Максим Перельман - Переход

И это, несмотря на то, что меня ждало всё то, что нравилось, всё то, чего хотелось, всё то, к чему стремился и о чём мечтал. Но всё это было связано с материальным миром — деньги, машины, дома, одежда, всё это перестало иметь какое-либо значение в тот самый момент, когда тело оказалось вне меня. И никаких сожалений это не вызывало.

Более того, не было даже чувства ответственности перед кем-то и чем-то, не было заботы о завершении каких-то дел. Не было беспокойства и о своём теле — такого, какое бывает, когда оставляешь где-то машину и тревожишься, как бы её не угнали. Моё состояние казалось настолько естественным и комфортным, настолько единственно правильным, до такой степени, до какой всё, что было до этого, всё материальное, показалось бессмысленным, твёрдым, трудным и ненужным.

В какое-то мгновение вдруг стало очень тихо, так тихо — как в жизни не бывает. Я осознал в тот момент, что еще секунду назад не было такой тишины. Хотя никаких звуков внутри пирамиды я и до этого не слышал, но все мы живём в непрерывном шуме. Безмолвие, которое наступило, было до такой степени полным, как будто все звуки Вселенной исчезли, как будто никогда и не было их в природе, как будто никто никогда их не придумывал и не создавал.

Вы можете подумать, как вообще я мог что-то слышать, находясь вне тела и не имея ушей? Но я видел и слышал гораздо лучше, чем с помощью глаз и ушей.

В полной, абсолютной тишине я почувствовал, как ко мне приближается кто-то. Именно почувствовал — я не видел ничего, кроме того, что видел до этого. Ко мне приблизилось нечто или некто, и я понял, что оно такое же, каким теперь стал я.

Я, находясь тогда вне тела и ощущая себя подлинным самим собой, понял, что ко мне приблизилось существо одной со мной природы. Мне вдруг открылось, что населяющие Вселенную существа, находящиеся в разных по форме телах, когда они вне своих тел, — все одной природы.

Я понял тогда, что мы все — уникальные и единичные — составляем одно целое.

Невидимое, неосязаемое существо приблизилось ко мне очень близко, не вызвав у меня никаких чувств. Что такое страх, я к тому времени уже успел забыть. Не воспроизводя никаких звуков, оно, возможно телепатически, заговорило со мной. Я не сразу понял, как это происходит, но, спустя несколько мгновений, мы могли общаться спокойно, легко и просто.

Оказалось, что тело не только не помогает общаться, а скорее наоборот. Наше нахождение внутри оболочки — это плен. Мы вынуждены говорить языком, слушать ушами, видеть глазами, не сознавая, какие огромные усилия мы для этого делаем. И только вне своей клетки, сбросив тяжёлый скафандр тела, я понял, каким лёгким и объёмным может быть настоящее общение.

Существо обратилось ко мне. Потом, вспоминая наш разговор, если это можно назвать разговором в человеческом понимании, я с удивлением понял, что запомнил его дословно.

— Тебе сейчас хорошо?

— Да. Я хотел бы остаться таким.

— Но это невозможно.

Надо отметить, что я не испытывал потребности задавать какие-либо вопросы, настолько весомо и бесспорно я понимал, обращённые ко мне слова.

— Ты не можешь остаться нематериальным. Ты ещё не прошёл по всему ведущему к этому пути. Свобода в зоне действия поля пирамиды, но твой мир — на Земле.

И всё-таки я не удержался от вопросов:

— Почему мы вынуждены находиться в телах, почему не можем освободиться?

— Время для ответов еще не пришло. Время для вашей свободы от материи тоже. Вы вынуждены пройти путь. Не так уж и долго длится ваша жизнь.

— Недолго. Но мы все хотим быть счастливыми, хотим жить как можно дольше, хотим чего-то достичь, а после смерти выяснится, что всё это не имело смысла.

— Смысл есть. Или тебе он неизвестен?

— Не знаю. Мне кажется, что со смыслом жизни у людей не очень получается. Счастье так кратковременно. Страх сопровождает всю жизнь каждого человека. Я только теперь вижу, как может быть, как может быть всё по-другому. Если бы все люди знали, как хорошо без тела, то, наверное, все бы покончили с собой.

Я говорил с ним, как с высшим существом, как с Ангелом, или даже Богом, и он почувствовал это.

— Ты разговариваешь со мной, как с тем, кто должен нести ответственность за людей. Это неправильно. Я не несу ответственности, я не создавал ваш мир, я не создавал тебя и не создавал других — я сам создание. И ты чувствуешь, что мы с тобой одной природы, когда находимся вне тела. Однако, будучи в оболочках, мы — разные. Что же касается самоубийства, то ты, уничтожив оболочку, снова попадёшь в неё, и всё начнется сначала. Ты говоришь, что люди стремятся жить как можно дольше и стараются сделать свою жизнь как можно более счастливой? Что мешает тебе быть счастливым?

«Значит, это не Ангел и тем более не Бог, — разочарованно подумал я, — невидимый инопланетянин, как их ещё называют — гуманоид? Но он должен много знать, возможно, обо всём».

Боясь, что его присутствие может исчезнуть, я быстро сказал:

— Счастье — это то состояние, в котором я нахожусь сейчас. Люди не испытывали того, что испытываю я в эти минуты. Люди не знают, как глупы и бессмысленны их желания, и как смешно выглядит всё это отсюда, когда понимаешь, как может быть хорошо, просто и легко вне тела.

Я взглянул на своё тело, стоящее неподвижно, как в детской игре «замри», — и подумал, что надо бы сбросить килограммов десять.

— Смысл есть во всём, — прозвучал его медленный голос.

— Но если вы говорите, что тоже созданы кем-то, и можете выходить из своей оболочки, означает ли это, что вы этому научились?

— Да, мы научились этому. Но то что ты испытываешь, находясь вне тела, это временное состояние для тебя. Но и для нас — оно тоже временное. Пока существуют наши тела, нам легко и комфортно находиться вне их. Пока живо твоё тело, оно принадлежит тебе точно так же, как твоя истинная сущность принадлежит ему. Мы тоже не можем находиться вне тела постоянно. В противном случае тело погибнет, и наша истинная сущность, по-вашему, — душа, или перейдёт в новое тело, или будет вечно скитаться без оболочки. И тогда у нас не будет возможности проникать в другие миры и их тайны. Тогда наше истинное «Я» будет вечно существовать в том комфорте и спокойствии, что нравятся тебе сейчас. Но понравится ли тебе такой покой спустя пятьсот лет? Ты всего лишь отделился от тела и понял, как оно тяжело и как оно сковывает. Ты сравнил его в своих мыслях со скафандром, но теперь представь, что ты сбросил скафандр и он исчез, а другого скафандра нет. Без него ты свободен, тебе легко, но материальный мир, в котором ты пребываешь, для тебя — бесплотного — лишён смысла. Ты не можешь участвовать в его жизни, потому что без тела ты всего лишь невидимое привидение. Наша раса поняла, что для того, чтобы слиться с Изначальной Реальностью, нужно прожить множество жизней в течение многих тысячелетий, или уйти с этого пути, избавив свою расу и души тел иных рас от бесконечного воплощения. Но только тогда душа не будет испытывать тоски по материальному миру, когда он исчезнет.