Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

У ворот Эркин поставил её на землю, она взяла его и Женю за руки, и в ворота они вошли втроём, как и выходили. Солдат даже пропуска у них не спросил, только кивнул с улыбкой. Женя повела Алису умываться и переодеваться к обеду. Это надо уметь так извозиться на дороге, а если б они по полю пошли? Грязней грязи бы была. А Эркин отправился за баню, в мужской клуб. Покурить, поболтать. Делать-то больше нечего.

— Ну как, прогулял своих? — встретили его вопросом.

Эркин молча кивнул, прикуривая у стоящего рядом в общем кругу Грега.

— Гулять в праздники надо, ну, по выходным, — поучающим тоном заметил низкорослый жилистый мужчина, седая щетина заметно старила его. — А в будни это, считай, баловство.

— Хорошая погода — уже праздник, — неспешно ответил Эркин.

Его слова встретили общее одобрение.

— Ну да.

— Точно.

— Охренели дожди эти.

— Ещё, скажи, хорошо, что крыши не потекли.

— Да уж, рудничные бараки кто помнит, так…

— Хотел бы забыть, а как ноги закрутит, так и помянешь их…

— По всем их родственникам.

— И всё одно, — стоял на своём жилистый, — а баловать бабу не след.

— Где и побаловать, как не здесь, — возразил было Тихон из семейного барака, но его перебил синеглазый парень и неровным шрамом через всё лицо.

— Баловство, мужики, это совсем другое дело. Здесь не побалуешь, это точно, глаза кругом. А вот помню, баловался я с одной…

Его заглушил дружный хохот. Синеглазый стал рассказывать о своих похождениях. Рассказывал он так красочно и весело, что ему прощали явное враньё. Эркин слушал и смеялся вместе со всеми, но сам не высказывался. Хотя так и подмывало вмешаться, поправить явную несуразицу и что своё рассказать, но… нельзя.

Проболтали и прохохотали до обеда. Смеясь и вышучивая друг друга, пошли к столовой.

— Мороз, ты со своими?

— Как всегда он, чего спрашиваешь?

— Как всегда, — кивнул Эркин.

Да, он всегда со своими, с Женей и Алисой. И не надо ему больше ничего. И никто ему не нужен. Разве только Андрей… но думать об Андрее здесь и сейчас он не мог. Нет, это ночью, когда все спят, темно и никто не видит тебя. Смешно, на выпасе и перегоне он так же уже под одеялом мысленно разговаривал с Женей, а сейчас с Андреем. Но Женя-то живая, а Андрей… Ладно, хватит об этом. Он улыбнулся Жене и Алисе, кивнул просиявшему от его кивка Толяну. Неизбежная и бессмысленная — всем хватит и места, и еды — толкотня в дверях.

На этот раз за одним столом с ними оказались Ада и Толян, а чуть позже подсел со своим подносом Ив. Алиса и Толян затеяли было пинаться под столом ногами, но Эркин, не понимавший шуток с едой, хмуро опустил глаза, и Алиса, быстро покосившись на него, уткнулась в тарелку, а Толяна Ада пересадила. И обед прошёл чинно.

В конце обеда Эркин протянул свой хлеб Иву.

— Возьми для Приза, — сказал он по-русски.

Помедлив, Ив с улыбкой кивнул и старательно выговорил по-русски:

— Спа-си-бо.

— На здоровье, — ответил по-русски Эркин и повторил сказанное по-английски.

— Спасибо, — уже увереннее сказал Ив.

После обеда Алиса наконец устала и запросилась спать. И в барак Эркин внёс её на руках. Женя раздела и уложила её. Алиса уже так крепко спала, что даже не попросила Эркина посидеть с ней. Он помедлил в дверях, глядя на Женю.

— Ну, что же ты? — улыбнулась Женя. — Раздевайся, садись.

