Raptor - Хо

— Но я ведь не знал, что она ангел!

— А если бы знал, не подарил бы?

Евгений хотел было ответить, но тут же проглотил свои слова.

— Тем самым ты не только лишился Хранительницы, но и подставил её. Ведь Ольга не знает, что ты ей подарил. Для неё, это всего лишь одна из твоих иллюзий, которые в последнее время сильно её пугают. А если она решит отказаться от неё, то погубит Лишу. Ангелы, от которых отказываются подопечные — подлежат ликвидации. Ангела можно только передавать. Отрекаться от него нельзя. При отречении, гибнет не только ангел, но и его подопечный, так как опустевшее место светлого ангела тут же заменяется тёмным. Сумеречником. Хо! Хо! Хо!

— Но я же не ду-ума-ал! — схватился за голову Евгений. — Что я наде-ела-ал!

— Да уж. Поработал ты на славу. Лишу ты, конечно, подвёл. Но ситуация для неё не столь критична. Ал-Хезид наделена специфическими полномочиями, которые позволяют ей, как и мне, действовать вне закона. Поэтому она наверняка найдёт массу лазеек, чтобы выпутаться из ситуации. Ящерки, как ты знаешь, могут отбрасывать хвосты. Однако, ты отдал не только ангела, но и искреннюю любовь ещё одного существа, которое так же не получило от тебя ни капли благодарности.

— Кого?

— Любовь твоей мамы была настолько сильной, что, передавая тебе Лишу, она наделила её частичкой своих чувств. Так Лиша научилась любить людей. Обычно ангелы оберегают подопечных, как бездушные телохранители. Но ещё ни разу не было случая, чтобы ангел любил того, кого защищает. Теперь видишь, насколько дорогим был подарок твоей матери? Она даже после смерти осталась твоей защитницей.

— Но почему я об этом не догадывался?

— В этом суть. Если ты не чувствуешь, что тебя любят, значит эта любовь напрасна. С другой стороны, настоящая любовь — сиречь ненавязчивость. Любить по-настоящему, значит безвозмездно. Это самопожертвование. А если ты чувствовал, что тебя любят, но не отвечал взаимностью, значит ты ничем не лучше Ольги.

— Я…

— Пока ты корчил из себя обиженного, пока считал весь мир злом, а людей — предателями, ты не замечал простой истины. Что ты нужен тому, кто гораздо ближе всех остальных. От тебя не требовалось никаких грандиозных затрат. Лишь немного внимания, участия и теплоты.

— Мама никогда не жаловалась…

— Потому, что не хотела лезть в твою жизнь. Не хотела навязываться. Ты должен был строить собственное будущее, и она не должна была стать для тебя обузой.

— Она не была обузой…

— Но ты ведь ей этого не объяснил. Твоя постоянная замкнутость и отвлечённость порождали у неё именно такие мысли. Она вложила в тебя всю свою душу, а ты отстранялся от неё. Не смотря на это, она не обиделась на тебя, и не обвинила в предательстве. Она утешалась тем, что с тобой всё в полном порядке, что ты вырос достойным человеком. Её главная задача была выполнена. Ты помнишь, как она умерла? Да, да. Она даже тут оберегла сына от волнений. Отправила тебя в магазин. И ты пошёл. Пошёл. Вместо того, чтобы оставаться с ней до конца, и хотя бы этим доказать свою сыновью любовь. Пошёл, хоть и чувствовал, что должно произойти в твоё отсутствие. Ты думал не о ней. Ты опять был в другом мире. Опять был занят не тем, чем нужно. Ведь ты это понимаешь и без меня. Ведь именно это тебя и гложет. Твоя душевная боль — она ведь неспроста. Твоя совесть неслучайно воет по ночам, и грызёт тебя при малейшем воспоминании. Это чувство вины перед матерью, которую ты ни разу не поблагодарил за её любовь к тебе, за всё, что она тебе дала. И хоть ей теперь это не нужно, но это нужно тебе самому. Нужно, больше жизни. Искупление.

