Дмитрий Громов - Бессознанка (сборник)

Через четыре секунды раздался оглушительный грохот, блеснуло пламя, и во все стороны полетели камни и части человеческих тел. Чья‑то рука шлепнулась перед самым носом принцессы, и девушка испуганно вскрикнула.

– Вот теперь – все, – удовлетворенно заявил Фухе, поднимаясь с земли и отряхивая свой клетчатый костюм. – Хана гашишистам.

Но тут из‑под обломков камней выбрался изрядно ободранный, но живой магараджа. Погрозив Фухе кулаком и выкрикнув что‑то на неизвестном комиссару языке, Рахатлукум бросился наутек.

В руке Фухе тут же оказался» Парабеллум», но Реджинальд опередил комиссара: в три прыжка он догнал убегающего магараджу и с хрустом перегрыз его пополам.

– Вот теперррь – действительно все, – заявил тигр, возвращаясь.

Все уцелевшие жители дворца и комиссар Фухе собрались в главном зале и теперь потихоньку приходили в себя, обильно угощаясь вином и пивом и обсуждая бурные события этой ночи. Освобожденная из клетки Свамидама тоже была здесь. Прислуживали до того непонятно где скрывавшиеся симпатичные танцовщицы – поскольку все слуги оказались если не тугами, так торговцами наркотиками, и теперь их останки покоились под развалинами храма.

– А твоя невеста очень даже ничего, – тоном знатока тихо проговорил комиссар, наклоняясь к Реджинальду.

– А ты как думал! – самодовольно ухмыльнулся тигр. После событий этой ночи он счел себя вправе обращаться к Фухе на» ты».

– А теперь, комиссар, расскажите нам, пожалуйста, что же тут на самом деле происходило, и как вам удалось спасти нас всех? – попросила принцесса.

– О, это было лиминтарно, принцесса! – усмехнулся Фухе. – Ваш отец – на самом деле никакой не магараджа, а разбойник Абдулла из Туркмении. Настоящего магараджу он убил еще в Туркмении, когда тот приехал искать себе невесту, а сам заявился сюда под его именем. Он действительно похож на покойного Рахатлукума Кагора, но я почти сразу опознал его по фотографии из розыскной ориентировки Интерпола. Так что его я раскусил быстро.

– Это я его РРРАСКУСИЛ! – встрял было Реджинальд, но комиссар пропустил реплику тигра мимо ушей.

– Здешних слуг он частично переманил к себе на службу, частично перебил, и стал править здесь со своей женой Юльчетай. Однако Юльчетай, ваша мать, принцесса, здесь познакомилась с тугами, приняла их веру и со временем стала верховной жрицей богини Колли. Когда жреческие обязанности стали отнимать у нее слишком много времени, она инсценировала свое похищение, чтобы не объяснять и далее мужу частые отлучки.

Абдулла же занялся торговлей наркотиками, развлекался с молоденькими танцовщицами, и потому совсем не горевал о потере жены.

Когда я прибыл сюда, мы с Джином, благодаря помощи его невесты (комиссар галантно поклонился внимательно слушавшей его тигрице), в первую же ночь обнаружили и хранилище наркотиков, и тайный храм богини Колли. После этого я решил обезопасить себе тылы и заминировал склад наркотиков, а в храме кое‑что припрятал. Основной же мой план был таким: я рассыпал и спрятал во дворце часть гашиша со склада в храме, выяснил, что принцесса находится под замком на время операции по продаже наркотиков – и наутро хотел накрыть Абдуллу с поличным. Но тут мне не повезло: меня оглушили и бросили в камеру. К счастью, у меня не отняли мои сигареты, в которые я предусмотрительно добавил гашиш. В пару сигарет – как следует, а в остальные – чуть – чуть, для запаха. Так что потом я легко смог изобразить, что нахожусь под кайфом – и таким образом избежать веревок или наручников.

Дальше все было просто: под алтарем в храме Колли я спрятал свое пресс – папье и» Парабеллум» с запасными обоймами – и с помощью Джина и принцессы перебил собравшихся приносить нас в жертву тугов. Потом мы выбрались через потайной ход и взорвали склад наркотиков вместе со всей местной наркомафией.

– А я РРРАСКУСИЛ Абдуллу! – напомнил Реджинальд на тот случай, если кто‑нибудь об этом забыл.

– Совершенно верно, – подтвердил Фухе, – а Джин РАСКУСИЛ Абдуллу. Вот, собственно, и все, – и комиссар отхлебнул еще пива.

Некоторое время все молчали, переваривая услышанное и пиво.

– А у нас сегодня первая брачная ночь, – напомнил Реджинальд Свамидаме.

– Только я, как ваша, по крайней мере бывшая, хозяйка, – заявила принцесса, – требую себе право первой ночи. С Рамсатью… с Реджинальдом!

– Ну вот, опять началось! – вздохнул Фухе. – И что они к тебе, Джин, все так липнут? Может, ты и правда этот… саксаульный маньяк?! А тебе, девочка, – обратился комиссар к Рабиндрагурии, – еще не рано?

– Отчего же? – ничуть не смутилась принцесса. – У нас так принято. Кстати, для вас, комиссар, всегда найдутся танцовщицы…

– Да они тут все помешались! – пробормотал комиссар. – Нет уж, спасибо, у меня дома жена есть, и вообще, я устал – спать пойду. Всем приятной ночи – что спокойной она не будет, я уже вижу.

И Фухе удалился в свою комнату.

Но на этом сюрпризы сегодняшнего (или уже вчерашнего?) дня и ночи не кончились. Фухе устало опустился на кровать и достал из пачки» Синюю птицу».

Увы, комиссар совсем забыл, что это была сигарета, которую он сам от души начинил гашишем. После двух затяжек окружающее поплыло перед глазами Фухе, и комиссар стал проваливаться в омут, наполненный сладостными грезами…

…Наутро Фухе проснулся с тяжелой, как с похмелья, головой и, умываясь, попытался припомнить, что с ним происходило вчера ночью после злополучной сигареты с гашишем. Вспоминалось с трудом, и комиссар никак не мог понять, что из всего этого было реальностью, а что – гашишными галлюцинациями.

В самый разгар мучительных потуг к Фухе в комнату ввалился изрядно помятый Реджинальд с упаковкой баночного пива в зубах. Комиссар тут же вскрыл несколько банок, и они стали вспоминать вместе, потому что у тигра также наблюдались провалы в памяти.

– Сначала, помню, пришли эти… танцовщицы. В чем мать родила. Две или три… Нет, все‑таки, кажется, две… А потом… Ой, вспомнить стыдно…

– А меня пррринцесса тоже чем‑то таким напоила… До сих поррр вррремя от вррремени перрред глазами двоится… Пррринцессу помню… Или то не пррринцесса была? Вот танцовщиц точно помню! Тррри… нет, четыррре… или пять… И Свамидаму…

– А у меня так вообще… Женщины, женщины перед глазами… и все голые… Одна, вроде, тоже принцесса была… А одна тово… полосатая, – понизил голос Фухе. – Может, твоя?.. Или это все глюки были? Не пойму…

Приятели еще долго пили пиво, но так и не смогли разобраться, что из вчерашнего происходило на самом деле, а что было плодом их разгоряченного гашишем воображения.

– И что я теперь жене скажу? – сетовал Фухе.