Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

— Нет, темно уже, — сказала Женя. — Мы дома посидим, — и поглядела на Эркина.

— Мне переговорить кое с кем надо, — сказал Эркин.

— Хорошо, — кивнула Женя. — А завтра… Завтра я опять пойду в библиотеку. Я думаю… Ополье всё-таки, я посмотрела, сельский район. Я не знаю, Эркин, я не жила в деревне никогда, я не знаю там ничего.

Эркин кивнул. Алиса висела у него на руке, и он, равномерно поднимая и опуская кулак, качал её. Алиса тихо повизгивала, не мешая им разговаривать.

— Женя, я скотником был, пять лет, и пастухом был, видел, — Эркин, досадуя на себя, что сорвался и заговорил по-английски, тряхнул головой и дальше, уже следя за собой, говорил только по-русски. — Нет, Женя, это… это будет плохо. И тебе. И Алисе. Я ещё найду там работу. Как это…? Батраком. Но это маленький заработок. Мы не проживём. И… и Алисе надо учиться. А какая в деревне школа? И этот… психолог мне говорил, что лучше не в деревню.

— Да, конечно, Эркин. А в большом городе я устроюсь. И ты там даже легче найдёшь работу. И с жильём, я думаю, будет полегче.

За разговором они дошли семейного барака. Женя взяла Алису за руку. Другой рукой поправила Эркину ворот куртки.

— Мы пойдём, Эркин. Ты… ты не очень долго, ладно?

— Я не знаю ещё, какой разговор будет, — пожал плечами Эркин. — Ты не беспокойся, Женя, всё будет в порядке.

Алиса не сразу отпустила его руку, будто пыталась остановить. Эркин улыбнулся ей. И Жене. Женя подтянула Алису к себе, и та, наконец, разжала пальцы.

— Ты недолго, ладно? — попросила она с интонациями Жени.

Женя рассмеялась и сказала ей:

— Как сможет.

— Я постараюсь, — пообещал Эркин.

Как обычно, он подождал, пока они войдут в барак, и уже тогда пошёл к дальней пожарке. Было уже темно, но прожекторы по ограде и фонари у бараков давали достаточно света. Чтобы не окликнули, Эркин обошёл обычные мужские клубы стороной.

Его ждали. Чёрная фигура, почти сливавшаяся с тенью, выдавала себя огоньком сигареты. Эркин невольно насторожился: такое напряжение, чуть ли не угроза была в этом сгустке темноты. Сунув руки в карманы, он подошёл, остановившись в шаге.

— Ну?

— Поговорить надо, — Тим сплюнул и растёр окурок.

— Это я знаю. О чём?

— Давай по-английски, — предложил Тим и объяснил: — Я по-русски столько слов не знаю.

— Как хочешь, — по-английски ответил Эркин, пожимая плечами.

— Женился я.

— Ты говорил, — кивнул Эркин. — И чего?

— Посоветоваться надо.

— Чего-о?! — изумился Эркин. — О чём?

— Об этом самом, — буркнул Тим. — Что у мужа с женой по ночам бывает.

— Ты что? — Эркин смерил его взглядом. — С бабой дел не имел, что ли? Так не малолетка вроде.

— Имел, — хмуро ответил Тим. — Но она не баба. Она… белая. С ней же нельзя… как на случке. А ты всякие… фокусы, приёмы там разные знаешь…

— Это ты с чего такую хренотень выдумал? — очень спокойно спросил Эркин.

— Брось вилять. Я тебя ещё тогда, в бане, понял.

— Ты заткнёшься? — угрожающе сказал Эркин. — Или…

— Или что? — усмехнулся Тим. — Драться полезешь? Так я накостыляю тебе запросто. Я — телохранитель. Слышал о таких? Так что не трать силу попусту.

— Телохранитель? — переспросил Эркин и медленно, будто всё ещё не мог понять: — Палач?

— Ты как, сильно рвался в спальники?

— Охренел?!

— И я не сам это решал. Квит?

Помедлив, Эркин кивнул.

— В этом квит.

