Уильям Котцвинкл - Инопланетянин

Он умоляюще посмотрел на герань. Растеньице повернуло к нему свои побеги. Тугие бутоны набухли, развернулись, и в тот же миг герань словно вспыхнула пламенем ослепительно ярких алых цветков. Но вот растение тяжело вздохнуло, съежилось и на глазах увяло — видимо, чрезмерное усилие стоило ему слишком дорого. Космический ботаник кончиком пальца погладил умирающий цветок, что-то ласково шепча. Его тихие слова, квинтэссенция опыта бесчисленных миров, вдохнули жизнь в растение — оно встрепенулось и зацвело с новой силой.

— Твой язык таит секрет жизни, Хозяин, — прошелестела герань.

Да, но, к сожалению, он не знал языка его друзей-землян…

Древний путешественник почесал затылок. Он должен овладеть их языком, чтобы выжить.

Герти притащила ему азбуку. Раскрыв книжку на коленях, он после изрядных мучений отыскал букву «М».

Затаившись в кустах возле просеки, Эллиот следил за агентами, которые рыскали вокруг, обшаривая лес светом своих фонарей. Если его обнаружат, он скажет, что натаскивает собаку.

Гарви распластался рядом, дрожа от возбуждения. Дворняжку неудержимо тянуло выскочить из засады и вцепиться в ногу человека с ключами.

— Ничего мы сегодня не найдем, — сказал один из агентов.

— Знаю. И все же я печенкой чую, что за нами наблюдают, — человек с ключами посветил в окаймлявшие просеку кусты. — Но кто?

«Голодающий пес, вот кто», — подумал Гарви и пополз было проверить, не припасен ли аварийный собачий паек в припаркованной невдалеке машине, но Эллиот удержал его.

— Не трепыхайся, Гарви… — цыкнул мальчик, увлекая пса назад, в густые заросли. В следующее мгновение они с Гарви бесшумно соскользнули с песчаного склона.

Мириады звезд зажглись на ночном небосклоне. Глядя на яркие звезды, Эллиот подумал, что у него в чулане спрятана величайшая из тайн неба. Он никогда не выдаст эту тайну, пусть с ним делают, что хотят, хоть пытают.

— Гарви, — торжественно произнес Эллиот, — мы с тобой хранители бесценного сокровища. Ты это знаешь?

Гарви мрачно смотрел перед собой. Он знал только, что в мире мало, ужасно мало собачьей пищи.

— Я люблю его, Гарви. У меня никого лучше не было. — Эллиот задрал голову, пытаясь угадать, с которой из звезд прилетел его новый друг.

«Со всех», — шепнул лунный свет.

Гарви навострил уши.

Что там за шорох? Не везут ли корм для собак?

Он с надеждой огляделся по сторонам, но вокруг не было ни души.

Мэри разбудил шум на крыше. Она сняла с глаз травяные примочки и привстала.

Звук не повторялся, в доме стояла тишина. Мэри подошла к окну и выглянула наружу. Двор был пуст, если не считать Гарви, который, точно взбесившись, остервенело рыл землю.

Задернув штору, не желая видеть ополоумевшего пса, Мэри снова легла в кровать. В доме определенно творилось что-то неладное, она это чувствовала. Но что? Что замышляют ее дети?

Она расправила подушку и сонно обняла ее. Перед глазами поплыли прерванные шумом картинки сна. Она кружилась в танце, ах, как здорово, с… кем-то, едва достававшим ей до талии.

Веки отяжелели; заиграла неземная музыка — странные, неведомые звуки, словно космические позывные, «блип, блип» — и вот она снова кружится в вихре танца, не замечая партнера, который головой уткнулся ей в живот.

— Мы должны рассказать, Эллиот. Дело слишком серьезное.

— Нет, он хочет остаться с нами.

Братья шагали к остановке автобуса, на котором ездили в школу. Майкл казался озабоченным. Весь его мир, все представления словно перевернулись вверх тормашками. В голове роились бредовые мысли про орбиты шутников, про поверхность Меркурия… И это вместо того, чтобы думать о приземлении мяча в зачетном поле, захватах и нырках…

— Он же прилетел из космоса, Эллиот. Мы не знаем, что ему здесь нужно, что он собирается делать дальше. В одно прекрасное утро мы проснемся на Марсе или еще подальше, и вокруг будут кишмя кишеть эти тыквоголовые.

Эллиот не слушал брата — его внимание привлек незнакомый человек на утренней улице.

— Взгляни-ка, — потянул он Майкла, — ведь это не наш молочник?

— Видно, наш в отпуске — это совсем другой парень.

— Послушай, Майкл, в окрестностях появились люди, которых здесь раньше никогда не видели. Взгляни на ту машину, в которой сидит какой-то тип и делает вид, что читает газету… Они ищут нашего гоблина!

— Они? А кто они такие?

— Их здесь полно. Даже в горах.

— Пораскинь мозгами, Эллиот, как найти выход.

— Ему нужно время, чтобы придумать, как спастись.

— А может, он не такой уж умный, а как рабочая пчела — только и умеет кнопки нажимать?

— Майкл, он… он настолько опередил нас в развитии — ты даже не представляешь.

— Тогда почему он живет в чулане?

— Ему не повезло. Но мы все исправим.

— Эллиот, мы с тобой всего лишь безмозглые молокососы, неужели не понимаешь? Если кто ему может помочь, так это ученые и так далее. Ребята с мозгами. Они возьмут анализы, будут его кормить, как полагается.

— Мы его кормим досыта.

— Печеньем? Разве это еда? Может, это его убивает, а мы даже не подозреваем?

Эллиот помрачнел, и в голосе его послышались напряженные нотки.

— Майкл, если мы отдадим его кому-нибудь, он никогда не вернется домой. Я знаю наверняка.

— Каким образом, Эллиот? Откуда тебе знать?

— Сам не понимаю. Это словно сидит во мне. И повторяется снова и снова. Он выбрал нас, потому что больше никто ему не поможет.

— Но почему именно нас? Кто мы? Ни денег, ни ума особенного… Даже отца у нас нет.

— Ерунда. Он все понимает. Мы нужны, чтобы… чтобы помочь ему наладить…

— Что наладить?

— Один… одну штуковину, — Эллиот замялся; словно очнувшись от сна, он безуспешно пытался вспомнить, что ему приснилось. А во сне он видел устройство, в котором так нуждалось космическое существо. Навеянный образ уже улетучился, да и до остановки автобуса было рукой подать.

Тайлер, Стив и Грег уже ждали их, поддразнивая друг друга. При виде Эллиота они обрушили на него град насмешек.

— Эй, Эллиот, как дела в пекарне? Готов ли фруктовый пирог?

— Шел бы ты, Тайлер!..

Грег, брызжа слюной, посоветовал Эллиоту, как быть с Герти — засунуть ее в корзину с бельем. Совет казался не лишенным здравого смысла, в другое время Эллиот, возможно, и прислушался бы к нему.

Стив помотал крылышками шапки.

— Послушай, Эллиот, я забыл спросить — что сталось с твоим гоблином? Он не возвращался?

Нескончаемые, изматывающие игры в куклы и в дочки-матери с ненасытной Герти, выпечка бессчетных земляных «пирожков с фруктами» и накопившаяся тревога доконали Эллиота. Он не выдержал и взорвался:

— Вернулся! Только никакой он не гоблин. Он пришелец из космоса!