Пол Андерсон - Выбор смерти

Остановить этот бросок было не возможно. Корабль — гость с Юпитера, находился ниже уровня прицельной стрельбы автоматических орудий «Веги», а человек был просто не способен так быстро среагировать, что бы поразить стремительно приближающуюся «Олимпию». Лазерная батарея могла бы поре-то испарить корабль, но времени у них не было.

И все же «Вега» находилась в боевой готовности, с прогретыми двигателями, на каждом посту — Дежурные. Пилот включил свой тумблер, и корабль начал взлетать. На максимальном ускорении она поднялась над приближающейся «Олимпией»; придавила ее земле выхлопами своих дюз с такой силой, что бетон площадки треснул на куски.

Газовый резервуар взорвался. Более тонкостенные отсеки «Олимпии» выпустили свое содержимое, атмосфера Юпитера взорвалась в вакууме. От такого удара, уже ослабленная дюзами крейсера, нарушившими структуру каркаса, камера — имитатор условий Юпитера, не выдержала. Из нее вырвался водород под давлением большим, чем на морском дне. Обломки корпуса и куски аллотропного льда взлетели в небо. При отсутствии воздуха и огромной температуре взрыва, молекулы воды мгновенно испарились. Выделившуюся при этом энергию можно было измерить, но представить себе — невозможно.

Ударная волна, пронизав камень Ганимеда, покатила Фрэзера назад. Он тяжело упал, хватая воздух ртом, и несколько раз перевернулся. Но это было неважно. Он ничего не замечал, кроме адского взрыва, разнесшего «Вегу» на куски.

Бее произошло за долю секунды. Вверх взметнулось облако газа. В толще поля открылся узкий кратер, в него упали обломки. Дым и пыль отнесло в сторону, проглянули звезды. Настала глубокая и жуткая тишина.

Фрэзер поднялся на неверных ногах и помог встать Лоррейн. Она дико уставилась на него.

— Ты в порядке? — спросила часть Фрэзера. Остальной Фрэзер все еще дрожал и слышал звон в ушах.

— Во всяком случае, жива, — откашлялась она. — А ты? А город? — она в тревоге вгляделась в сторону солнца, на восток. Защитный барьер был частично поврежден, главную радиомачту чуть не узлом завязало. Но сама Аврора стояла целехонька.

— У нас получилось, — выдохнул он. — Господь свидетель, получилось.

— Да, н-но… о, я не знаю. Теперь полагается звучать фанфарам в мою честь, но в основном все, что я чувствую — это как у меня все болит и как я устала… а все эти бедные парни, и тебя там уже… Давай пойдем назад как можно медленнее. — Она взяла его за руку. Он вспомнил Энн.

Билл Эндерби встретил их у западного шлюза. Он остановился и ждал, квадратный в своем скафандре. Лицо за стенами шлема светилось торжеством.

— Привет, — скромно поздоровался он.

— А как внутренний гарнизон? — поинтересовался Фрэзер.

— Они не смогли и пальцем пошевелить, — ответил Эндерби. — Что им оставалось? Свейн был на борту «Веги», там же почти весь ее экипаж. — Он поднял огнемет. — Это я взял у одного из них. Он просто сидел и плакал. Сейчас мы их охраняем.

— Есть еще патрульные катера, — напомнила Лоррейн.

— Не беспокойся. Что они могут сделать, кроме того, чтобы прийти и сдаться, когда у них кончатся припасы? Даже если они попытаются напасть, у них там всего по три — четыре небольшие ракеты в каждого. Против корабля это годится, но город вроде Авроры им не по зубам. Да они и не решатся. Дело их проиграно, а без нас они просто умрут с голоду.

Эндерби перевел дыхание.

— Это вы сделали, так? Вы, двое?

— Мы, трое, — уточнил Фрэзер. Он не преувеличивал.

— Мне даже нечего сказать, — пожалел Эндерби. — Ни у кого нет слов. Таких слов-то, поди, еще не придумали. Бот, м-м-м, мисс Влашек. — Он неловко протянул ей огнемет. — Это дьявольски полезная штука. Она ваша.

Она покачала головой.

— Нет, спасибо. Я не желаю больше касаться оружия. Вы могли бы отвести нас к врачу?

— О, Боже, да! Все, что угодно! — триумф перешел в озабоченность. — Вы не очень пострадали, нет?

— О, нет, — успокоила Лоррейн, — ничего серьезного. Но мы так устали.

Она оперлась на Фрэзера. Они подошли к шлюзу.

— Знаешь, — сказал он, — а я совсем не устал.

Возможно, это было несколько бессердечным замечанием, но он не мог вести себя иначе в час своей победы. Он мог гордо держать голову.

Как и Энн с Колином , — думал он. Сейчас уже пасется невероятным, что Я, мое собственное жалкое «Я» — имело честь завоевать дня них это право.

Фрэзер взглянул вверх. Солнце приближалось к Юпитеру. Но Ева успеет добраться сюда еще до окончания затмения.

В замке лязгнул ключ.

— Встречай гостей, — сказал охранник.

— Что? Кого? — Малькольм Локридж приподнялся на своей койке. Сколько уже часов пролежал он на ней, тщетно пытаясь сосредоточиться на учебнике, — нельзя терять форму, — но мысли разбегались, а глаза упорно возвращались к трещине в потолке. А мысли его были самые горькие. Ко всему прочему, очень раздражали звуки и смрад из соседних камер.

— Почем я знаю? Но девчонка, скажу… — Охранник прищелкнул языком, в его голосе звучало восхищение.

Недоумевая, Локридж направился к двери. Охранник отступил на пару шагов. Нетрудно было угадать, что он думает: «Осторожно! Этот парень — убийца!»

Не то чтобы Локридж походил на злодея: среднего роста, ежик волос песочного цвета, голубые глаза, грубоватые черты лица, курносый нос; выглядел он как раз на свои двадцать шесть лет. Разве что грудь и плечи у него были шире, а руки и ноги более мускулистые, чем у обычного, неспортивного мужчины; двигался он по-кошачьи и мягко.

— Не дрейфь, сынок, — презрительно бросил он.

— Ну ты, потише! — вспыхнул охранник.

«О Господи, — подумал Локридж, — и чего на нем срывать дурное настроение? Он-то мне ничего плохого не сделал… А на ком еще его срывать?»

Раздражение утихло, пока он шел по коридору. Любое нарушение мучительного однообразия последних двух недель было почти праздничным. Даже беседа с адвокатом стала событием, хотя за нее потом приходилось расплачиваться ночью, проведенной без сна из-за злости, вызванной вежливым, но упорным нежеланием того вести защиту как надо.

Но кто может быть сегодняшним «гостем»? Женщина? Его мать улетела обратно к себе, в Кентукки. Симпатичная девушка? К нему приходила одна знакомая, и довольно симпатичная, но она только и твердила: «Как же ты мог?!», и Локридж не думал, что она придет еще. Может, какая-нибудь женщина-репортер? Едва ли: все местные газеты полны его интервью.