Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

— И можешь объяснить? — Михаил Аркадьевич смотрел на Ларри с мягкой необидной улыбкой.

— Да, сэр, — твёрдо ответил Ларри…

…Серый пасмурный день тянулся нескончаемо долго. С тех пор, как не стало работы в мастерской, все дни невыносимо долгие. Всю домашнюю работу он делал по привычке быстро, и времени оставалось много. Теперь он читал в кабинете. Хозяин сказал ему, чтобы он не носил книги в свою комнату. Энни после смерти сэра Сола сильно сдала, почти всё время разговаривала сама с собой, забывала, что где лежит, так что он теперь и готовил, и стирал, и убирал. И всё равно времени было слишком много.

— Ларри! — тихий, но непривычно резкий голос хозяина хлестнул его.

Он вскочил на ноги, едва не выронив книгу. Хозяин стоял у окна, сбоку, чуть приоткрыв штору. Он сам так обычно подсматривал за улицей. Но хозяину-то так зачем?

— Да, сэр.

— Поставь книгу на место и убери за собой.

Хозяин никогда не запрещал ему читать, а после того случая с эскизом он сам уже за собой следил. Что-то случилось? Он быстро поставил книгу в шкаф — это был "Фауст" Гёте — прикрыл дверцу и поставил на место стул.

— А теперь… теперь иди в подвал и принеси угля и дров для камина в гостиной.

— Да, сэр, — пробормотал, окончательно перестав что-либо понимать.

Он в таких указаниях уже лет десять как не нуждался. И время ещё раннее, камин разжигают позже. Но раз надо…

— Ларри, — голос хозяина остановил его у двери, а затем и сам хозяин быстро подошёл к нему. — Тебя купили недавно, зовут… Длинным, что здесь и где, ещё не знаешь. Совсем недавно, понял? А теперь беги, быстро.

Он кивнул и, выскакивая за дверь, услышал, или ему почудился вздох облегчения за спиной:

— Ну, вот и всё.

Он пробежал в кухню, быстро скинул домашнюю обувь, натянул ботинки, схватил ведро для угля. Энни, не замечая его, всё убеждала мисси Рут не сердить Старую мисси и причесаться, не ходить такой распустёхой, что белой леди совсем неприлично, ведь мисси Рут скоро шесть лет, она уже большая. Он открыл дверь на "чёрную" лестницу, поднял стопор замка и побежал вниз, в подвал. И чуть не налетел на белого. В форме…

…— Солдата?

— Нет, сэр. Это была не армейская форма, другая, — Ларри невольно понизил голос. — Эсбе, сэр.

Михаил Аркадьевич удивлённо покачал головой.

— Надо же. Это что, так было заведено?

— Что вы, сэр, никогда такого не было. Я даже испугаться не успел…

…Удар в живот бросил его на ступеньки.

— Куда, скотина черномазая?

— За углём послали… масса, — с трудом выдохнул он, удачно вспомнив обычное обращение к белому.

И новый удар, уже ногой.

— Встать! Пошёл!

Он покорно побрёл обратно.

— Живее, черномазый! Ну! Где хозяин? Здесь?

Его втолкнули в кухню. Энни на полу, кровь… Энни… зачем? В квартире рябит от мундиров. Они везде… ломают… крушат… зачем? Его гонят пинками через комнаты с угольным ведёрком в руке… Кабинет… сейф, оба сейфа настежь… хозяин в кресле….

— А это чучело откуда?

— Шёл в подвал. Говорит, послали за углём.

— Это идея! Проверь подвал…

…— Они ни о чём не спрашивали меня. Просто били.

Майкл смотрит внимательно и даже сочувственно. Ларри подёргал ворот рубашки.

— Извините, сэр. Я… я очень испугался. Хозяину надели наручники и привязали к креслу. И этот… он курил и гасил сигареты о его лицо, сэр. Я когда увидел это… — Ларри замолчал не в силах справиться с прыгающими губами.

