Raptor - Хо

Время давно перевалило за полдень, а парни так и не объявились. Очевидно проблемы с неисправной радиостанцией оказались весьма значительными, и разобраться с ними было не так-то просто. Поскучав и позевав возле деловито хозяйничающих на камбузе девушек минут сорок, Владимир сообщил им, что отправляется в радиорубку, помогать друзьям, после чего наконец-то их покинул. С головой погрузившись в процесс готовки, Ольга и Лида на какое-то время смогли отвлечься от посторонних мыслей. Размышления на тему «что лучше приготовить на ужин», последующие поиски необходимых продуктов и ингредиентов, переброски короткими промежуточными замечаниями и рецептами из личного кулинарного опыта — всё это помогло им сосредоточиться на своём непосредственном занятии, выбросив из головы томительные размышления.

Проанализировав ассортимент продовольственных запасов, после недолгих совещаний, они решили сварить суп. Возни с этим блюдом было не очень много, к тому же, всё что требовалось для его приготовления, на камбузе «Эвридики» им удалось найти. Свежих овощей и мяса в их распоряжении, конечно же, не было, поэтому в ход пошли консервы и бульонные кубики. Отсутствие пригодного к употреблению картофеля компенсировали макаронами. Трудясь в унисон, и при этом совершенно не мешая друг-другу, девушки мирно беседовали. Было заметно, что Лида с интересом следит за умелыми отточенными действиями подруги, которая явно была на кухне не новичком. Ольга готовила ужин играючи. Резала, крошила, помешивала, умудряясь при этом невозмутимо поддерживать разговор с Лидией, и время от времени давать ей полезные советы, либо отвечать на вопросы. Лида была у неё на подхвате, и старалась изо всех сил, чтобы показать себя талантливой ученицей. Поварского опыта ей явно не хватало, но чувствовалась заложенная в крови способность к этому.

Работа постепенно продвигалась. Никто их не подгонял. Питьевой воды и необходимых продуктов вполне хватало, а электроприборы работали исправно. По ходу готовки, Оля даже почувствовала некоторое расслабление. Ей нравилось то, с каким вниманием следит за ней Лидия, пытаясь подражать ей и перенимать её умения. Её также забавляли ошибки ученицы, порождающие у этой, уже можно сказать, молодой женщины, по-детски наивные всплески эмоций, от которых Ольга едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

На душе становилось всё легче и спокойнее. Но вместе с этим облегчением, девушка ощутила появление какого-то нового дискомфорта. Поначалу его природа была неясна. Нечто вроде отдалённой тревоги, сопровождаемой постепенно усиливающейся тяжестью в голове. Но затем это необъяснимое и неприятное давление, проступая всё заметнее и отчётливее, превратилось в обычную головную боль. Несильную, но гнетущую, блуждающую внутри черепа, и точно разыскивающую выход из своего заточения. С каждой последующей минутой, Ольге всё больше и больше хотелось прилечь, и в душе она радовалась, что голова у неё заболела когда их хлопоты уже близились к завершению.

Больше всего ей хотелось сейчас только одного — спокойно отдохнуть в тишине, полежать хоть немного. Заметив, как сменилось настроение Ольги, и то, что она начала время от времени тереть пальцами кожу на лбу и висках, Лида осведомилась, не болит ли у той голова. Подруга не стала скрывать, и призналась, что действительно болит. На это, Лидия предложила ей пойти и прилечь незамедлительно, но Оля отказалась, ответив, что будет отдыхать после того, как они всё закончат, тем более что до завершения процесса приготовления ужина времени осталось совсем немного. Лида больше не стала к ней приставать, и всё оставшееся время они молчали, пока наконец-то их суп не был сварен.

Оставив его на плите, девушки отправились отдыхать в свои каюты. Пока они добирались до каютных дверей, отставшая от Ольги Лида теперь разговаривала с Настей, хотя диалог этот был, разумеется, односторонним. Фактически, Лидия разговаривала сама с собой. Сама же смеялась над своими шутками, что-то спрашивала у Анастасии, и сама же отвечала на свои вопросы. Ей только хотелось с кем-то пообщаться. То, что Настя ничего ей не отвечала, и, судя по её виду, возможно даже вообще её не слышала, общительную Лидию нисколько не смущало.

Дойдя до пятьдесят третьей каюты, они свернули в неё, и закрыли за собой дверь. Оставшись в коридоре одна, Оля удовлетворённо отметила, что Лида не бросила Настю, и, забрав её к себе, дала возможность ей, Ольге, немного побыв наедине с собой, прийти в норму, спокойно отдохнув. Про себя поблагодарив подругу за это, она вошла в дверь под номером 54.

Каюта встретила её приятной тишиной. Даже будучи наедине со своей головной болью, сейчас Вершинина почему-то почувствовала себя увереннее, посчитав что справится с недомоганием без использования медицинских препаратов. Вздохнув, она легла на свою койку и закрыла глаза, окунувшись в долгожданную тишину. Господи, как бы было хорошо, если бы голова не болела…

Taede capitis dolores habere.

Что? Какие-то вспышки памяти заставили Ольгу открыть глаза. И всё-таки что-то действительно таилось на борту этого корабля. События, не нашедшие объяснения до сих пор, выстраивались в цепочку: Сам факт существования «Эвридики», включая её мистическую историю; вчерашние галлюцинации в люксе; более чем странное поведение Анастасии; знакомый «внутренний голос», время от времени звучащий в её голове, советующий и направляющий, дающий подсказки; обнаружение необычных таблеток, и парадоксальный по своей реалистичности иллюзорный сон, в котором она общалась с человеком, которого не видела уже много лет. И вот сейчас, в дополнение ко всему, наводящая на размышления паника Вовки Геранина, до смерти испугавшегося обычной мусорной кучи.

Подозрительно много незаурядных и нетипичных событий произошло за последние два дня. Слишком много, чтобы можно было продолжать так легко списывать их на случайные совпадения и рядовые стечения обстоятельств. Но ведь если поддаться на провокации подобных сомнений, и поверить в потусторонние силы, стоящие за всем этим, то можно окончательно сорваться в мистическую пропасть, оторвавшись от здравой реальности.

И как сорванному ветром осеннему листочку, которому не суждено уже никогда вернуться на родную ветку, ей также невозможно будет вновь найти контакт с реальным миром. Засосав её разум бездонной топью, запредельное влияние не отпустит её никогда, сводя с ума, опутывая паранойей и суевериями. Ольга знала это, и пыталась не поддаваться мыслям наталкивающим её на то, чего она не могла объяснить. Да и не хотела объяснять, в силу тех же причин. Нужно относиться ко всему спокойнее и рациональнее, — считала она. Но это с каждым разом удавалось всё сложнее и сложнее.