Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

— Долго ждал? — требовательно спросила начавшая разговор.

— Часа два. Лейтенант сказал, что я во встречный запрос попал.

— Ой, ну да, — поняла Женя. — Я же о тебе запрос сдавала.

— Ну и ладно, бабы, — решительно сказала беловолосая. — Наши, значит, тоже завтра-послезавтра приедут. Запросы-то все сдали.

— И то.

— Спасибо, парень.

— Ой, боюсь, мой-то закрутиться может.

— Да с кем ему, все ж наши здесь.

— Спасибо тебе.

Они уже выходили, когда одна из них, молчавшая до этого, вдруг спросила:

— В тюрьме-то… не очень били?

И сразу все повернули обратно, набиваясь в комнату. И в наступившей тишине Эркин ответил:

— Совсем не били. И кормили хорошо. Сытно.

— А… спали как?

— На койках, одеяла дали, — Эркин улыбнулся. — У нас один выходить не хотел, говорил, что ему в тюрьме лучше.

Все рассмеялись. Снова поблагодарили и вышли. Когда за ними закрылась дверь, Женя спросила:

— Эркин, тебя и вправду…?

— Нет, — замотал он головой. — Да никого на допросах и пальцем не тронули. И кормили хорошо, трижды в день.

— И чем? — спросила Алиса.

— Каша, хлеб, чай, — добросовестно перечислял Эркин. — И суп ещё в обед.

— И всё? — встревожилась Женя.

— А чего ж ещё? — удивился Эркин и улыбнулся. — Трижды в день кормили. И паёк большой. Всё было хорошо, Женя.

— Нет, плохо, — заявила вдруг Алиса. — Сладкого не было.

Эркин невольно рассмеялся, рассмеялась и Женя. Алиса обиженно надула губы, но решила не заводиться.

— В Джексонвилле как? — спросила Маша.

— Ну, что сожгли, то сожгли. Церковь только заделали немного, — начал рассказывать Эркин. — Из раненых, кого, говорили, в русский госпиталь увезли, ещё никто не вернулся.

— Ну да, — кивнула Даша, — там тяжёлых было много, это надолго.

— Наших всех похоронили, — продолжил Эркин и по лицам Даши и Маши понял: это главное. — Не в Овраг свалили, а могилы вырыли, гробы сделали, поп и пел, и читал. Сказали, что всё сделали, как положено.

— Сказали? — переспросила Женя.

— Да, — кивнул Эркин. — Нас когда привезли, уже кончилось всё. Всех из морга забрали. И доктора вашего, и жену Мартина.

— Всех? — у Даши задрожали губы.

— Сказали, всех. Таких, — Эркин с трудом выговорил, — сожжённых, шесть человек было.

— Опознали? — глухо спросила Маша.

— Головешки, — коротко ответил Эркин и, покосившись на прижавшуюся к его боку очень серьёзную Алису, повторил: — Всё как должно сделано.

— Да, — понимающе кивнула Женя. — Что уж теперь…

Эркин прислушался к шуму в коридоре.

— Что это?

— На ужин собираются, — Женя решительно тряхнула головой. — Давайте и мы. Эркин, тебе талоны дали?

— Да, — Эркин улыбнулся. — Целая пачка, чуть не запутался.

Женя встала и знакомо захлопотала, одевая Алису. Встал и Эркин, обулся, надел куртку. Оделись Даша с Машей. Алиса немедленно уцепилась за руку Эркина.

— А ты больше не уйдёшь?

— Не уйду, — так же серьёзно ответил Эркин.

Они все вместе вышли из барака и направились к столовой. Безостановочно сыпал дождь, но ветра не было, и сумерки казались тёплыми. Окна столовой светились жёлтым и тоже тёплым светом. Внутри сразу у двери длинные вешалки с крючками. Раздеваясь, Эркин вынул из куртки бумажник и, подумав, засунул его в задний карман джинсов: нагрудные карманы рубашки были набиты ещё не разобранными талонами. Напротив вешалки располагался прилавок. Сигареты, конфеты, печенье, какие-то баночки.

