнула она. - Мне все больше пажи да менестрели бродячие песни пели. Хотя иди знай, правду он поет или так - на кусок хлеба зарабатывает.

- А тебе какая разница? - возразила Далила. - Поет себе и ладно. Другая бы обрадовалась...

- Порадуешься тут, когда при живом муже соломенной вдовой живешь. То он за Эскалибуром снарядит дружину, то за чашей святого Грааля ему невтерпеж, а ты, Гиневра, сиди, дожидайся, когда твой муженек ненаглядный вернется и со своими дружками за стол сядет судить да рядить, обсуждать подвиги ратные.

- Да уж, положение у тебя, Гиневра, незавидное было, даром, что королева, - вздохнула Ипполита, что-то чертя прутиком по земляному полу темницы.

- Но, как я слыхала, ты время не теряла? - задала Далила каверзный вопрос.

- Это ты на что намекаешь? - нахмурилась Артурова жена. - Все менестрели и трубадуры куртуазным манерам обучены, никто ко мне пальцем не прикасался. Разве что пели и вздыхали.

- А тебе этого было мало?

- Кто ж его знает? - простодушно ответила Гиневра. - До того, как Мордред ко мне не полез, я даже об этом и не думала.

Тут настала моя очередь удивляться:

- Гиневра, а это еще кто?

- Племянник мужа... Как-то Артура снова не было дома, Мордред приехал, он всегда на правах близкого родственника приезжал. Здоровый такой, морда красная... Он мне никогда не нравился. А тут прознал, что короля уже как две недели нет, зашел в мою опочивальню без стука и набросился на меня. Я стала кричать, отбиваться, слуги прибежали. В общем, вывели его, а потом, как Артур узнал об этом, то вызвал его на бой, не посмотрел, что собственный племянник.

- Ты хоть объяснила, что это он сам набросился? - спросила Далила.

- Да что толку? - Гиневра всплеснула руками. - Я нисколечко не виновата была, а что-то между нами поломалось. Артур так и не смог мне простить, уж не знаю чего, то ли измены моей невзаправдашней, то ли то, что руку на родственника из-за меня поднял. Не знаю.

- Удивляюсь я на тебя, Гиневра! - вскипела Ипполита. - Нет в тебе ни на каплю женской гордости! Оправдывалась зачем? Ты же ни в чем не виновата, а туда же - оправдываться побежала. Тьфу.

- А может, я и виновата... - Гиневра как будто говорила сама с собой. Хоть и кричала, но не в полную силу, и толкала его не так, как от смерти спасаются.

- Мне все ясно, - сказала я твердо, - комплекс вины. Сейчас самое время вспомнить дедушку Фрейда.

- Какого дедушку? - спросили разом мои собеседницы.

- Был один такой. Жил в местах неподалеку от тебя, Гиневра. И придумал науку, которая все напасти объясняет влечением мужчины к женщине и наоборот, я намеренно не употребляла заумные обороты речи, чтобы меня могли понять. - И поэтому, когда ты почувствовала сладость запретного плода, в твоей жизни появился Ланселот...

- Верно! Марина, ты колдунья, наверное, - Гиневра перекрестилась.

- Нет, я просто Фрейда читала. Если не Ланселот, то был бы кто-нибудь другой, какая разница...

- Ну, знаешь, - обиделась она, - ты конечно, образованная, знаешь много, но твой старик насчет меня очень даже ошибался. У нас с Ланселотом ангельская любовь была...

При этих словах Далила фыркнула. Гиневра, разозлившись не на шутку, швырнула в нее пучком соломы, а Ипполита спросила:

- Это тот самый старик, у которого ты учила то, после чего можно жениться? Ну и как, выучила?

- Он нашим студенткам ставил хорошие оценки, если они приходили на экзамен или в мини-юбках, вот таких, выше колен на две ладони, или с вырезом глубоким. Вот девушки и старались, сопромат - штука сложная...

- Как?! - ахнула Гиневра. - Выше колен? Да у меня исподние рубахи длиннее...

- И я решила тоже пойти. Но не так, как другие. Надела длинное платье, до пят - подшила вниз еще одну юбку, воротник завязала на шее шнурком и пошла. Мне стало жутко противно - почему это я должна зарабатывать себе стипендию не головой, а другими частями тела?

- Тем более, что и показывать-то особенно нечего...- беззлобно добавила Далила. - У тебя ж, бедной, одни мослы!

Но я, не обидевшись, продолжала:

- Когда преподаватель увидел меня, он оторопел и спросил, что такое консольная балка.

- Консольная балка... - мечтательно произнесла Гиневра, словно пробуя на вкус незнакомое словосочетание.

- Ну да, - кивнула я в темноте, - это один из самых простых вопросов.

- Он что, пожалел тебя?

- Да нет, просто растерялся. Чего ему меня держать? Никакого удовольствия от созерцания моего глухого воротника.

- И что ты ответила?

- Ну... что консольная балка испытывает на своем конце максимальный изгибающий и крутящий момент.

- Чтоб я поняла хоть бы одно слово! Словно не по-человечески говоришь! - в сердцах сказала Далила.

- Это же просто. Смотри, - я зажгла фонарик, раскидала солому и принялась твердым деревянным сучком рисовать на рыхлом земляном полу. - Вот стенка, вот штырь, вбитый концом в стену. А если надавить, или крутануть как следует, то он может и сломаться.

- И это все?.. - разочарованно протянула Далила. - Да эту твою магию каждая баба знает - нельзя при этом деле мужчине крутить-вертеть, так и до беды недалеко!

Увидев, к каким последствиям привело мое объяснение сопромата, я прыснула, Гиневра с Ипполитой захохотали тоже, и нам попросту осталось только упасть в солому, чтобы насмеяться от души. Далила присоединилась к нам. Даже хмурый Йома, который сидел в отдалении от нас, погруженный в невеселые думы, улыбнулся и поднял голову.

Сенмурв насторожился и зарычал. Стена темницы вдруг заколебалась, по ней прошли рябью волны, и прямо из стены появилась вытянутая рука. Мы уставились на нее, а Йома произнес:

- Консольная балка...

Этого было достаточно, чтобы раздался еще один взрыв хохота, и из стены появился собственной персоной дэв Друг.

- Надо же? - удивился он. - Они еще смеются! Не понимаю...

- А что тут понимать? - выдавила я сквозь слезы, выступившие на глаза от энергичного смеха. - Лучше тут сидеть, чем на вашу Душматани глядеть. Ведь заикой останешься.

- Ты лучше скажи, как там мой Артур? - бросилась к нему Гиневра. - Скучает по мне? Ты был у нас?

- А Самсончик что поделывает? - подхватила Далила.