Сергей Подгорный - Вторая возможность

"Но удивительно... - снова подумал он. - Нигде так естественно не приходят мысли о величественном, как вот в таких местах... Была бы у меня возможность порой переноситься на несколько часов сюда, я был бы счастлив, что у меня есть такая возможность..." Он почувствовал, что даже эта мысль еще более укрепила его странную уверенность во встрече с Махатмой.

В защищенных от прямого ветра изломах скалистых круч Швартин и Евтеев неожиданно обнаружили горные зеркала: бурые, почти черные полированные поверхности зеркал скольжения, которые четко выделялись на ноздреватых стенах песчаников. Порой эти зеркала были двухметровой величины. Их блестящая поверхность словно бы уходила бесконечно далеко в глубину скального массива, а отражение в них словно бы выступало вперед ясным и объемным призраком. Удивительное чувство охватывало глядевшего на свое отражение в горном зеркале. Казалось, что встретился с самим собой через толщу времени и пространства. Эти полированные природой поверхности странно притягивали, словно входы в таинственные тоннели, ведущие в глубину каменных масс.

"Не отсюда ли возникла легенда, что путь в Шамбалу ведет подземными ходами?.." - невольно подумал Евтеев.

...Было за полдень, когда их "Нива" покинула стоянку и, резво набирая скорость, покатила дальше в просторы Гоби, в неизвестность...

15

ИЗ ЗАПИСЕЙ СЮНЯЕВА

"Человек, упорно занимающийся самообразованием - лучшим образованием из всех существующих, - упорно стремящийся понять окружающий Мир; проходит через несколько переломных стадий в своем развитии. Нагляднее всего это можно показать на эволюции его отношения к науке и ее деятелям.

Вначале достижения науки и ее возможности представляются настолько громадными, что если что-то и неясно пока науке в этом мире - то лишь самая малость. Все причастные к науке (даже аспиранты) - это совершенно особые люди. Кандидат, доктор наук, профессор, академик - синонимы безусловных авторитетов. Поражает, как много могут знать некоторые люди.

Вторая стадия - постепенное возникновение и укрепление понимания, что Мир вовсе не так уж понятен даже с позиций современной науки, она не знает ответа как на многие фундаментальные вопросы, так и просто на очень многие вопросы. Кандидаты наук, доктора, профессора, академики уже не предстают монолитной когортой безусловных авторитетов. Проясняется, что среди них есть люди талантливые, живущие научным поиском (каких, к сожалению, меньше, чем хотелось бы) и люди, для которых наука привлекательна в первую очередь как источник материальных благ и социального престижа (таких, к сожалению, гораздо больше, чем это допустимо, и становится все больше в процентном отношении к талантливым и увлеченным). Выясняется, что мужи науки отнюдь не всегда руководствуются благородным поиском истины, но порой и соображениями конъюнктурными, желанием сохранить завоеванное положение и т.п.

Эта стадия обычно является и конечной. Ее можно определить, как постепенное обретение реалистического взгляда на достижения, возможности и состояние современной науки и _некоторое_ понимание того, насколько уже открытое ею мало по сравнению с неоткрытым в окружающем мире.

Но некоторые идут гораздо дальше. Идут по пути индивидуального, личного познания. Это познание без радиотелескопов и синхрофазотронов (хотя все новейшие научные достижения и гипотезы во всех областях знания ему необходимы), постижение философское, в значительной степени основывающееся - из-за малости и скудности наших знаний о мире - на интуитивных догадках и прозрениях, способность к которым, неуклонно развиваемая, достигает у таких людей поразительной мощи, как и способность к синтезу, казалось бы, разрозненнейших фактов. С наукой все ясно, ее - если можно так выразиться - "величина" уясненная еще на предыдущей стадии, идет уяснение "величины" мира.

Как одно из следствий этого процесса - продолжает эволюционировать и отношение к деятелям науки. Они уже не только не боги - постепенно все больше удручают их вынужденная ограниченность, то обстоятельство, что каждый из них мысленно сосредоточен на очень узком аспекте познания мира, а понимание того, что это и неизбежно, вызывает к ним сочувствие.

Если на первой стадии и даже на второй любой кандидат наук был бы вожделенным собеседником о тайнах Мироздания, то теперь мысль о подобной беседе с крупнейшим специалистом по сверхпроводимости или нелинейной оптике, иммунологии и т.д. представляется абсурдной. Возникает понимание, что в подобной беседе можно узнать лишь о положении дел в их области науки.

Становится _понятным_ то, что хотел сказать М.Пришвин словами: "Я, наверно, потому не ученый, что больше понимаю..."

16

Машина со щебня выскочила на ровную красноватую площадь, и Швартин почувствовал, что ее скорость начала плавно, но неумолимо снижаться. "Такыр!.." - с холодным испугом догадался он, сразу же выворачивая руль вправо и осторожно добавляя газ.

- Фу ты, черт... - откинувшись на спинку сидения, в изнеможении проговорил он, когда колеса "Нивы" снова оказались на надежной поверхности щебня.

- Такыр?.. - полуутвердительно спросил Евтеев. Высунувшись из окна, он смотрел назад, на колеи, оставленные "Нивой" на поверхности предательской глины.

- Повезло... - покачал головой Швартин, выключая мотор. - Спохватись я секунд на десять-пятнадцать позже... Это был бы финал... Черта с два мы бы ее вытащили оттуда. - Пережитый испуг сделал его несвойственно разговорчивым. - Вляпаться в болото в центре пустыни... Ничего не может быть гнуснее...

- Это верно...

- А что мы без машины в этом каменном пекле?.. Сотни километров до ближайшего жилья... Нам крупно повезло.

- Но ведь на самый худой конец у нас есть рация... - все же сказал Евтеев, понимая, к чему клонит Швартин, и понимая, что на этот раз придется уступить и повернуть машину на север. Не потому, что у Швартина уже иссякли все запасы пленки и фотоаппарат вместе с телеобъективами лежит запакованный на заднем сидении: в обрез оставалось бензина, да и времени только на обратную дорогу.

- Рация!.. - раздраженно хмыкнул Швартин. - Мне кажется, мы давно забрались так далеко, что не хватит ее радиуса действия... Понимаешь?

- Да, будем поворачивать, - примирительно положил ему ладонь на колено Евтеев. - Сменить тебя, Степа? - предложил он.

- Еще пару часов покручу баранку... - сразу посветлев, легко махнул рукой Швартин.

- Ты все еще не потерял надежду на встречу с Махатмой? - с неожиданным любопытством спросил он через некоторое время.

Евтеев ответил не сразу: долго, о чем-то глубоко и печально задумавшись, смотрел прищуренными глазами на надвигающиеся навстречу, убегающие по сторонам каменистые холмы Гоби.