— Здесь за деньги всё, — потянула его Алиса. — А на талоны только курево.

Эркин кивнул, решив, что и после ужина успеет посмотреть. Они вошли в большой зал и встали в очередь. С порога Эркин быстро оглядывал сразу и просторное, и тесно заставленное столами и стульями помещение. Ага, понятно: даёшь талон и получаешь поднос с едой. И уже идёшь на место. Столы на четверых и шестерых. Удачно. Женя отправила Алису занять им во-он тот стол, на пятерых, поняла? И достала два голубых талона. Достал свой талон и Эркин. Очередь двигалась быстро. Он приготовился помочь Жене управиться с двумя подносами, но Женя, подавая талоны, сказала толстой румяной женщине в белом халате.

— Один поднос.

Та понимающе кивнула и быстро переставила тарелки, оттолкнув опустевший поднос назад к двум девушкам, тоже в белом, быстро накладывавшим еду и расставлявшим тарелки и стаканы на подносы. Принимая талон от Эркина, женщина окинула его зорким, всё замечающим взглядом.

— Новенький, что ли? — и, не дожидаясь его ответа, спросила Женю, осторожно поднимающую уставленный поднос. — Твой никак?

Женя счастливо кивнула.

— Ну, бог в помощь, — улыбнулась толстуха, подавая Эркину поднос.

Он поблагодарил кивком, и хотел поменяться подносами с Женей — ей же тяжело — но Женя уже шла к столу, за которым вертелась, гордо оглядываясь по сторонам, Алиса. Маша и Даша уже расставили свои тарелки. И Даша помогла Жене, взяв её поднос. Эркин быстро составил на стол своё и отобрал подносы у Даши.

— Вон туда, — показала ему Даша, — на тот стол.

Эркин отнёс и положил их подносы на маленький столик в углу, где уже громоздилась неровная небрежная стопка, секунду подумал и, быстро подровняв её, пошёл обратно. Сел на своё место. Он оказался на торце, между Женей и Дашей. Большая тарелка с макаронами и мелко нарезанным мясом, два больших толстых куска хлеба и стакан горячего чая, накрытого круглой булочкой. Живём! Он вдруг ощутил, что голоден. Ну да, считай, как утром кофе у Мартина попил, так и не ел больше.

Они уже ели, когда у их стола остановился с подносом в руках парень. Он сначала пошёл было к свободному стулу, но, увидев Эркина, замер на месте. Эркин сразу узнал его. Значит, всё-таки пустили. Как его называл офицер? Флинт? Да, так. Ну-ну, посмотрим. Маша и Даша насмешливо фыркнули над растерянностью парня. Тот густо покраснел и… решительно поставил поднос. Эркин продолжал есть, сохраняя невозмутимое выражение. От соседних столов тоже поглядывали на парня с насмешкой. Эркин, ещё стоя в очереди, заметил: если здесь кто и не любил цветных, то держал это при себе. Расслабляться, конечно, ещё рано, но… а вон ещё цветные, два негра, мулатка, ещё кое-где мелькают. Ничего, с этого… Флинта быстро спесь собьём. Пусть только трепыхнётся.

Женя заставила Алису доесть макароны и хлеб и только тогда разрешила ей взяться за чай.

— Эркин, тебе не будет голодно? Возьми у меня, мне много столько.

Эркин мотнул головой и изобразил, что доедает через силу. Женя недоверчиво улыбнулась, но не стала спорить. Эркин взял стакан и с наслаждением отхлебнул. Хороший чай. Не такой, как дома, конечно, но лучше, чем в тюрьме. И сладкий.

В столовой ровный неумолчный, но и не слишком громкий шум голосов. Русская речь с изредка вплетающимися английскими словами. По напряжённой позе и застывшему лицу Флинта Эркин догадался, что русского тот совсем не знает. Чего ж тогда уехать решил? Не иначе, как на хвосте у него висят. Ну, это его проблема.