Эллис Питерс - Один лишний труп (Хроники брата Кадфаэля - 2)

- Всю, какую нам Бог послал. Теперь это жнивье послужит кормом для овец. А чем я могу послужить тебе, добрый господин? Я сделаю все, если это не противно моему долгу.

- Брат Кадфаэль, вчера утром я спросил тебя, не обдумаешь ли ты мою просьбу, и ты, помнится, ответил, что ничего не делаешь, не поразмыслив. Наверное, так оно и есть. Так вот, вчера о том, что я имею в виду, только ходили слухи, а теперь это реальная угроза. У меня есть все основания полагать, что король Стефан собирается вскоре выступить в поход и намерен обеспечить свое войско припасами и лошадьми. Осада Шрусбери обошлась недешево, а теперь ему придется накормить и усадить в седло куда больше народу. Не всем это известно, - весело признался Берингар, - а то нашлось бы немало желающих отвертеться - таких, как я, например. Так вот, Стефан задумал обыскать каждую усадьбу в городе и реквизировать для нужд армии десятую часть всего провианта и фуража. И заметь, всех до единой годных под седло лошадей, независимо от того, кто их владелец, король тоже хочет прибрать к рукам. И для конюшен аббатства не будет сделано исключения.

Все это Кадфаэлю вовсе не понравилось. Разговор этот пришелся куда как некстати. Его можно было понимать как намек - десять, знаю я, что тебе лошади нужны, и как зловещее указание на то, что Хью Берингар, который раньше всех в городе прознал, что затевается в королевском стане, ничуть не хуже осведомлен и о том, что замышляют в стане его противников. Однако молодой человек умел скрыть свои истинные намерения - какую бы игру он ни вел, это была его собственная игра. В таких обстоятельствах, рассудил Кадфаэль, лучше попридержать язык. Они оба могут вести каждый свою игру, и не исключено, что оба и окажутся в выигрыше. Пусть-ка этот парень первым скажет, что ему нужно, даже если то, что он скажет, придется проверять и перепроверять, да еще и как следует поломать над этим голову.

- Для брата приора это будет дурная весть, - осторожно сказал монах.

- Прежде всего, это дурная весть для меня, - хмуро заметил Берингар, я держу в конюшнях аббатства четырех своих лошадей, и хотя я вроде бы и могу забрать их для себя и моих людей, раз король дал мне поручение, полной уверенности в том, что это разрешат, у меня нет, ведь в войско я не зачислен. Могут позволить, а могут и нет. А мне, по правде говоря, вовсе не хочется расставаться со своими лошадками. Вот я и подумал, что нехудо было бы забрать парочку из конюшни да упрятать в каком-нибудь укромном местечке, куда фуражиры Прескота не сунутся, - пусть побудут там, пока не уляжется вся эта кутерьма.

- Всего парочку? - с невинным видом спросил Кадфаэль, - а почему не всех?

- Ладно, ладно, - я-то знаю, что ты быстро соображаешь - да ведь они тоже не дураки. Не мог же я явиться сюда пешком. Если они не найдут ни одного моего коня, то сразу смекнут, что к чему, и станут их разыскивать; и боюсь, что после этого мне не придется рассчитывать на благоволение короля. Господь с ними, пусть забирают пару - ту, что похуже, - мне их расспросы ни к чему. Двух лошадей я могу позволить себе лишиться. Брат Кадфаэль, не так уж много времени надо пробыть здесь, чтобы понять, что ты тот самый человек, которому любое дело по плечу, даже самое трудное и опасное.

Берингар говорил оживленным и доверительным тоном, слова его звучали искренне, и казалось, что на сей раз за ними не кроется никаких намеков.

- Я знаю, - добавил он, - что лорд аббат всегда обращается к тебе, если сталкивается с задачей, которую не в силах разрешить. В общем, мне нужна твоя помощь: ты ведь знаешь здесь все окрестности, скажи: есть тут безопасное место, где можно подержать лошадок, пока будут обшаривать город?

Такого невероятного предложения Кадфаэль не ожидал - воистину, оно было для него как манна небесная. Он не колебался, поскольку выгода была очевидна. От этих двух лошадей зависели жизни молодых людей. Да и кроме того, монаху было ясно, что Берингар использует его без зазрения совести, а стало быть, нечего терзаться сомнениями насчет своего права на ответный ход. А еще Кадфаэль подозревал, что Берингар прекрасно понимает, что творится сейчас в голове у монаха, и не имеет ничего против того, чтобы тот строил догадки относительно того, что на уме у него, Берингара.

"Каждый из нас, - подумал Кадфаэль, - достаточно проницателен для того, чтобы разгадать уловки другого, даже если не ясны мотивы. Это будет честная борьба. И тем не менее, вполне возможно, что этот добродушный, любезный весельчак - убийца Николаса Фэнтри. Так что предстоит такой поединок, в котором никто не попросит и не предложит пощады. Главное - не упустить время и постараться извлечь все, что можно, пусть даже из случайного стечения обстоятельств".

- Да, - сказал Кадфаэль, - я знаю такое место.

Берингар даже не стал расспрашивать, далеко ли это, безопасно ли, и вообще, где это место находится.

- Покажи мне дорогу сегодня ночью, - попросил он напрямик и улыбнулся, глядя в глаза Кадфаэлю. - Сегодня или никогда. Завтра уже огласят приказ. Если мы успеем обернуться до утра, поезжай со мной - я не хотел бы брать с собой кого-нибудь другого.

Кадфаэль давно уже взвесил все "за" и "против", и Берингару не пришлось долго дожидаться его ответа.

- После вечерни выводи своих лошадей к часовне Святого Жиля. Я приду туда после повечерия, к тому времени уже стемнеет. Не годится, чтобы кто-нибудь видел, как я отправляюсь с тобой куда-то верхом, но сам ты можешь прогулять вечерком своих коней - в этом нет ничего подозрительного.

- Так и сделаю! - кивнул Берингар, и только потом спросил: - А где это место? Нам придется переправляться через реку?

- Через ручей, и то не придется. Это старая ферма, принадлежащая аббатству, находится она в Долгом Лесу, далеко за Пулли. Когда настали беспокойные времена, монастырских овец пришлось оттуда забрать, но в доме по-прежнему живут двое наших братьев. Искать коней там никто не станет всем известно, что ферма давно заброшена. Ну а братья поверят тому, что я им скажу.

- А часовня Святого Жиля по дороге туда?

Принадлежавшая аббатству часовенка находилась далеко, на восточной оконечности аббатского предместья.

- Да, по дороге. Мы поедем на юг, в Саттон, а там повернем на запад и двинемся лесом. Обратно пойдем более коротким путем - мили три, не больше. Без лошадей мы срежем добрую милю.

- Надеюсь, что от такой прогулки ноги у меня не отвалятся, - с улыбкой предположил Берингар. - Значит, после повечерия жду тебя у Святого Жиля.

Не говоря больше ни слова, он кивнул и, расставшись с Кадфаэлем, прибавил шагу, ибо на пороге своего дома появилась Элин Сивард. Девушка повернулась к воротам аббатства, собираясь в церковь. Она успела сделать всего несколько шагов, когда рядом с ней уже оказался Берингар. Элин подняла голову и доверчиво улыбнулась ему. Это бесхитростное создание, напрочь лишенное гордыни и подозрительности, прямо-таки расцвело при виде Хью, который, что ни говори, был коварен как змий.