Эликс Делламоника - «Если», 2004 № 01

И все-таки далеко не все варианты, имеющиеся «в натуре», исчерпаны. Никто, кажется, еще не додумался беллетризировать реальную трагическую биографию спайника парадоксального. Личинки этого червя-паразита вызревают только тогда, когда встретят личинку другой особи и срастутся с ней крест-накрест так, что женские половые протоки одной особи окажутся напротив мужских половых путей другой. Эти черви в зрелом состоянии до конца жизни обитают приросшими к жабрам рыб; в подобной ситуации случайно встретить партнера по жизненному пути практически невозможно — приходится не расставаться с ним с детства.

На деле выдумать совершенно оригинальное фантастическое существо весьма сложно. Возьмем, например, такие экзотические формы, как организмы-конгломераты, в «собранном» состоянии демонстрирующие сложное поведение, а в «разобранном» являющиеся всего-навсего совокупностью примитивных организмов. «Хозяин бухты» Севера Гансовского, состоящий из отдельных клеток, каждая из которых являет собой независимую единицу; знаменитый продукт «механической эволюции» Станислава Лема — Туча в «Непобедимом»; разумный говорящий «составной» полип Артура Кларка («Город и звезды»); и наконец, знаменитые ульи-самокаты — колесники Клиффорда Саймака («Заповедник гоблинов») имеют помимо литературных предков (в «Металлическом чудовище» Абрахама Меррита обитающие в Гималаях орды механических монад вместе составляют единый организм) и вполне реальных зоологических прототипов.

Подобным образом устроены некоторые океанические гидроидные полипы, к которым относится известный многим ядовитый португальский кораблик, или физалия. Эти по виду целостные организмы на деле представляют собой плавучие колонии самых разнообразных по строению и по функциям одиночных особей, в сумме составляющих единое существо.

Необычайных, ни на что не похожих фантастических существ не так уж и много — цита из саймаковского рассказа «Мир, которого не может быть» интересна не тем, что состоит из независимых частей-организмов, а тем, что умнеет по мере нарастания опасности, да еще тем, что «творит» биологические формы по собственному усмотрению. Саймаковские же колесники уникальны именно колесами — пожалуй, единственное человеческое технологическое достижение, не имеющее аналога в живой природе (реактивный двигатель, напомню, природа изобрела). Забавны и патологически трусливые кукольники Ларри Нивена («Нейтронная звезда»), мозг которых укрыт в туловище, а две головы выполняют одновременно хватательную, речевую и сенсорную функции.

Еще более удивительное создание — мыслящий океан Солярис в одноименном романе Станислава Лема. Но оно имеет литературного предка в повести Конан Дойла «Когда Земля вскрикнула», где подобным живым, целостным и, кажется, даже мыслящим организмом представлена наша собственная планета.

Конечно, можно измыслить нечто совсем уж из ряда вон выходящее, но у таких существ будет настолько мало общего с человеком, что конфликт, положенный в основу сюжета, зачахнет, не развившись. Возьмем, например, фантастические существа на принципиально иной химической основе (скажем, в их организмах углерод заменен на кремний, а водород — на фтор). Человек не может тесно контактировать с ними, дышать одним воздухом, любить, конкурировать, ненавидеть — повода для конфликта не возникает. Весь сюжет сводится к невозможности контакта, как в «Сердце Змеи» Ивана Ефремова, где люди, встретив в глубоком космосе прекрасных обитателей «фторной планеты», погрустили о невозможности братского воссоединения да и полетели дальше по своим делам…

Между прочим, крупнейших отечественных фантастов инопланетная зоология интересовала очень мало. В начале своей литературной биографии Ефремое (крупный ученый-палеонтолог) еще как-то обращался к «палеофантастике». Выдвинул биологически достоверную гипотезу о природе олгой-хорхоя (гигантская многоножка, выбрасывающая в воздух быстро испаряющиеся на жаре соединения синильной кислоты), описал встречу античного грека с ископаемой гигантской гиеной, рассуждал о возможности фиксации облика динозавров в базальтовых пластинах. Позже изобрел жителей фторной планеты. Но в самых значительных вещах — «Туманности Андромеды» и «Часе быка» — к фантастической биологии практически не обращался, разве что придумал «черный крест», напавший на экипаж Эрга Ноора… И. А. Ефремов был яростным проповедником антропоморфности разумных существ.

То же и со Стругацкими. В первой своей публикации (повести «Извне») они положили в основу сюжета путешествие землянина на инопланетном корабле-коллекторе биологических образцов. Чуть позже изобрели «красное кольцо» — венерианских бактерий, питающихся энергией ядерного взрыва («Страна багровых туч») и марсианских летающих пиявок («Стажеры»), ракопаука с Пандоры («Возвращение») и разумных собак-голованов («Обитаемый остров»). Но чем дальше, тем больше занимала фантастов не столько космозоология, сколько эволюция человека — «вертикальная эволюция», если пользоваться их терминологией. Кстати, именно А. и Б. Стругацким принадлежит первая отечественная биолого-феминисткая антиутопия («Улитка на склоне»). И загадочные инопланетяне-негуманоиды в «Малыше» уже остаются за кадром — важны не они, а судьба отдельного человека, в данном случае — космического маугли Пьера Семенова.

И Ефремова и Стругацких интересовал прежде всего человек — его сила и слабость, его возможности и пределы этих возможностей. А потому (если учесть, какое глобальное влияние оказали эти личности на развитие нашей фантастики) неудивительно, что «фантастическая зоология» у нас долгое время была не в чести. А затем научная фантастика надолго уступила свое место фэнтези с ее драконами, гоблинами и другими весьма специфическими созданиями, сконструированными уже не по биологическим, а по мифологическим законам…

Сегодня положение, кажется, исправляется. Примером тому, помимо уже упомянутых произведений Буркина, Громова и Плеханова, может служить и получивший ряд профессиональных премий «Спектр» Сергея Лукьяненко, где фигурирует сразу несколько инопланетных цивилизаций, и у каждой — своя, парадоксальная, с нашей точки зрения, биология. □

Возможно, вас удивило отсутствие в номере традиционного опроса. Нет-нет, мы эту рубрику не закрыли, и вы вновь встретитесь с ней в феврале. Однако, учитывая новогоднее настроение, мы решили совместить две рубрики, пригласив в «Экспертизу темы» большой отряд писателей-фантастов. Ну а статанализ проделают сами читатели. Итак, наш новогодний вопрос. Предположим, фантастам представилась уникальная возможность встретиться с самым настоящим инопланетным существом. Что бы они попытались у него выяснить в первую очередь?