Филип Фармер - Мир Реки: Магический лабиринт

— Это очень плохо.

— Что плохо? То, о чем мы говорим?

— Это и многое другое. Все. — Звездная Ложка махнула рукой, как бы обводя всю Вселенную. — Плохо. Все плохо.

— Нет, неправда! Что-то плохо, а что-то и хорошо. Просто на твою долю выпало чересчур много плохого. Но у тебя есть время — полно времени, — чтобы получить и свою долю хорошего.

— Нет. — Она покачала головой. — Хорошее не для меня. Бёртон отпихнул от себя полупустую тарелку. Андроид тихонько убрал ее со стола.

— Я останусь и поговорю с тобой, если хочешь. У меня много работы, но ты для меня важнее.

— У меня тоже есть работа, — сказала китаянка.

Бёртон встал, обошел вокруг литого золотого стола и поцеловал женщину в щеку. Ему было любопытно, чем она занимается, но, когда он спрашивал ее об этом, Звездная Ложка отвечала, что ничем интересным и что она бы лучше послушала о его исследованиях.

И все же, когда они вылетели из замка в бронированных летающих креслах, мысль о вечеринке, похоже, развеселила китаянку. Она щебетала без умолку, рассказывая о каких-то забавных случаях из своего детства, и даже рассмеялась несколько раз. Бёртон подумал, что ей не на пользу проводить так много времени в одиночестве или только в его компании. Хотя, когда они посещали еженедельные сборища, китаянка выглядела отрешенной и подавленной.

Во время полета Бёртон обратился к Звездной Ложке по радиопередатчику:

— Рано утром я пытался дозвониться до Терпинвиля. Который, по-видимому, скоро переименуют. Но не смог. Очевидно, нынешние правители города не отвечают на звонки.

— А зачем ты им звонил?

— Из любопытства. Хотел посмотреть, насколько воинственно они настроены. Не исключено, что они — или он — не удовлетворятся властью над Терпинвилем. Возможно, узурпатор захочет захватить всю башню.

— Какой в этом смысл?

— А какой смысл был вышвыривать Терпина и садиться на его трон? Я позвонил Тому тоже, проверить, как он. Мрачный — чернее тучи. Возможно, впрочем, что более уместно слово «багровее». Он по-прежнему жаждет мести, хотя и понимает, что шансов у него никаких. Бунтовщикам достаточно просто затвориться в своем мире.

Они вылетели через дверь в центральную зону. Бёртон с удивлением воззрился на бурлящую толпу народа. Здесь были Терпин, Луи Шовен, Скотт Джоплин и другие музыканты, изгнанные из Малого Сент-Луиса. Их, похоже, выбросили оттуда без всего, лишь в той одежде, что на них была. Здесь же толпилось еще не менее сотни чернокожих, некоторых из них Бёртон узнал. Что-то, по-видимому, стряслось и с Фрайгейтом, Софи и их друзьями. Они яростно жестикулировали и кричали, но слова тонули в оглушительном гвалте, в который вливался также хор голосов с экранов, демонстрировавших прошлое людей из толпы.

Тут из своего мира вылетел Ли По с друзьями, и их вопросительные возгласы усилили общий шум и гам.

Бёртон со Звездной Ложкой приземлились на пол. Бёртон встал и крикнул: «Что за базар?», однако его расслышали только ближайшие соседи.

Фрайгейт вырядился на вечеринку самым причудливым образом: громадный алый галстук-бабочка, лимонно-желтая рубашка с огромными серебряными пуговицами, широкий небесно-голубой пояс, белые штаны в облипочку с алыми лампасами и лимонно-желтые высокие сапоги. Лицо у него было сейчас почти под цвет бабочки.

— Мы вылетели из моего мира, — возбужденно затараторил он, — и обнаружили здесь Нетли с дюжиной человек. Все они были вооружены лучеметами и пистолетами, и Нетли заявил, что, если я не скажу ему кодовое слово, он пристрелит нас на месте! Ну я и сказал, а что мне оставалось? Он со своей бандой забрался внутрь и запер дверь… и… в общем, полный аут! Нас вышвырнули вон! Как котят! У меня отобрали мой чудесный мир!

— А также у меня и моих друзей, — промолвила Софи. Она была одета в древнеегипетском стиле, а-ля Клеопатра.

Урей на короне, обнаженный торс с большой красивой грудью — как, интересно, воспримет это Алиса? — и длинная юбка, разрезанная спереди почти до промежности. Она не забыла даже посох, увенчанный египетским крестом. Ее друзья были одеты в азиатские и европейские костюмы разных эпох.

— Мне надо было вылетать осторожнее! — прокричал Фрайгейт. — Проверить, свободен ли путь, прежде чем высовываться за дверь!

— Не стоит запирать сарай, когда лошадь уже сперли, — заметила Софи. — А также рыдать над пролитым молоком. Простите за банальные фразы, но в критических ситуациях почему-то всегда тянет на трюизмы. С языковой точки зрения такие ситуации не слишком плодотворны.

К ним подошел Том Терпин во фраке и цилиндре.

— Неделя сплошного бандитизма! — сказал он. — Везет им нынче.

— А это кто такие? — спросил Бёртон, показав на удрученных и ошарашенных чернокожих.

— Это? Хорошие ребята, церковники. Шансеры, новые христиане, обновленные баптисты свободной воли и нихирениты. Биггс и Холи выставили их через пару минут после того, как Пит лишился своих владений.

Из двери лифта вышли Страйд, Крук и Келли со своими мужчинами. Бёртон предоставил Тому объяснять им, что случилось, а сам, вызвав на стену экран, позвонил Алисе. Карие глаза ее округлились, когда она увидела сцену за Бёртоном и услышала гомон толпы. Бёртон рассказал ей, в чем дело, добавив:

— Боюсь, это испортит твою вечеринку.

— Ничего подобного, — возразила она. — Я этого не допущу. Конечно, Том с Питом успокоятся не сразу, но в конце концов возьмут себя в руки. А этим беднягам, которых вышвырнули вон бандиты, скажи, пусть приходят ко мне на вечеринку, если захотят. Конечно, они и так не помрут здесь с голоду и найдут где поселиться. Но ты все равно передай им мое приглашение. Я жду вас всех.

Бёртон подошел к беспорядочно толкущимся изгнанникам, попросил тишины, добился ее и передал приглашение Алисы.

Все охотно его приняли. У них не было летающих кресел, но они могли получить кресла из конвертера, стоявшего в прихожей Алисиного мира.

Фрайгейт заказал в конвертере выпивку для своей компании, чтобы залить горе по дороге в гости. Софи взяла высокий бокал с джином, однако заметила:

— Я думаю, нам сейчас не до веселья, Пит. Мы должны изучить список возможностей компьютера и ввести все мыслимые запреты. Нужно предусмотреть все, что только может прийти в голову этим подонкам.

— Мысль хорошая, — сказал Бёртон, хотя обращались не к нему. — Но Алиса обидится, если вы пропустите прием. К тому же я уверен, что узурпаторы сейчас начнут бурно праздновать свою победу, так что в ближайшем будущем нам ничего не грозит.

— Возможно, вы и правы, — откликнулась Софи, — но все-таки я считаю, что завтра мы должны собраться и попробовать все вместе сообразить, чего эти сволочи могут выкинуть еще.

— После вечеринки головы обычно варят не ахти, — сказал Бёртон. — Но я позвоню вам и всем остальным завтра утром около десяти. Устроим большое толковище.