Айзек Азимов - Новые Миры Айзека Азимова. Том 5

У Боба Лаверти была зеленая спироулитка по имени Долли, обладающая способностью к фотосинтезу Долли частенько переползала с места на место, туда, где было больше света; она сворачивала свое тело в кольца и медленно продвигалась вперед в эти моменты ужасно напоминая крутящуюся спираль.

Однажды Джим Тише решил поспорить с Бобом Лаверти — и предложил устроить гонки.

— Мой Едеш, — заявил он, — сможет обогнать твою Долли.

— Твой Едеш, — фыркнул Лаверти, — и ходить-то не умеет.

— Пари! — воскликнул Тише.

В этом событии принял участие весь экипаж. Даже капитан рискнул половиной кредита. Все ставили на победу Долли. Она, по крайней мере, двигалась.

Джим Тише копил свое жалованье в течение трех экспедиций и выложил все до последнего милликредита на Едеш.

Гонка началась в одном конце Большого салона. В другом для Едеш положили кучку сахарной пудры, а для Долли зажгли яркий свет, Долли мгновенно свернулась в кольцо и медленно покатилась к источнику света. Болельщики радостно взревели.

Едеш не шевелясь сидел на месте.

— Сахар, Едеш, сахар, — сказал Тише и показал на кучку сахарной пудры.

Едеш еще больше, чем обычно, походил на самый обыкновенный камень, но Тише это совершенно не беспокоило.

В конце концов, когда Долли добралась до середины салона, Джим Тише, как бы между прочим, пообещал своему камешку:

— Если ты туда не отправишься, Едеш, я возьму молоток и превращу тебя в гальку.

Именно тогда люди впервые обнаружили, что камешки вроде этого умеют читать мысли. И тогда же люди впервые обнаружили, что они обладают способностью к телепортации.

Не успел Тише произнести свою угрозу, как Едеш просто исчез с того места, где сидел, и возник поверх кучки сахара.

Тише, естественно, победил и медленно и с удовольствием принялся считать свой выигрыш.

Лаверти с горечью в голосе произнес:

— Ты знал, что эта чертова штука может телепортировать себя!

— Ничего подобного, я и понятия об этом не имел, — возразил Джим Тише. — Но я был уверен, что мой любимец победит. Я ставил наверняка.

— Как это?

— Кто ж не знает старую поговорку: «Тише едешь — дальше будешь»?

В феврале 1976 года по просьбе журнала «Семнадцать» я согласился написать фантастический и одновременно детективный рассказ, где обыгрывалась бы тема двухсотлетия США. Так появился на свет «С первого взгляда» — с тем же самым социальным фоном, который я использовал в рассказе «Хороший вкус» (также опубликованном в этом сборнике) всего лишь месяцем раньше.

Мне результат показался вполне удовлетворительным, но увы, я не редактор и не я принимаю решения по этим вопросам. Журналу «Семнадцать» рассказ не понравился, и мне его вернули.

Положение сложилось довольно затруднительное. Я написал рассказ, который вроде бы должен прийтись по вкусу молодым женщинам, и мне не хотелось предлагать его в обычные фантастические журналы. В конце концов я послал «С первого взгляда» — сократив вдвое — в «Сэтердей Ивнинг Пост», и он вышел в феврале 1977 года.

Сокращения мне, однако, не нравятся, и, несмотря на мнение редакции журнала «Семнадцать», я сохранил привязанность к рассказу в оригинальном виде, в каковом вам его сейчас и представляю.

Элейн Мэтро терпеливо ждала. Она работала гидом вот уже два года — почти два года, — а необходимость управляться с мужчинами, женщинами и детьми, прилетевшими с самых разных планет (не говоря уже о Земле), заботиться о том, чтобы они были счастливы и всем довольны, отвечать на их вопросы и мгновенно реагировать на неожиданно возникающие проблемы требует большой выдержки.

Ты или учишься хладнокровно вести себя в самых сложных ситуациях, или сдаешься. Элейн никогда не сдавалась. И не собиралась этого делать в дальнейшем.

Она сидела и внимательно изучала обстановку. На календаре высвечивалось число — 25 февраля 2076; значит, ровно шесть дней назад ей исполнилось двадцать четыре года.

Рядом с календарем висело зеркало, в котором отражалось лицо Элейн. Точнее, его можно было бы увидеть, если бы она немного наклонилась в сторону. В зеркале девушку окружало легкое сияние, скрывая обычную бледность кожи, при этом голубые глаза казались золотистыми, а волосы светлее, чем в действительности. «Я здесь красивее, чем на самом деле», — подумала Элейн.

Время от времени на экране вспыхивала бегущая строка — новости. Складывалось впечатление, что на орбите ничего существенного не происходило. Велось строительство четырнадцатой колонии — самое обычное дело.

В Африке, на Земле, разразилась засуха, но и в этом не было ничего удивительного. Представьте себе мир, который не в состоянии контролировать свою погоду. Примитив!

Впрочем, Земля огромна! Словно миллионы настоящих миров взяли и соединили вместе.

И тем не менее там так мало места! Даже на Гамме, где родилась и жила Элейн — даже на Гамме немного тесновато. Пятнадцать тысяч человек и…

Открылась дверь, и в комнату вошел Янос Тесслен. Он был председателем Ассамблеи и прекрасно справлялся со своими обязанностями. Так по крайней мере считала Элейн. Она и голосовала за него.

— Привет, Элейн, — сказал он. — Ты долго меня ждала?

— Четырнадцать минут — по часам, — ответила Элейн. Янос коротко рассмеялся. Он был крупным мужчиной, а глаза его имели обыкновение улыбаться даже тогда, когда губы сохраняли серьезность. Седеющие волосы коротко подстрижены — весьма старомодная прическа, отчего он выглядел старше своих пятидесяти лет.

— Заходи, пожалуйста, Элейн. Садись.

Девушка села, спокойно приняв обращение по имени, хотя до сих пор ей еще ни разу не приходилось встречаться с председателем Ассамблеи. В мире вроде Гаммы, где все всех знают, считалось вполне естественным обращаться друг к другу по имени.

Янос устроился на вращающемся стуле в своей огромной комнате — такой большой частной комнаты Элейн никогда еще не видела — и сказал:

— Меня удивило то, что ты точно назвала время, которое прождала меня, — ровно четырнадцать минут. Можно ведь было выразиться как-нибудь иначе.

— Я считаю, что точность в мелочах может иметь существенное значение, — ответила Элейн.

— Очень хорошо. Я рад, что ты придерживаешься такого мнения, поскольку это как раз то, что мне от тебя нужно. Твои бабушка и дед — выходцы из Соединенных Штатов, иными словами, с Земли, верно?

— Да, сэр.

— Надеюсь, ты сохранила свои американские корни?

— Я изучала историю Земли в колледже. В том числе и историю Америки, но я жительница Гаммы.