— Я виноват перед ней. Действительно виноват. Я ничего не могу исправить. О, боже.

— Неужели ты только сейчас это понял? А может только сейчас признал? Ты ведь с такой лёгкостью не замечал её при жизни, и расстался с её посмертным даром без лишних сомнений. Всё ради кумира. Твоих благодетелей не вернуть, Евгений. Мама — умерла, а Лиша к тебе не вернётся. Ты остался один. В темноте. В сумерках. Только я с тобой осталось. Да и то, на время. Ты ведь хочешь, чтобы я тоже ушло?

Евгений замотал головой.

— Ты больше не боишься меня, потому что зло существует лишь когда есть добро. А в мире, где добра больше нет, зло и страх перестают быть собой. Стало быть, их нечего бояться и ненавидеть. Лучше уж жить с ними, чем оставаться в полной пустоте.

Евгений опять разрыдался.

— Подожди убиваться. Это ещё не самое плохое. Гораздо хуже то, что ты поставил на кон слишком большую ставку. Ты отдал Ольге не только своего Хранителя. Ты подарил ей свою душу. А вот это уже трагедия. Открытая душа в чужих руках беззащитна. А в руках того, кто не имеет ни малейшего представления, что это такое, и как с ней обращаться — она уязвима во много крат. Ты потерял всё, и даже больше. Ты расстался со своим сокровищем, без которого не можешь существовать дальше. Удивляюсь, что ты до сих пор ещё функционируешь как личность. Ты расстался со своей душой, как с ненужной вещью. Ради призрачной мечты, в которую сам не веришь.

— Что мне делать, Хо? Что мне делать? Пустота внутри — она пожирает меня. Она всё шире расползается. Я погиб? Да?

— Пока ещё нет. Но ждать осталось недолго.

— Сколько?

— Хо! Откуда же мне знать? Тут уж всё от тебя зависит.

— А разве от меня теперь что-то зависит?

— Конечно. Да, твой путь ведёт к гибели, но ведь это не значит, что он единственный. Ты лишился всего, но у тебя ещё есть возможность начать всё с самого начала, с нуля.

— Как?!

— Хватай то, что осталось от твоей души, и беги. Беги отсюда без оглядки. И, может быть, тебе удастся спастись. Я ничего не гарантирую. Всего лишь даю последний совет. Ты должен сделать свой выбор сейчас, или никогда. Докажи, что все силы, вложенные в тебя, были потрачены не зря.

— Что со мной, Хо? Я не понимаю, зачем всё это? Я не знаю, кто я. Голова разрывается. Что-то душит меня. Я запутался. Я потерялся. Мама…

— Ты заблудился. Твой разум перегружен всякой ерундой. Тебе нужно очистить его, чтобы принять решение. Нужно встряхнуться, — ласково ответило Хо.

Евгений поднял на сумеречника разбухшие глаза.

— Встряхнись. Отвлекись от дум. Ты слишком много думаешь в последнее время. Давно ли ты был на дискотеке?

— Где? Причём здесь…

— На дискотеке, говорю, давно был?

— Д-да, уж не помню. Лет десять, может быть…

— Сходи на дискотеку. Потанцуй, попрыгай, оторвись, как говорится.

— Какая ещё дискотека? Ты о чём? Не хочу я танцевать…

— Ну, как хочешь. А я пойду, — Хо встало со стула, и отправилось куда-то в темноту.

— Куда ты?

Скрипнула открывающаяся дверь, и в комнату тут же ворвались громкие звуки музыки. На мгновение, во тьме нарисовался ровный дверной проём, наполненный яркими вспышками, цветными лазерными линиями, и дёргающимися фигурами. Его заслонил чёрный силуэт Хо, после чего дверь закрылась, вернув глубокую тишину.