Анджей Пилипюк - Autobahn Nach Poznan

К счастью, до Тржебницких Холмов они добрались еще до заката. А потом пришлось разбивать лагерь. Поездка в темноте была довольно эффективным способом самоубийства. Но теперь они были в зоне действия артиллерии Вроцлава. Красавица-чешка выстрелила несколько локализующих ракет - ребята, сидящие у дальномеров крепости на все сто определили их позиции. Коты обнюхали территорию. Пока что они были в безопасности.

Солдаты жарили стеки на паровом котле ближайшего транспортера. Марта приготовила совершенно невозможный на вкус суп из разграбленных в разбитых грузовиках запасов, а после еды пела чудные, ностальгические песни под аккомпанемент гитары. Потом вспомнила вид собственной дочки, изнасилованной прямо у нее на глазах в будапештском бункере, разнылась и пошла пустить себе пулю в рот. К счастью, влюбившийся в нее по уши Алексей успел ее догнать и шмальнуть ей прямо в спину укол, который превращал мышцы в холодец. Русский заботливо накрыл одеялом беспомощную временно венгерку и шмальнул ей второй укол, амфетамин, чтобы Марта так ужасно не рыдала. Чешка-сигнальщица сделала недвузначное предложение госпоже полковнику, но, увидав ее расширившиеся от изумления глаза, отказалась от своего намерения и пошла ластиться к другим девчатам из отряда. Наемники, которые не стояли на посту, глушили водяру и таблетки.

Познаньские солдаты были настолько неплохо организованы, что им даже удалось что-то там подогреть, и теперь они ели свои синтетические ужины из котелков. Они с завистью поглядывали на хорошо прожаренные стеки наемников, но искушению не поддались, несмотря на приглашения, потому что кто-то пустил слух, что это мясо из "человечины". Водители грузовиков напахались так, что даже не могли ничего съесть. Кто-то разжег костер на вершине дюны, облив песок напалмом. Горело замечательно. И все было мило и прекрасно, потому что светила луна, люди, каждый по-своему, развлекались. И если не обращать внимания на тысячи трупов, кости которых валялись в окружающем песке, можно было забыть, что этот пикничок происходит на кладбище.

Сью Кристи-Андерсон подошла к Вагнеру уже после полуночи. Она стряхнула с себя кота, нажравшегося валерьянкой по самые уши, и вынула из сумки последнюю самокрутку. Прикурила, затянулась и подала майору.

- Откуда у вас столько разумных животных? - спросила она. - Ведь после китайской бомбы вы уже не можете проводить генные изменения...

- Они сами родятся. Самым естественным путем, знаешь... трахаются, беременеют, рождаются... и вот они уже на свете один за другим.

Американка усмехнулась.

- Изменения проведены еще перед бомбой Шен? И теперь они передают привитые возможности потомству? - Она прикусила губу. - А какой процент брака?

- Процентов пять, семь. Но это не прогрессирует. Лет через сто у нас будут разумные гепарды, тигры, коты и птицы...

- А у нас есть змеи, знаешь? - Сью открыла закрепленную на поясе сумку и показала Вагнеру гремучую змею. - Мины определяет лучше котов. И собак не боится.

- Зато она в девять раз медленнее обычного кота. - Вагнер затянулся дымом марихуаны и отдал косячок госпоже полковнику. - А где ты так научилась говорить по-польски, Зузя?

- Отец был поляком.

- Был?

- Нууу... Его застрелили под Саванной, ездил в охране конвоев.

- Понятно... не первый поляк, которому там подставили задницу.

Поначалу она не поняла. Потом, видимо, вспомнила какую-то историческую книжку, потому что подмигнула Вагнеру и тихонько рассмеялась.

- Ах ты нахал.

Майор тоже рассмеялся.

- Скажи... Как там, в Штатах?

Негритянка пожала плечами.

- Как везде. Люди живут в бункерах, синтетическая пища, бунты, карательные акции, мутанты. И общая безнадега.

- А ты много по свету пошаталась?

- Ну... была в Детройте и в Вашингтоне. На паруснике переплыла Атлантику. Была в лондонских бункерах, была в Осло. Знаешь, как там холодно? Зимой всего лишь пятнадцать, двадцать градусов. Класс! А потом на пароходе переплыла через Балтику в Познань. Знаешь, какой чудный порт в Познани? Вот только все время бухают из пушек. В бункере невозможно заснуть.

- Знаю. Все эти чокнутые атакуют Познань, потому что там главная база снабжения Вроцлава.

- И почему Вроцлав настолько важен?

- Как и тысячу лет назад. Город на перекрестке путей Восток - Запад и Север - Юг. Главный контрабандистский узел современной Европы.

- Ну так что?

- Этот город содержит всю Речьпосполиту.

- Аааа... Контрабанда настолько важна?

- Увидишь. И тебя наверняка заинтересует Фестунг Бреслау.

- И что... Как везде, бункеры. Такая же, как и повсюду, безнадега.

Вагнер рассмеялся. На сей раз громко.

- Сама увидишь.

Он замотался в одеяло и пошел отправить почтового голубя с рапортом, описывающим события сегодняшнего дня. Алексей уже держал приготовленную и разогревшуюся птицу, но вначале передал Вагнеру небольшой листок, который другой голубь как раз доставил из Вроцлава. Судя по с трудом читаемому письму, автором должен был быть лично генерал Барыла. Вагнер пробежал глазами несколько строчек текста и онемел.

"Андрюша, надеюсь, что ты уже прилапал эту придурочную блядь из ЦРУ, которая строит из себя полковника морской пехоты. В связи с ней, у меня для тебя специальное задание. Как доберешься до города, немножечко потяни время и займись ею. Чтобы все выглядело естественно, пригласи ее к себе домой. К жене и ребенку. Оставь переночевать. Покажи красивые стороны жизни... Пусть она перед встречей со мной размякнет. Доведи ее до слез. Она очень важна, так что постарайся. Подпись: Барыла, генерал. PS: обрезали ли ей волосы, свинтусы?"

Странное задание... Заставить Шоколадку плакать? Это как раз можно сделать очень легко, но... Что за всем этим стоит? Жестом Вагнер подозвал Хайни.

- Проследи за Зузей, - шепнул он и еще подмигнул заговорщически.

Потом и сам вернулся к негритянке.

- Шоколадка, придется тебе держаться моей задницы. Наверняка на нас нападут под утро. Так что выкопай себе ямку в песке.

- "Шоколадка"? - Госпожа полковник, а, собственно, агент ЦРУ, вынула из рюкзака складную лопатку и начала копать. - Все поляки - долбанные расисты!

- А как же. Если увижу, что ты еще и обрезанная, так будет еще хуже.

На сей раз она уже рассмеялась, но смех тут же застрял у нее горле. Сью взвизгнула и отскочила в сторону.

- У меня в яме чья-то нога!

Вагнер едва глянул на побелевшие кости. Бои за шоссе длились уже более сотни лет. Он сам, скорее, удивился бы, если бы под слоем песка ничего не было. Он вынул из полевой сумки плоскую бутылку водки.

- Вот, выпей.

Негритянка все еще пыталась взять себя в руки.

- Сейчас. - Она потрясла головой, затем выпустила из сумки свою гремучую змею. - Мне нужно пи-пи.