— А в чём другом? — Тим зло усмехнулся. — Ладно. Ты ведь тоже… с русской…

— Её не трогай, — предупредил Эркин.

— Да не трогаю я её, дурак, — Тим зло смял незажжённую сигарету, отшвырнул её в темноту, достал другую и опять не закурил. — Будь человеком. Посоветуй.

— Чего? Да ни к чёрту эти… приёмы не нужны. Ты раньше о них думал? И ведь ничего, справлялся.

— Ты что? — теперь удивился Тим. — Случки не знаешь? Ни разу не отбирали, что ли?

— Меня в пять лет отобрали, — мрачно ответил Эркин. — А про случки я знаю. Растравкой накачают и вперёд. В закуток под замок.

— Ну да, — уже спокойно закурил Тим. — Целую кружку вольют, а там… как втолкнут, уже себя не помнишь.

Эркин кивнул.

— Ну, так чего ты от меня хочешь? Боишься без растравки не справиться?

Тим скрипнул зубами, пересиливая себя.

— Не задирайся. Мне визу терять нельзя. Как и тебе. Так что драться я не буду. Хотя навтыкать тебе следовало бы.

— Как и тебе, — усмехнулся Эркин. — И за то же самое.

Они оба негромко засмеялись. Эркин тоже достал сигареты, закурил.

— Здесь всё равно нельзя, — после недолгого молчания сказал Эркин. — Тесно. Люди кругом.

— И дети, — понимающе кивнул Тим.

— Да, — согласился Эркин. — Это ж не учебка, чтоб им на такое глазеть.

— Что? — переспросил Тим. — При чём здесь учебка?

— Учебка, учебный Палас, — удивился его вопросу Эркин. — Ну, при питомнике.

— Понял, — остановил его объяснения Тим. — Ты давно… женат?

— Записались двадцать первого октября, а так-то… с весны. Как раз, — Эркин улыбнулся, — на День Матери.

— Ты ж говорил, что летом пастухом был.

— Ну так что? На заработки уехал и вернулся, — Эркин сказал это по-русски и опять по-английски: — Что тут такого?

— Оно-то так, — Тим вздохнул. — А мне что делать?

Эркин затянулся, сразу выдохнув дым, пожал плечами.

— Да ничего. Знаешь, я понял, в семье это не главное. Ты… вот раньше ты детей нянчил? Я видел, как ты своего мыл.

— Нет, конечно, — Тим задумчиво повертел сигарету. — Думаешь, и здесь… само собой…?

Эркин кивнул.

— Как думаешь, так и получится. Будешь о ней, как о леди, думать, у тебя и будет с ней, как… — и вдруг спросил: — У тебя что, с белой не было? Ты ж палач, на "трамвае" ездил.

Эркин успел увернуться от летящего в лицо кулака, отскочил в сторону, вытягивая противника на себя от защищавшей тому спину стены. Схватка была короткой. Обменявшись ударами, не дошедшими, впрочем, до цели из-за ловкости обоих, они замерли в боевых стойках. Дальше надо доставать ножи и биться насмерть. Но после нескольких секунд они одновременно выпрямились и опустили руки.

— Ещё раз вякнешь про это, — глухо сказал Тим, — отрежу всё на хрен и съесть заставлю.

— Раньше я тебе хребет переломлю, — спокойно ответил Эркин.

Помолчали, остывая.

— Ладно, — Тим передёрнул плечами, словно стряхивая что-то. — Мир?

— Чёрт с тобой, — усмехнулся Эркин. — Мир.

Ещё постояли молча. Тим смерил Эркина взглядом.

— А ты здоров в драке. Сколько тебе?

— Двадцать пять полных, — усмехнулся Эркин. — А тебе?

— Столько же, — Тим достал сигаретную пачку, повертел и засунул обратно. — Слушай, как же ты держишься?

— Чего? — Не понял Эркин. — Ты о чём?

— Ну, здесь. Тебе ж больше трёх дней без траха нельзя. Загоришься.

— Смотри, какой ты грамотный, — усмехнулся Эркин. — А я перегорел.