Андрей Попов - Обманутые сумасшествием

Фастер тут же отрезал:

– Моя религия запрещает мне носить оружие, тем более его применять.

– Ну и черт с тобой! — рявкнул Айрант. — Тогда я возьму себе два пистолета! — он подошел к столу, схватил оружие, взвесил его, повертел на пальце и резким, молниеносным движением фокусника навел дуло прямо в лоб капитану. — А ты не объяснишь мне, в какую сторону оно выстрелит, если я нажму курок? У меня было очень тяжелое детство, я никогда не держал в руках такие дорогие игрушки и не знаю, как с ними обращаться.

Кьюнг спокойно убрал лишний пистолет в находящийся под столом рундук, потер свои ладони, размял пальцы и лишь потом, не глядя на бортмеханика, ответил:

– Послушай, Айрант. Когда-нибудь в моей жизни наступит счастливый момент, когда у меня наконец появится свободная минута, чтобы заехать вот этим кулаком, — он показал кулак, — по твоей не в меру обнаглевшей морде. И поверь мне, в этот удар я вложу все, что накопилось у меня за время нашего знакомства.

Тот весело расхохотался, сунул пистолет в кобуру с черным широким поясом, и нацепил ее на себя. Затем подошел Фабиан. Кодекс роботов не предусматривал отказ от самообороны, да и чувством черного юмора он не обладал, поэтому не мог подражать ни одному из своих белковых коллег, у каждого из которых имелись своеобразные отклонения в психике. Он молчаливо принял предназначенное ему оружие, несколько неуклюже обхватил его металлической пятерней и вернулся на свое место.

– Мы с Фастером работаем поодиночке, — продолжал Кьюнг, — такова уж судьба… Айрант остается в паре с Фабианом. Если вопросов нет, то все свободны.

Рядом с могилой Оди появился новый песчаный холм и новый памятник. От живых людей, которые только что ходили рядом, только что разговаривали, шутили и смеялись, теперь остались лишь две невзрачные фотографии — образы для воспоминаний, и больше ничего… Их голоса запоздалым эхом еще звучали в ушах, а их лица, смотрящие из прошлого, еще не растворились перед взором. Они ушли в мир теней и призраков, о существовании которого мы так ничего и не узнаем, пока сами не последуем туда же.

На Флинтронне, как всегда, черный день чередовался с черной ночью, сливаясь в единую бесконечную темноту, заполнившую собой все координаты пространства и времени. Проклятая планета! Одна поглощала одну жизнь за другой, словно собирая коллекцию смертей. Подобно космической черной дыре, ее поверхность была открыта для всех желающих, но вырваться назад удавалось лишь немногим. Под флером убаюкивающей тишины здесь скрывался медленный яд отчаяния. Неужели она никогда не насытится человеческими смертями, не удовлетворится переваривающимися в ее песчаном чреве трупами? Правы были те, кто на Земле проклинал ее. Не трусостью, а здравомыслием обладали те, кто опасались ее близкого присутствия. Если звезды излучают свет, нормальные планеты во вселенной этот свет отражают, то Флинтронна излучала гибель и отражала лишь галактическую пустоту…

Буквально на следующие сутки Айранту пришла в голову неплохая мысль:

– Наш доблестный капитан! Разрешите обратиться! — он вытянулся как струна и отдал честь.

Кьюнг лениво повел бровями.

– Хватит паясничать, говори чего надо.

– У меня появилась идея повнимательней изучить тот нож, которым убили Линда. Конечно, нормальные преступники перестали оставлять отпечатки пальцев еще в веке девятнадцатом. Тогда, кажется, орудовал знаменитый детектив Шерлок Холмс. Но все же…

– Займись этим… А что касается Шерлока Холмса, то, по мнению большинства современных историков, это просто литературный персонаж. Конан Дойль — вот кто был настоящим сыщиком в то время.

Какая, впрочем, разница. В происходящем на Флинтронне ни тот, ни другой все равно не смогли бы разобраться, будь они оба здесь. Айрант тихо ретировался, но уже через пару минут вернулся — взъерошенный и крайне возбужденный. Его распахнутые глаза казались выпуклыми линзами, глаза сверкали то ли от страха, то ли от очередного бешенства. И, как бывает в подобных случаях, огненно-рыжая шевелюра готова была вот-вот воспламениться. В руке он держал окровавленный складник.

– Ну, чего?! — Кьюнг не выдержал его издевательского молчания.

– Нож…

– Я вижу! Притом — в крови!

Айрант кинул складник на стол, сторонясь от него, как сторонился бы демон от святого распятия.

– Мы скоро здесь все посходим с ума!

– Считай, что это уже произошло и объясни в чем дело!

– Да это не наш нож!

Кьюнг поднял складник и небрежно повертел его в руках. На нем было написано всего одно слово, но оно производило впечатление сравнимое с легким ударом по голове: «АСТОРИЯ».

– Вот черт… — он рухнул в кресло, перед глазами поплыл легкий туман, амальгама внутренних чувств стала совершенно беспросветной.

– Нож с «Астории»! — кричал Айрант и этим криком выводя капитана из оцепенения. — Ты можешь дать этому хоть какое-то объяснение?!

– Значит, они все-таки были на этой планете…

– Это более разумно, чем предположить, что нож упал сюда прямо с центра галактики!

– Но куда… куда в таком случае девался звездолет?

– Не знаю. Скорее всего, полетел на мирное освоение космоса.

Кьюнг еще и еще вглядывался в окровавленный складник, смотря на него, как на предмет из иной реальности. В голове — каша полнейшая. Другого слова даже не подберешь: смесь бредовых фактов и еще более бредовых попыток связать эти факты: нож, кровь, убийства, светящиеся могилы, богомерзкие черви, таинственно-непостижимая пропажа вещей, а также мнимая единица, именуемая маньяком-убийцей. Хотелось эти разорванные картинки собрать в единое полотно событий, но никак не стыковалось. А хотеть, как известно, имеет моральное право каждый человек, причем — все, что душе угодно.

Капитан, повинуясь очевидной логике, задал вопрос, который сам собой уже висел в воздухе, он просто озвучил его:

– Давай-ка поразмыслим над следующей версией: если убийца кто-нибудь из «Астории». Такое возможно?

– Это первое, что мне пришло в голову. Я экспромтом прикинул: приземлились они сравнительно недавно, консервированной пищи и кислородных баллонов, если их зарыть где-нибудь в песках, вполне достаточно, чтобы продержаться до настоящего времени двоим, даже троим… Но если во тьме между могил слоняется всего один маньяк-убийца, проблем для нас уже более чем достаточно.

– А причина?

– Очевидна. Они просто посходили с ума, что, кстати, ожидает и нас.

– Значит, светящиеся могилы, исчезновение предметов, загадочная смерть Оди и Линда…

– Конечно! На такое способны только свихнувшиеся!

Что-то муторно-туманное, иррациональное, но все же начало вырисовываться на полотне происходящих событий. Местные боги, если таковые существовали, являлись творцами-абстракционистами, возводящие на пьедестал искусства хаос и бессмыслицу. Из них, этих двух аморфных субстанций, они создали Флинтронну, из них же сделан и местный порядок. Но боги, хоть и одуревшие, не способны на творчество, если в нем не будет присутствовать хоть мельчайшая частица здравой логики. Кажется, эту крупицу наконец-то удалось разглядеть, но…