Эркин снял куртку, повесил её поверх пальто Жени и прошёл к её кровати, осторожно сел. Ады и Толяна не было. Ему вдруг стало некуда девать руки. А Женя взяла с тумбочки письмо и села рядом.

— Ты не знаешь, что в нём?

Эркин покачал головой.

— Нет, откуда?

— Да, конечно. Знаешь, — Женя вертела в руках исписанный с двух сторон листок, — столько всего, я даже не знаю, что и думать.

— А что? — сразу встревожился он.

— Ну, она пишет, что на следующий день, ну, как мы с Алисой уехали, появился… он… этот… называть его не хочу! Искал меня и Алису.

Эркин кивнул.

— Мне тоже говорили об этом. Он был с телохранителем. Белым.

— Да, — Женя смотрела на него расширенными глазами. — Если всё опять… Я тогда не сказала тебе, не смогла… но… но тех, что гнали меня, он посылал. Понимаешь, только я с работой и жильём устроюсь, как появляются эти, в штатском, но я знала, что они из СБ, и я сразу без жилья и без работы. Потом они отстали. Война кончалась уже, им не до меня стало. И вот опять. Уже сам.

— Сюда он не сунется, — Эркин сказал это очень спокойно и даже улыбнулся, только лежащий на колене кулак стиснут так, что посветлела натянутая на костяшках кожа. — Не посмеет.

— Да, — Женя перевела дыхание и кивнула. — Миссис Стоун так и пишет. Вот… — она быстро нашла нужное место и прочитала вслух по-английски: — "Уезжайте, Джен. Там Вы и близкие Вам люди будут в безопасности. Я желаю Вам счастья, Джен…" И вот ещё… Про тебя… "Рядом с Вами человек, на которого — я в этом уверена — Вы всегда можете положиться". Правда, хорошо?

Эркин настороженно кивнул.

— Да, но… Но откуда она знает про меня?

— А вот… "Я видела вас в Гатрингсе, в парке…" Ну, тут я чего-то не совсем поняла, какой-то центр, тут и медицина, и наука, всё вперемешку… неважно. Ага, вот. "Он любит Вас и девочку, и в искренности и силе его чувств Вы можете не сомневаться". А вот ещё… "К сожалению, Вас видел ещё один человек. Я пыталась уговорить его молчать", — читала Женя, — "но мои призывы не дошли до его сердца", — Женя быстро вскинула глаза на Эркина. — Эркин, ты догадываешься, о ком это?

— Да. Этот… как его, Рассел, так?

— Да.

— Выследил, значит, — у Эркина зло сошлись брови. — Упустил я его тогда. И потом…

Женя успокаивающим жестом положила ладонь на его сжатый кулак, и Эркин мгновенно нагнулся, прижался лбом к её руке. И замер так.

Кто-то шумно затоптался у двери, и Эркин сразу выпрямился. В приоткрытую дверь заглянула Ада.

— Я не помешала?

— Нет, что ты, — сразу ответила Женя, складывая письмо.

— Я стирать пойду, — Ада быстро собрала узел и ушла.

И так быстро, что Эркин даже не то, что встать, дёрнуться не успел, а её уже нет, и они опять одни. Женя улыбнулась. Её рука лежала на его кулаке. И Эркин рискнул. Медленно-медленно, плавно-плавно он поднял руку и прижал пальцы Жени к своим губам. Другой рукой Женя погладила его по голове, взъерошила ему волосы и снова пригладила. Глаза у Эркина влажно заблестели.

— Всё будет хорошо.

Он молча не поцеловал, а погладил губами её руку и отпустил. Женя смотрела на него и чувствовала, что сама сейчас заплачет, но, зная его реакцию, сдержалась. И не стала читать ему остальное. Пусть это останется с ней, ему это слышать незачем. И они молча, неподвижно сидели, глядя друг на друга. Женя улыбалась и видела, как он ответно улыбается, и пусть миссис Стоун ошибается, но написанное ею — истинная правда…