Эллис Питерс - Тень ворона (Хроники брата Кадфаэля - 12)

- А он не пришел,- сказал Кадфаэль.

- Нет, не пришел. Я промыла рану на голове, остановила кровь и потом ждала уже без всякой надежды, а он так и не пришел. От этого мне не стало легче. Сначала я боялась его возвращения, а тут уже стала бояться за него: что он там делает всю ночь на морозе? Даже если бы он отправился в замок за стражей, он все равно не должен был так долго пропадать. А он все не возвращался! Можешь себе вообразить, какую ночь я провела одна в этом доме, ни на миг не сомкнув глаз!

- Наверное, хуже всего был для тебя страх, что он все-таки встретился с Нинианом возле мельницы после того, как ты убежала, и пострадал от рук Ниниана, - тихо сказал за нее Кадфаэль.

- Да,- только и выдохнула она шепотом, передернувшись от озноба.- Могло и так случиться. Когда на такого храброго мальчика и такие нападки с обвинениями, а может быть, еще и с рукоприкладством!.. Могло быть и так... Благодарение богу, что этого не случилось!

- А наутро ? Ты ведь не могла оставить все, как есть, чтобы кто-то другой вместо тебя поднял тревогу. Тогда ты пошла в церковь.

- И рассказала эту историю наполовину, - докончила Диота с вымученной усмешкой, похожей на гримасу страдания,- А что мне еще оставалось?

- И пока мы бродили по окрестности в поисках священника, Ниниан оставался с тобой и, наверное, рассказал тебе, как сам провел эту ночь, ничего не подозревая о том, что случилось на мельнице после его ухода. А ты, наверное, рассказала ему конец своей истории. Но ни один из вас не мог пролить свет на гибель священника.

- Это правда,- сказала Диота,- Клянусь, что это правда! Не могли ни тогда, ни после. И что же ты надумал насчет меня?

- Начет тебя? Да ничего особенного! Делай то, что тебе сказал аббат Радульфус, - оставайся в доме и содержи его в порядке к приезду нового священника, твердо уповая на слово аббата, мол, раз сама Церковь привезла тебя сюда, то тебя и впредь не бросят на произвол судьбы. Я вынужден оставить за собой право распоряжаться сведениями, которые имею, но постараюсь не нанести тебе вред. А кроме того, я никому не собираюсь ничего рассказывать, пока не разберусь в этой истории получше. Жаль, что ты не смогла мне в этом по-настоящему помочь. Но и это не беда. Истина существует, и она всегда выйдет наружу, а уж каким способом это случится - посмотрим.

- Итак, кроме Эйлиота на мельнице в ту ночь побывало еще три человека, - сказал Кадфаэль, помедлив в дверях. - Первым был Ниниан, ты вторая. Так кто же, кто же был третьим, хотел бы я знать!

Глава десятая

Не прошло и получаса с тех пор, как Кадфаэль вернулся в свой сарайчик. Еще только начинало смеркаться перед вечерней, когда к нему наведался Хью, который после совещания с аббатом не преминул, по своему обыкновению, повидаться с Кадфаэлем. Вместе с Хью в дверь ворвались клубы сырого студеного воздуха - это повеял вечерний бриз, обещая новый снегопад после ослабления мороза, хотя вместо того, чтобы принести снегопад, он вполне мог развеять тучи и к утру очистить от них все небо.

- Я был у аббата,- сказал Хью, усаживаясь на знакомую лавку у стены и с наслаждением протягивая ступни поближе к жаровне.- Говорят, завтра вы хороните священника. Синрик выкопал для него такую глубокую могилу, словно боится, что покойник выскочит из нее, если сверху не завалить его слоем земли в шесть футов толщиной. Но ведь и впрямь смерть его до сих пор осталась неотомщенной, и мы ни на шаг не приблизились к тому, чтобы обнаружить убийцу. Ты с самого начала говорил, что прихожане будут изображать из себя глухих, слепых и немых. Можно подумать, что в сочельник весь приход обезлюдел! Все как один твердят, мол, никуда не выходили из дома, кроме церкви, и никто не встретил на улице ни души. Понадобился чужак, чтобы мы услышали хоть что-то про тайные прогулки под покровом ночи, и я не очень-то доверяю этим россказням. А как обстоят дела у тебя?

С тех пор как вышел от Диоты, Кадфаэль только об этом и думал и не счел возможным скрывать от Хью то, что ему удалось узнать. Он не давал ей обета молчания, а что касалось помощи, то он, разумеется, считал себя обязанным перед Хью не менее, чем перед этой женщиной, которая попала в беду из-за материнской привязанности к своему питомцу.

- Мои дела, пожалуй, лучше, чем я заслуживаю,- хмуро сказал Кадфаэль, отодвигая от себя плошку с пилюлями, которые надо было еще просушить, и подсел на лавку к своему другу.- Если бы ты не пришел, Хью, то мне пришлось бы самому идти к тебе. Вчера ночью я наконец-то понял, какие две вещи Эйлиота я видел при нем во время последней встречи, но тогда у меня это выскочило из головы, так что, когда его принесли мертвым, я и не подумал их искать или спросить себя, куда же они делись. Первую вещь я даже не сам нашел, а получил от мальчишек, которые в рождественскую ночь бегали на пруд посмотреть, не покрылся ли он льдом. Погоди немного! Сейчас я принесу, тогда все и услышишь.

Кадфаэль принес обе свои находки и пододвинул лампаду, чтобы было лучше видно те мелочи, которые, впрочем, с равным успехом могли обернуться весомыми уликами или же ничего не значащими пустяками.

- Эту шапочку дети выловили в камышах у пологого берега. Видишь, как здесь надорван один из швов и отпоролась тесьма, которой она обшита по краю? А вот посох, его я нашел нынче утром на другом берегу пруда, почти точно напротив того места, где лежал Эйлиот.

Затем Кадфаэль без затей, правдиво пересказал всю историю, избегая лишь упоминаний о Ниниане, хотя и сознавал, что скоро, возможно, ему придется открыть и эту тайну.

- А теперь погляди! - сказал он в заключение.- Видишь, как истерся серебряный ободок. Истончившиеся края поломались, так что он весь покрылся зазубринами. Видишь здесь острый зубец? - спросил Кадфаэль, касаясь пальцем зазубрины. - Отсюда я выковырял вот это!

На дне плоской мисочки, которой он пользовался, когда отбирал семена для посева, Кадфаэль показал Хью Берингару пять волосков, надежно припечатанных к донышку каплей растопленного сала. Теперь сало застыло, и их не мог сдуть случайный порыв ветра. Волосы были отчетливо видны в желтоватом свете масляной лампады. Взяв один волос, Кадфаэль вытянул его во всю длину.

- К зазубренному краю металлической поверхности волосы могли прицепиться где угодно,- неуверенным тоном вымолвил Хью.

- Могли бы. Но здесь их сразу пять, вырванных одновременно, когда посох соскользнул при ударе. Так что здесь дело иное! Не так ли?

Хью также дотронулся пальцем до блестящих волос и задумчиво сказал:

- Волосы женские и принадлежат немолодой женщине.

- Не знаю, известно ли это тебе или еще нет,- откликнулся Кадфаэль,- но здесь замешаны две женщины. Одна из них еще молодая и, с божьей помощью, поседеет нескоро.