Роберт Уилсон - Ось

— Вы хотите сказать, что есть ребенок…

— Да. Как мне говорили, его зовут Айзек. Ему сейчас двенадцать.

— Мой отец пропал двенадцать лет назад. Вы думаете, он мог присоединиться к этой группе?

— Нет. Судя по тому образу, который вы набросали, и по тому, что я знаю о приемах Двали вербовать сторонников, — нет. Скорее всего ваш отец не с ними.

— А могло ли быть так, что отец знал что-то опасное для них, и они его схватили?

— Лиза, мы Четвертые. У нас иммунитет против таких вещей. То, о чем вы говорите, возможно , но крайне маловероятно. Я слышала о Двали много плохого, но предположить, что он способен на такое? Нет. Если вашего отца и похитили, скорее это работа Генетической Безопасности, они уже тогда вовсю охотились за Двали.

— Но зачем было УГБ его похищать?

— У них всегда одно «зачем»: допрос с пристрастием. А если он еще и оказал сопротивление…

— Почему он должен был его оказывать?

— Не знаю. Я не видела вашего отца.

— Хорошо, допрос… А потом что? По-вашему, они его убили?

— Не знаю.

— Лиза, в УГБ имеется так называемый Исполнительный комитет, — вмешался в разговор Турк. — Они сами себе выписывают разрешения и делают все, что захотят. Я уверен, что именно они схватили Томаса. Он Четвертый — а Четвертых, как известно, трудно допрашивать. Они не боятся смерти и куда легче переносят боль, чем мы. Выбить что-либо из упертого Четвертого — это значит, в конечном счете, его прикончить.

— Так ты думаешь, что Томас…

— Боюсь, что да. А если он еще жив, значит, они увезли его в какую-то секретную тюрьму, где убьют не сразу, а чуть позже.

Неужели Брайан все это знал?.. Перед Лизой на миг промелькнуло устрашающее видение: парни из отделения УГБ при консульстве, втихую посмеивающиеся над ее наивными попытками приоткрыть правду об отце. Все это время она ходила над пропастью, ежеминутно рискуя свалиться. Ее спасало одно: собственное невежество.

И все-таки нет. УГБ как учреждение, пожалуй, на это способно. Но не Брайан. Каким бы несчастливым ни был их брак, она знала его натуру. С ним бывало всякое — но убийцей или соучастником убийства он бы стать не смог.

Диана беспокоилась, что их машина и одежда могут вызвать подозрения. У Турка был собственный опыт ухода от преследования. Выехав из лесу, они оказались в промзоне Порт-Магеллана. Слева в сумерках виднелся океан, справа — нефтеперегонные колонны в отсветах садящегося солнца.

— Там пара машин — они ехали за нами еще до того, как мы выбрались на шоссе. Похоже, нас пасут. Или это у меня уже воображение разыгралось?

— Тогда не стоит сразу в «Эранджи», — сказала Диана. — Сворачивайте при первой возможности.

— Я не уверен, может, все это ерунда. Просто они уже долго за нами едут.

— Предполагайте худшее. Надо уходить на первом же повороте — на заправку, куда угодно. Я знаю тут кое-кого… — сказал Турк. — Кому можно доверять. И у кого можно переночевать.

— Турк, вы молодчина. Но, если мы с вами подставим еще кого-нибудь, это будет совсем не дело. И к тому же Лизе, наверное, будет не очень приятно знакомство с вашими бывшими подругами.

— О подругах не надо, — сказал Турк, покраснев.

Он свернул на заправку рядом с магазинчиком. В этой части Порта жили в основном рабочие с нефтезаводов. Сколоченные наспех домики давно успели прохудиться.

Турк припарковался в стороне от колонок поддеревом, похожим на зонт. Было уже совсем темно. Вокруг заправки горели желто-оранжевые фонари.

— Машину оставляем? — спросил Турк. — В нескольких кварталах отсюда автовокзал. Можно сесть на автобус до Рисовой Бухты и доехать до «Эранджи». Но доберемся не раньше чем к полуночи.

— Да, так лучше всего, — сказала Диана.

— Чертовски не нравится мне в очередной раз бросать машину. И вообще, кто финансирует этот наш вояж?

— Друзья и друзья друзей, — ответила Диана. — Не беспокойтесь. И ничего не берите из нее.

Лизе разрешено было сходить в магазинчик и купить что-нибудь поесть: они с самого утра ничего не ели. Турк с Дианой тем временем открутили и выбросили номерные знаки.

Лиза купила сыру, крекеров и воды в дорогу. В углу прилавка лежала кучка б/у мобильников. Как писали в журналах, они пользовались популярностью у драгдилеров, предпочитающих сохранять анонимность. Лиза схватила первую попавшуюся трубку и положила в корзинку. Затем расплатилась, вышла и направилась во внутренний дворик магазина, с сумкой в одной руке и телефоном в другой.

Брайан откликнулся почти немедленно.

— Слушаю.

Лиза на секунду замерла, услышав его голос. Ей захотелось дать отбой.

— Брайан! Привет. Мне сейчас неудобно говорить. Но со мной все в порядке.

— Лиза… дорогая… где ты?

— Потом расскажу. А сейчас слушай. Это важно. Запиши имя: Томас Джинн. Т-о-м-а-с. Д-ж-и-н-н. Его забрали пару дней назад, скорее всего без ордера, просто схватили и увезли — УГБ или кто-то, кто работает под прикрытием УГБ. Ты можешь что-нибудь об этом узнать? Как на твой просвещенный взгляд, похищения людей — это нормально? Можешь сделать что-нибудь, чтобы его отпустили?

— Лиза, послушай меня. Послушай! Ты не понимаешь, во что тебя впутали. Ты сейчас с Турком Файндли, да? Он тебе говорил, что он преступник? Поэтому он и уехал из Штатов. Лиза, он…

Она обернулась и увидела Турка, обходящего магазин. Прятаться было поздно. Она захлопнула крышку телефона, но опоздала. В слепящем искусственном свете лицо Турка просто кипело злостью. Не говоря ни слова, он выхватил у нее телефон и швырнул его прочь.

Телефон пролетел мимо фонарного столба, кувыркнулся в воздухе, как бабочка, и упал в овраг.

Лиза была слишком поражена, чтобы что-то говорить. Она обернулась к Турку. Его лицо было серо-синим. Она никогда его таким не видела.

— Ты что, б…, вообще ничего не понимаешь?!

— Турк…

Он не слушал. Он схватил ее за руку и потащил в сторону улицы. Она пыталась вырваться. Сыр и крекеры посыпались на асфальт.

— Турк, я тебе не девочка!..

— Ты уже, блин, все доказала, — проорал Турк. — Какая ты… не девочка.

Поездка на автобусе выдалась, что и говорить, не слишком веселой.

Лиза угрюмо сидела поодаль от Турка, глядя в темное окно. Она приказала себе не думать ни о его грубости, ни о том, в чем, возможно, была ее ошибка, ни о том, что она услышала от Брайана, — по крайней мере, покуда не успокоится. Но когда ее злость поутихла, она почувствовала себя бесконечно одинокой. Последний автобус на юг ехал полупустым. Кроме них, в салоне было еще несколько людей с суровыми лицами, в штанах цвета хаки и синих рубашках — должно быть, поденщики, живущие за городом из соображений дешевизны. За спиной у Лизы кто-то что-то бормотал себе под нос на фарси.