Эллис Питерс - Неугомонная мумия

Девушка послушно опустилась на камень.

- Девочки, можете идти домой, - распорядилась я. - Занятие окончено.

Одна из самых маленьких завела было старую волынку про бакшиш, но, взглянув на Черити, тут же осеклась. Я села рядом с девушкой.

- Простите, не хотела напугать вас.

- Мы теряем время, Пибоди. Бог знает, как скоро нам помешают. Чего вы испугались, дитя мое? - спросил Эмерсон, наклоняясь к девушке.

Я ожидала, что Черити шарахнется прочь, но что-то в каменном лице Эмерсона придало ей смелости. Она даже слегка улыбнулась.

- Меня увлек этот замечательный рассказ, профессор. Я не ожидала, что кто-то...

- Ладно вам! - воскликнул Эмерсон. - Разве ваша вера не учит, что лгать грешно, мисс Черити?

- Но это правда, сэр.

- В лучшем случае полуправда. В деревне стало небезопасно, дитя мое. Вы не можете убедить своего брата отправиться в какое-нибудь другое место?

Девушка подняла голову:

- Вы же видите, чем мы здесь занимаемся, сэр. Как можно покинуть эти беспомощные заблудшие души?

Одна из заблудших душ в этот момент выглянула из-за дерева, показала язык и нахально улыбнулась. Я невольно улыбнулась в ответ.

Эмерсон нахмурился.

- Вам грозит опасность, и, полагаю, вы сознаете ее, мисс Черити. Невозможно... Что такое, Пибоди? Прекрати дергаться и строить рожи!

- Кто-то наблюдает за нами из окна дома. Я видела, как колыхнулась штора. Черт! Простите... Сюда кто-то идет!

- Черт! - повторил Эмерсон. - Не вставайте, мисс Черити, выслушайте меня. Очень скоро вам может понадобиться наша помощь. Обращайтесь к нам в любое время дня и ночи.

Девушка не ответила. К нам величественной поступью приблизился Иезекия.

- Неу-ужто это профессор и его достойная спу-утница? - пропел он. - Что ты здесь поделываешь, сестра-а моя Че-ерити? Почему не пригласишь гостей во-ойти?

Черити встала - словно кукла, которую дернули за ниточку.

- Прости меня, брат.

- Ничего страшного, - сказал Эмерсон, хотя извинение предназначалось вовсе не ему. - Мы тут просто... проходили мимо.

- Прошу вас ко мне в дом, - торжественно сказал Иезекия. - Преломим вместе хлеб. Черити, позови брата Дэвида.

- Да, брат.

Девушка упорхнула, склонив голову, а мы последовали в дом за ее обаятельным братцем.

Я всегда считала, что выражение "болезненная чистота" употребляется лишь в фигуральном смысле. Небольшая гостиная, куда нас провели, заставила меня сморщиться от боли. Она была пустой, до блеска начищенной и вызывающе неуютной. Несколько стульев с высокими спинками, стол, на нем лишь свечи и Новый Завет. Ни ковра на полу, ни скатерти на столе, ни картины на стене, не было даже жутких цветных литографий на религиозные темы, которыми набожная публика обожает украшать свои жилища. Похоже, "Братья святого Иерусалима" воспринимали Библию буквально - включая запрет на изображения. Единственным привлекательным предметом в комнате был книжный шкаф. Меня потянуло к нему, как тянет к огню человека, пришедшего с холода. В основном это были массивные теологические труды на разных языках да собрания проповедей.

Вскоре в гостиную вошел Дэвид. Я давно его не видела и едва устояла на ногах от изумления. Черный костюм болтался на молодом человеке как на вешалке, кожа посерела, глаза ввалились. Придя в себя, я с искренней озабоченностью спросила, как он себя чувствует. Дэвид слабо улыбнулся:

- Со мной все в порядке, миссис Эмерсон, правда. Просто немного устал. Я не привык к... жаре.

Мы с Эмерсоном обменялись выразительными взглядами. Стояла середина зимы, а это лучшее время - днем тепло, вечерами прохладно.

Иезекия, судя по всему, пребывал в превосходном настроении. Потирая руки, он сказал:

- Сестра Черити сейчас приготовит нам пищу Господню. Перекусите с нами.

- Спасибо, но мы не можем остаться. Наши люди заняты укреплением тоннеля в пещере, нам нужно быть на раскопках.

Я обращалась к Дэвиду, но ответил его коллега:

- Да, мы слышали, что вы перестали копаться на кладбище. Я рад, что вы вняли моим увещеваниям, друзья. Вы совершили прискорбную ошибку, но и ваши сердца не из камня. И в конечном счете Господь направил вас на истинный путь.

Эмерсон сверкнул глазами, но сдержался.

- Мистер Джонс, мы пришли поговорить с вами об одном серьезном деле. В последнее время не только в деревне, но и у нас в лагере случилось несколько неприятных происшествий.

- Вы имеете в виду смерть бедного брата Хамида? - спросил Дэвид.

- В течение десяти дней произошло убийство, трижды к нам проникали, в вашей миссии вспыхнул пожар, еще один загадочный пожар случился в пустыне. Как я понимаю, мисс Черити тоже подверглась нападению.

- Просто какой-то не в меру озорной мальчишка... - начал брат Дэвид.

- Но в комнату нашего сына проник вовсе не мальчишка.

- Вы хотите сказать, что между этими происшествиями есть связь? - с сомнением спросил брат Дэвид. - Но почему? Преступления, от которых пострадали вы и баронесса, никак не связаны с нашими неприятностями. Нет ничего необычного в поджоге нашего молельного дома. Многие еще блуждают в потемках...

Эмерсон фыркнул:

- Все не так! Возможно, неприятности вызваны вовсе не вашими действиями в деревне, но вы настойчиво усугубляете их. Прекратите нападки на отца Гиргиса или подыщите другое место для своих религиозных экспериментов.

Иезекия расцвел в самодовольной улыбке и разразился напыщенным монологом об истине, долге, спасении и мученическом венце. Я наблюдала, как мрачнеет лицо Дэвида.

Эмерсон повернулся ко мне:

- Мы только теряем время, Амелия. Пойдем.

- Я не держу зла, - заверил его Иезекия. - Кроткие наследуют землю, и я всегда готов оросить свежей водой спасения души грешников. Вам нужно лишь попросить, и вы получите, ибо нет другого пути к Отцу, как только через меня. Приходите ко мне в любой час, брат Эмерсон.

К счастью, брат Эмерсон был уже у двери. Услышав ласковое обращение, он дернулся, но я выпихнула его наружу.

Не успели мы отойти от миссии, как сзади послышались торопливые шаги. Нас догонял Дэвид.

- Вы действительно думаете, что нам грозит опасность? - спросил он, тяжело дыша.

Эмерсон изумленно вздернул бровь:

- А какого черта, по-вашему, я сюда приперся? Уверяю, вовсе не для того, чтобы насладиться обществом братца и сестрицы Джонс.

- Вы наверняка преувеличиваете! - упорствовал молодой человек. - Рвение брата Иезекии порой лишает его осторожности. Святые Господа не ведают страха...

- Зато мы люди земные, а потому ведаем, - сухо сказал Эмерсон. - Не надо стыдиться собственного страха, мистер Кэбот.

- Я встревожен, - признался Дэвид. - Но, право, профессор, мы не могли стать причиной творящихся безобразий!

Эмерсон внимательно посмотрел на него:

- А что вы думаете?