Анджей Пилипюк - Autobahn Nach Poznan

- Долгоруков... Не подведи меня!

Русский только ухмыльнулся, потом кивнул головой и прикурил сигарету.

- Выводи группен карателей и щтурмабтайлунген. Пускай разгонятся за нашими броневиками. В атаку им нужно выскочить уже на фолль скорости. Понял?

- Так точно, герр майор.

Иван открыл эвакуационный лаз в полу, опустил свое большое тело на бетон и просто позволил, чтобы транспортер проехал над ним.

- Хайни, немцы с фойрерверферами пойдут сразу же за ними. Ихь вилль нихт, чтобы кто-либо в бункере дожил до ночи.

- Яволь, герр майор. - Хайни, к счастью, хоть понимал по-польски. Нервничая, Вагнер начинал говорить на своем родном языке и забывал даже самые простые немецкие команды. В прошлый раз это чуть не привело к провалу штурма, когда он приказал немцам "въебать сукиным сынам". Легче всего было с русскими. Они понимали все что угодно, на каком угодно языке. Вполне возможно, что даже и по-венгерски.

- Котик, - толкнул Вагнер голую чешку, - гиб мир Позерн командир.

Девица умело начала дергать рукоятками сигнального семафора.

- Так. Вас должна приказать?

- Прикройте меня. Heavy ground attack. Черт! - Он сориентировался, что это же сообщение от одного поляка другому, так что можно забыть про Зоргов жаргон. - Усмирительная атака. Сделай, что сможешь.

Нежные ручки чешки творили чудеса. Потом она припала к перископу.

- Он отвечает... - польский язык она знала недостаточно хорошо, поэтому начала передавать по буквам: - х-о-р-о-ш-о-д-а-м-п-р-и-к-р-ы-т-и-е. У-м-е-н-я-е-щ-у-ч-е-т-ы-р-е-т-а-н-к-а.

Вагнер выскочил из транспортера через боковую дверку и спрятался за броневыми плитами.

- Долгоруков, валяй! - заорал он.

Карательный взвод, состоящий из тридцати тигров, как раз разгонялся под прикрытием транспортеров. Наемники начали стрелять, тут же к ним присоединилась артиллерия, двинулись познаньские танки. Немцы подкачивали свои огнеметы, чтобы добиться нужного давления в резервуарах с напалмом.

Тигры вылетели из под защиты машин сразу же на полной скорости. Один тут же грохнулся на мине, трое, перепугавшись взрыва, сбились в клубок, едва покинув бетонную полосу шоссе, но остальные мчались.

- Зорг!

Гепарды смешались с немцами. Снова мина. Вторая, третья... Блин! От атаки могли остаться только клочья. Марта, симпатичная венгерка, умевшая превосходно готовить, певшая по вечерам ностальгические песни и уже четырнадцать раз пытавшаяся покончить с собой, поднялась из-за плиты. Она валила из пулемета прямо по угрожающим штурмовикам постам. Ее наверняка бы срезали очередями, но, к счастью, один из познаньских танков задержался и впулил снаряд прямиком в амбразуру бункера. На подходе скучились люди и животные. В бункер влетели тигры, через секунду - гепарды, а потом до амбразур добрались и немцы, сунув в них стволы своих огнеметов.

- Век! Век! Раус! - вопили они зверям. - Ди катцен... Все раус!

И буквально через секунду, когда животные удирали по коридорам, отмеченным котами, люди нажали на курки компрессоров, заряженных напалмовым гелем. Даже они отворачивали взгляды. Вся штука в том, что гель прилипал к коже. И горел. Его нельзя было погасить ничем. Ни водой, ни пеной. В геле имелся собственный окислитель, так что горел он до конца. Именно так, как заявлял производитель.

Когда вопли из бункера несколько утихли, с холмов отозвались тяжелые пулеметы, чтобы обеспечить прикрытие отходящим. Только в бункере уже не было никого, кто был бы в состоянии убегать. Артиллерия перенесла обстрел, и в этот момент все начало успокаиваться.

- Доложить потери. - Вагнер оставил безопасное местечко за транспортером и вышел на дорогу.

Карательный взвод как раз начал традиционную прогулочку по полю боя, и уже можно было не бояться случайных выстрелов. Водители грузовиков все еще торчали в своих укрытиях, но познаньские солдаты тоже уже начали выходить на шоссе. Прекрасно подготовленное и снабженное войско. Вот только, они не понимали сути боев в пустыне, веря в собственные паровые танки, фронтальные атаки и сокрушительный огневой перевес. У них не было таких контактов с бедуинами, как у вроцлавян, так что мало чему могли от них научиться.

- Сигнальщица и офицеры ко мне, - скомандовал Вагнер.

Его свита собиралась в спешке. Потом все они двинулись на встречу с командованием конвоя, которое как раз высаживалось из транспортера более чем стотонного локомотива, наежившегося броневыми башенками, прячущими пасти орудий, минометов, гранатометов и тяжелых пулеметов.

- Господин генерал, майор Вагнер докладывает прибытие ударной группы.

Сам Павелец был ветераном боев за автостраду. Но окружен он был молоденькими офицерами, одетыми в новенькие, с иголочки мундиры, являющиеся смесью униформ Иностранного Легиона и Africa Corps времен второй войны. А к мундирам еще и кожаные сапоги до колен, кожаные же пояса с бляшками, кожаные подсумники. Как они во всем этом выдерживали жару? Познаньские пялились на наемников с точно таким же изумлением. Как такое возможно, чтобы на майоре был только бурнус и тюрбан? Почему это поручики одеты лишь в пуленепробиваемые жилеты, а их сигнальщица вообще была в чем мать родила и сейчас почесывала заросший лобок?

Павелец перехватил их взгляды.

- Это они в первый раз, - объяснил он. Генерал прекрасно понимал, что в наемных отрядах ввести какую-либо дисциплину было просто невозможно, потому что служили в них исключительно индивидуалисты с чрезмерно переросшим эго. Но если кому-либо в одиночку удавалось прорваться через смертельно опасную пустыню затем, чтобы записаться в наемники, это означало, что у него три пары запасных глаз в заднице, шестое чувство, седьмое и вдобавок еще и восьмое, а солдатом является с рождения.

- Господин поручик, - генерал подошел к Зоргу и поднес два пальца к козырьку. - Мне крайне понравилась ваша атака.

Познаньские офицеры окаменели. Как это можно отдавать честь животному? Зорг только зыркнул на них и тихонько фыркнул. Он выпрямил свой хватательный, заканчивающийся скорпионьим жалом хвост, что наверняка означало своеобразный салют.

Чешка приняла донесение о потерях, передаваемое азбукой Морзе с поля битвы.

- Наши тотен: один тигр, драй коты, три людей, - доложила она. Познаньские потери: фюнф танки, один бефордер, двадцать девять LKW, и, ага, ахт унд зехциг человек дацу.

- Неплохо. - Вагнер обернулся к своим и крикнул: - Двадцать девять грузовиков разбиты. Грабьте, что хотите. Только поскорее!

По-польски понимал едва ли только каждый десятый наемник, но именно этот приказ все чувствовали инстинктивно. Все живое: люди, гепарды, тигры, коты и даже птицы ринулись в направлении разбитых останков на шоссе.

- Вы, видимо, преувеличиваете, господин майор, - не выдержал какой-то из познаньских поручиков. - Мы гибнем, чтобы доставить снабжение во Вроцлав, а вы позволяете тут грабить?