— Я понимаю, — мягко сказал Михаил Аркадьевич. — Это его ты так ненавидишь?

— Да, сэр, — голос Ларри обрёл твёрдость. — Меня сбили с ног, нет, я сам упал, чтобы меньше били, и лежал. И всё слышал. Я знаю: когда допрашивают, то бьют. Так всегда делают, чтобы говорили. Но этот… он делал это… для удовольствия. И ещё… Он сказал…

…— Газеты тоже ошибаются. Сколько у тебя внуков, старик?

— Шестеро, милорд.

— Однако и плодятся жиды. Никак за вами не поспеешь. Так вот, двое из них живы. Пока. Будешь паинькой, встретитесь. Нет, они в лагерь пойдут. Знаешь, что это? Ну вот. А теперь по порядку…

…— Понимаете, сэр, это был обман. Их всех уже убили, давно. И хозяин знал об этом. Даже я, даже Энни знала. А этот…

Ларри оборвал себя, и какое-то время они шли молча.

— Понимаете, сэр, — заговорил опять Ларри. — Хозяин отвечал, а он всё равно… Бил его, оскорблял, издевался. Он требовал ценности, ну, камни и вещи. Но после смерти сэра Сола, это сын хозяина, его убили, вместе со всеми, со всей семьёй, тогда хозяин продал и магазин, и заказов больше не брал, а что оставалось, он продавал у себя в кабинете. И этот… требовал, чтобы ему назвали, куда что ушло, кто покупал. Хозяин отвечал, а он всё равно… Я зажмурился, но я же слышал…

…— Вы закончили?

— Да, майор.

— Я тоже. А теперь, старик, немного позабавимся.

Отвратительный запах горящего мяса и страшный захлёбывающийся крик. Или это он сам кричит? И удар по голове, бросающий его в темноту…

…— Я понимаю, Ларри. Пережить такое…

— Да, сэр, спасибо. Я только потом сообразил. Хозяин им отвечал, чтобы меня не стали спрашивать. И меня только побили немного и бросили. А хозяина этот замучил. И Энни они забили. Она была уже старая.

— А этого, главного у них, ты запомнил? Ну, как его звали?

— Да, сэр. Другие называли его майором, майором Нэтти, а перед тем, как убить хозяина, я не знаю зачем, он назвал себя. Натаниел Йорк. Я хорошо запомнил, сэр.

— Майор Натаниел Йорк, — задумчиво повторил Михаил Аркадьевич.

— Да, сэр. Я сколько жить буду, буду его помнить. И ненавидеть, — Ларри перевёл дыхание.

Они шли по дальней, тянущейся вдоль забора аллее. Ларри, успокоившись, осторожно поглядел на собеседника. Всё-таки… он впервые так говорил с белым и о белых. Как ещё на это посмотрят?

— А потом что было?

— Ничего особенного, сэр. Приехала полиция, и нас, меня и Энни, забрали, отвезли в распределитель. Энни там добили и уже оттуда в Овраг. А меня продали с торгов. Меня никто ни о чём не спрашивал.

— А полиция? Кто её вызвал?

— Не знаю, сэр. Я без сознания был. Меня водой облили, я голову поднял, — Ларри неловко улыбнулся. — Смотрю, полицейские. Хозяин на полу лежит, его простынёй накрыли. И из тех, в форме СБ, никого, только этот.

— Йорк?!

— Да, сэр. Меня хотели ему отдать, а он сказал, чтобы меня отправили на торги. Как выморочное бесхозное имущество. Вот и всё, — вздохнул Ларри.

— Его точно убили?

— Да, сэр, — Ларри радостно улыбнулся. — Он не стал бы обманывать меня.

— Это тот, кто сказал тебе о смерти Йорка? Ты доверяешь ему?

— Во всём, сэр. И про нелёгкую смерть тоже он сказал. Я очень обрадовался, — Ларри счастливо рассмеялся и тут же виновато посмотрел на собеседника. — Простите, сэр, вам наверное обидно слушать такое про белого.