Клиффорд Саймак - Прелесть

В ту же секунду его захлестнула волна ужаса. Мгновенно перед ним возникло и исчезло страшное видение, способное свести с ума своей непристойностью.

«Все вышло очень просто, — подумал Джеймс. — Гораздо проще, чем я предполагал. Пуудли мертв или умирает. Земля, с миллионами ее ничего не подозревающих обитателей, спасена. А главное, спасен я сам, Хендерсон Джеймс… спасен от унижения, от позора». Чувство облегчения охватило Джеймса. Он испытывал легкую усталость, спокойствие и слабость.

«Дурак, — невнятно бормотал умирающий пуудли, — дурак, получеловек, двойник…»

Смерть оборвала его слова. Джеймс видел, как жизнь покинула пуудли и тело его стало бездыханным.

Джеймс медленно поднялся на ноги. Ему показалось, что он теряет рассудок. В первый момент Джеймс пробовал объяснить это чувством страха, который хотел внушить ему умирающий пуудли.

Пуудли пытался одурачить его. Увидев оружие, зверь попробовал сбить Джеймса с толку. Пуудли необходимо было выиграть время, чтобы внушить своему убийце сводящую с ума мысль, лишь на мгновение возникшую в его сознании. Если бы Джеймс заколебался хоть на одну секунду, он сам был бы теперь мертв. Если бы он помедлил хоть одно мгновение, было бы уже поздно.

Пуудли должен был знать, что Джеймс станет разыскивать его именно здесь, в зоопарке, но зверь, видимо, так глубоко презирал человека, что все же пришел сюда. Он даже не дал себе труда выследить своего убийцу, не подкрался к нему первым, дождался, пока тот едва не наткнулся на него.

Очень странно. Ведь благодаря своим мистическим способностям пуудли должен был знать о каждом шаге Джеймса. После своего побега зверь наверняка непрерывно следил за всеми его поступками и мыслями. Джеймс знал об этой способности пуудли… Но почему же эта мысль только сейчас пришла ему в голову?

«Что со мной? — подумал он. — Здесь что-то не так. Я должен был знать, что не застигну пуудли врасплох, и все же забыл об этом. А главное, я действительно застал его врасплох, иначе он без труда прикончил бы меня после того, как я выбрался из рва».

«Дурак, — говорил пуудли. — Дурак, получеловек, двойник…»

Двойник!

Он ощутил, как сила, уверенность и твердое убеждение в том, что он, Хендерсон Джеймс, человек, начинают покидать его.

Будто кто-то оборвал нитку, и он, как беспомощная марионетка, растянулся на сцене.

Значит, вот почему Джеймсу удалось застигнуть пуудли врасплох!

Существуют два Хендерсона Джеймса, Пуудли поддерживал связь с одним из них, настоящим, подлинным Хендерсоном Джеймсом. Зверь следил за каждым его шагом и понимал, что с его стороны ему ничего не угрожает. Пуудли не подозревал о существовании второго Хендерсона Джеймса, подкравшегося к нему в темноте.

Хендерсон Джеймс — двойник!

Хендерсон Джеймс, созданный лишь на время!

Хендерсон Джеймс живет сегодня и умрет завтра. Ведь его наверняка убьют. Подлинный Хендерсон Джеймс не позволит ему продолжать свое существование, а даже если бы он и не возражал, другие не допустят этого. Двойников изготовляют лишь на очень короткое время, в случае особой необходимости, и известно, что их уничтожают, едва только они выполнят свое дело.

Уничтожают… Да, именно так. Убирают с дороги, с глаз долой. Убивают безжалостно, как цыплят.

Он прошел вперед, опустился на одно колено перед пуудли и в темноте провел рукой по телу зверя. Оно было покрыто бугорками — набухшими почками, которым уже не суждено раскрыться и выкинуть выводок отвратительных детенышей.

Джеймс встал.

Дело сделано. Пуудли убит, убит до того, как он произвел на свет свое ужасное потомство.

Дело сделано, и он может идти домой.

Домой? Конечно, это ему и внушили. Они ждут, что он так и сделает. Пойдет домой, вернется на Саммит-авеню, где его караулят палачи. Добровольно и с легким сердцем пойдет навстречу смерти.

Дело сделано, и он больше не нужен. Его создали для выполнения определенного задания, и теперь оно завершено. Час назад он играл важную роль в планах людей, а сейчас в нем больше не нуждаются. Он лишний, он — помеха. Его устранят спокойно, без шума и даже с удовольствием. Ведь все сошло так благополучно.

«Но постой, — сказал он себе. — Может быть, ты вовсе не двойник? Ты же не чувствуешь себя двойником!»

Ну конечно! Он чувствует себя Хендерсоном Джеймсом. Он живет на Саммит-авеню. Он незаконно держал на Земле животное, называемое пуудли, чтобы наблюдать его, разговаривать с ним, проверить ряд функций его инопланетного организма, попытаться определить уровень его умственного развития, границы, глубину и степень его отличия от человека. Нет сомнений, он совершил глупость. Но в свое время все это казалось важным по многим причинам.

«Я человек, — подумал он, — и это неопровержимый факт. Но ведь это ничего не меняет. Хендерсон Джеймс — человек, и его двойник должен быть таким же человеком, потому что двойник ни в чем существенном не отличается от человека, по образу и подобию которого он изготовлен.

Ни в чем существенном, кроме кое-каких мелочей. Как ни велико сходство с образцом, какой бы совершенной ни была копия, двойник все-таки другой человек. Он способен мыслить и приобретать знания, и через некоторое время он полностью уподобится своему прототипу… Но для этого необходимо время. Время, чтобы полностью разобраться в себе, чтобы освоить знания и опыт, заложенные в его сознании, и установить правильное соотношение между ними. Сначала он будет двигаться на ощупь и искать, пока не натолкнется на знакомые предметы. Он должен узнать себя, разобраться в себе. Только тогда ему удастся, протянув руку в темноте, сразу же коснуться нужного предмета».

Ведь именно так он и поступал. Сначала он пользовался лишь элементарными понятиями и фактами:

«Я человек.

Я на планете Земля.

Я Хендерсон Джеймс.

Я живу на Саммит-авеню.

Нужно что-то сделать».

Теперь он вспомнил, сколько потребовалось времени, прежде чем он догадался, что же именно нужно сделать.

Даже теперь множество веских причин, заставивших человека, рискуя собственной головой, изучать столь злобную тварь, как пуудли, оставались скрытыми во все еще окутанных мраком тайниках его сознания. Причины были, в этом он уверен, и вскоре вспомнит, какие именно.

Буль он истинным Хендерсоном Джеймсом, то знал бы их сейчас; они были бы частью его самого, частью его жизни. Их не нужно было бы так тщательно искать.

Конечно, пуудли догадался, причем безошибочно, что существуют два Хендерсона Джеймса. Ведь он следил за одним из них, когда появился другой. Любое существо, даже с гораздо более низким уровнем умственного развития, без труда поняло бы это.

«Не заговори пуудли, я бы никогда не узнал правды, — подумал он. — Если бы зверь умер сразу, я бы ничего не узнал и сейчас уже не возвращался бы домой на Саммит-авеню».